Розовый узор на черном крыле… - Лазарева Ярослава - Страница 16
- Предыдущая
- 16/61
- Следующая
– Да пошли вы все в эмо – ад! Не хочу слушать всю эту слюнявую хрень! Ирка убилась! А он все про свое талдычит, урод! Глаза-то раскрой! – бросил Череп, взял всхлипывающую Натали под руку и двинулся прочь.
Марика молча посмотрела на Кирилла. Его лицо вновь побледнело, уголки губ опустились, страдание затемнило глаза, и Марика отвернулась. Она вдруг подумала, что все это не может быть простым совпадением. Получалось, что и Кирилл и Ира резали себе вены приблизительно в одно время. Только Кирилл не довел дело до конца.
«А если бы я не приехала? – мелькнула в ее голове устрашающая мысль. – Возможно, сейчас точно также увозили бы и его тело»
И она вздрогнула и посмотрела на него. Кирилл в этот момент повернул голову и в его глазах появился такой ужас, что у Марики похолодело сердце. Ей показалось, что он сейчас лишится сознания. Его глаза с непомерно расширившимися зрачками не отрываясь смотрели куда-то мимо нее. И Марика, невольно проследив за его взглядом, увидела, как из-за угла дома вышел высокий худой мужчина и медленно направился в их сторону. Он был в длинном, практически до пола, черном распахнутом плаще и по виду напоминал гота. Кирилл смотрел именно на него.
– Солнышко…, – начала Марика и взяла его за руку.
Она была настолько холодной и словно окостеневшей, что ей показалось, что это рука трупа. Кирилл не шелохнулся. Мужчина уже приблизился к ним. Марика заметила, что под распахнутым плащом у него черный свитер и кожаные черные брюки, которые были заправлены в высокие армейские ботинки. С пояса свисали металлические цепочки с болтающимися на них маленькими черненого серебра черепами. На груди на толстой цепи блестело крупное украшение в виде скрещенных костей. Длинные, но редкие крашеные черные волосы развевались за плечами мужчины, лицо было худым, бледным, с четкими грубоватыми чертами, словно вырезанными из слоновой кости небрежным художником. На вид ему было чуть за тридцать. Девушке показалось, что он направляется к ним, и она инстинктивно отодвинулась и прижалась к Кириллу. Но мужчина прошел мимо, правда, остро глянул на лицо Кирилла, но тут же опустил глаза. Марика с удивлением наблюдала, как смотрит ему вслед Кирилл. На его лице снова появился такой ужас, словно он увидел ожившего и особо пугающего персонажа какого-нибудь фильма ужасов.
– Дарк, – прошептал Кирилл. – Я покончил с собой… Он решил удостовериться. Он пришел сюда… сам… Но почему Ирочка? Что происходит?!
Он замолчал и закрыл лицо руками. Марика вслушивалась в его шепот, но не могла ничего понять. Кирилл говорил так, словно находился в полубессознательном состоянии и видел галлюцинации.
– Кирюша, – осторожно сказала она, – что ты, милый? Ты ведь не покончил с собой! Ты ведь жив!
– В этом-то и проблема! – прошептал Кирилл осипшим голосом и потянул Марику за руку. – Бежим!
Она испугалась еще больше и двинулась за ним.
Кирилл стремительно направился вдоль дома к своему подъезду. Он ворвался в квартиру, кинулся в свою комнату, выдвинул ящик стола, выхватил деньги и, не считая, сунул их в карман куртки, затем достал паспорт и сунул его туда же. Открыв шкаф, взял небольшую спортивную сумку и бросил в нее пару футболок и свитер.
– Что происходит? – спросила Марика, когда он застегнул сумку и закинул ее на плечо.
– В Москву сейчас уеду, – ответил он, подходя к ней. – Надо бы матери позвонить, предупредить. К тому же я все равно планировал на каникулы к брату съездить. Думал, ты в Греции будешь. А Глеб давно зовет меня. Предлагает после школы у них в бригаде работать. Все равно поступить в московский институт я не смогу, а тут учиться не хочу, да и на завод тоже не стремлюсь.
Кирилл двинулся в коридор. Марика поспешила за ним. Она так растерялась, что не знала, что сказать. Слезы наворачивались на глаза, но она сдерживалась. Происходящее было ей непонятно и по этой причине пугало все больше.
Дверь раскрылась, и в квартиру вошла полная низенькая женщина. Она с изумлением посмотрела на Кирилла, потом перевела взгляд на Марику и улыбнулась.
– Добрый день, Татьяна Павловна, – вежливо поздоровалась та.
– Здравствуй, здравствуй, девочка! Рада тебя видеть, – ответила Татьяна Павловна. – Вы гулять идете? – обратилась она к Кириллу. – А сумку зачем взял?
– Мам, я в Москву сейчас уезжаю, – торопливо заговорил он. – Я тебя предупреждал, что хочу на каникулы, помнишь? А ты разве сегодня не на сутках? Тогда, может, проводишь меня?
И Кирилл глянул вглубь коридора. Марика сразу вспомнила, что его отец привел какую-то женщину и что, возможно, они все еще находятся в квартире.
– Так я вышла в смену, – торопливо заговорила она, – но прибежала тетя Паша и попросила с ней поменяться. Что-то там у нее дома, ей завтра день нужен свободный. Так что я завтра за нее отработаю, но, конечно, на эти часы меньше. А ты чего вдруг решил сегодня-то ехать? Да и в дорогу бы тебя собрать нужно! И Глебушке что-нибудь передать из дома! Вы меня подождите, я быстро!
Татьяна Павловна сняла куртку.
– Но, мама! – начал Кирилл.
– Стервь какая! – раздался в этот момент веселый мужской голос. – Все-то тебе мало! Как выпьешь, так тебя не остановишь!
– А водки больше нет что ли?! – визгливо ответил женский голос.
– Есть! Только в магазине! – ответил мужчина и расхохотался. – Сгоняешь, а?!
Раздался стук открываемой двери, и в конце коридора появились заспанные и все еще пьяные Николай Игнатьевич и его подружка.
– Мама, пойдем! – быстро сказал Кирилл и двинулся к двери. – Проводишь меня!
– Ах ты, скотина! – тихо и грустно сказала Татьяна Павловна, глядя на подходящего мужа.
Женщина, увидев ее, тут же спряталась за его спину.
– О! Какие люди! – расплылся он в пьяной ухмылке. – Женка моя тут! Ты ж на работе! Или мне уже «белочка» на плечо села? И ты мне просто мерещишься?
– Я пошла, – проговорила женщина бесцветным голосом, сунула ноги в сапоги и накинула пальто.
Она шмыгнула мимо Кирилла и прижавшейся к нему Марики. Но Татьяна Павловна схватила ее за край пальто.
– Куда?! – зло проговорила она. – Долго ты таскаться сюда будешь? А? Среди белого дня при живой жене?
– Да пошла ты! – крикнула женщина, дернула пальто и со всей силы толкнула опешившую Татьяну Павловну.
Та пошатнулась, но потом толкнула ее. Николай Игнатьевич довольно захохотал. Его тусклые глаза начали блестеть. Все происходящее явно доставляло ему удовольствие.
– Опаньки, – радостно забормотал он, – сейчас увижу «кошачью» драку. Давненько бабы из-за меня не сцеплялись!
– Ты еще толкаться?! – взвизгнула женщина и ринулась на Татьяну Павловну.
– Я попрошу вас оставить мою мать в покое! – сухо произнес Кирилл и встал между женщинами. – И немедленно покиньте квартиру!
– Но…, – возмущенно начала непрошеная гостья.
Кирилл раскрыл дверь в коридор и мягко подтолкнул ее к выходу.
– Ты еще, щенок, тут будешь…, – продолжила она и злобно на него посмотрела.
– Уходите подобру-поздорову, – твердо проговорил Кирилл. – И лучше здесь не появляйтесь!
– А ты чего зубы скалишь? – спросила она, остановившись на пороге и развернувшись к Николаю Игнатьевичу.
– Иди, дурочка! – ответил он. – А то сейчас моя женка патлы тебе повыдирает, да и сынок, как видишь, тоже сурово настроен.
– Ну попросишь ты еще у меня любви да ласки! – угрожающе произнесла она, сплюнула и стремительно покинула квартиру.
– А вот патлы я тебе сейчас выдеру, чертов кобель! Все никак не угомонишься?! – нервно проговорила Татьяна Павловна и придвинулась к мужу.
– Ты чего, чего? – тут же испугался он и попятился.
– Мы пошли, – четко произнес Кирилл, стараясь не смотреть на расстроенное лицо матери. – Вы уж тут без нас разбирайтесь. Мам, приеду, сразу позвоню.
Он не стал дожидаться ответа, взял Марику за руку и вышел в открытую дверь.
Когда они оказались во дворе, Кирилл опустил голову и быстро пошел вдоль дома к автобусной остановке. Марика не отставала. Солнце по-прежнему заливало улицы, но она уже этого не видела. На душе становилось все мрачнее.
- Предыдущая
- 16/61
- Следующая
