Канун Всех святых - Брэдбери Рэй Дуглас - Страница 22

• Предыдущая
• 22/72
• Следующая

Том прислушался, услышал и спокойно помахал на прощанье.

Мистер Смерч там, вдали, поднял руку.

Щелк. Дверь дома захлопнулась за Томом.

Его тыква-череп на великанском дереве чихнула дымком и погасла.

Ветер играл ветвями исполинского Дерева Всех святых, на котором не осталось ни единого огонька, кроме одинокой тыквы на самой макушке.

Тыквы с глазами и лицом мистера Смерча.

На гребне крыши мистер Смерч наклонился, набрал полную грудь воздуху и — дунул.

Его свечка в его тыквенной голове затрепетала, угасла.

Но — чудо! — дым заклубился из его собственного рта, из ноздрей, из ушей, из глазниц, как будто его собственную душу задули, погасили в груди в тот самый миг, как душистая тыква испустила свой сладкий, теплый тыквенный дух.

Он провалился сквозь крышу своего дома. Крышка стеклянного люка закрылась за ним.

Откуда-то налетел ветер. Он раскачал все темные, курящиеся дымком тыквы на раскидистом, прекрасном Праздничном дереве. Ветер подхватил тысячи потемневших листьев и взметнул их в небо, погнал по земле навстречу солнцу, которое непременно взойдет.

Как и весь город, Дерево погасило последние тлеющие угольки улыбок и погрузилось в сон.

А в два часа, перед рассветом, ветер вернулся за оставшимися листьями.

У компании были очень хорошие детективы. Просто замечательные. Хью Старк подумал даже, что на этот раз уйти не удастся. Его миниатюрное гибкое тело склонилось над панелью приборов, выжимая из «Каллмана» всю мощность до последней капли. Знойное венерианское небо проплывало мимо рваными темно-синими клочьями. Венера считалась пограничной планетой и в значительной мере представляла собой одну большую загадку; не для венериан, конечно, — но те никаких карт не выдавали. Хью понимал, что приблизился на опасно близкое расстояние к Горам Белого Облака. Хребет планеты, вздымавшийся высоко в стратосферу, являлся настоящей магнитной ловушкой, и одному Богу известно, что находилось по ту сторону. А возможно, и Бог-то толком не знал.

Либо Хью переберется через горы, либо ему конец. Его пристрелит Специальная полиция компании «Шахты Терро-Венус, инкорпорэйтед» или на всю жизнь упекут в камеру Лунных Казематов как рецидивиста-уголовника.

Старк решил перебираться.

Что бы там ни случилось, но ему удалось в одиночку провернуть самое крупное дело в истории: взять корабль с зарплатой «Шахт Т-В», а это около миллиона кредитов. Он погладил металлический сейф, стоявший у него между ног, и усмехнулся. Еще долго никто не сможет сделать ничего подобного.

Стрелки на индикаторах массы занервничали. Далеко впереди, в небе, неясной багряной стеной встали Горы Белого Облака.

Старк проверил координаты преследующих кораблей. Нет, через их цепь не прорваться.

— Ладно, будьте вы прокляты, — безразлично сказал он и круто направил «Каллман» в темно-синее небо.

Он плохо помнил, что произошло дальше. Безумные магнитные выходки — вечная проблема на Венере — сделали приборы бесполезными. Старк летел по наитию, и ему удалось перебраться, а ребятам из «Т-В» — нет. Он был свободен, и в его распоряжении был миллион кредитов.

Далеко внизу, в девственной ночной тьме виднелась грязно-малиновая полоса, как будто проведенная окровавленным пальцем. «Каллман» клюнул носом. Приборная панель вспыхнула голубым огнем, реактивные таймеры взорвались, и послышался вой трения падающего фюзеляжа о воздух.

Хью Старк, замерев, ждал…

Еще до того как открыл глаза, Хью понял, что умирает. Он не ощущал никакой боли, не чувствовал ничего — просто знал. Часть его тела была отрезана. Старк находился в сознании, но уже вне всяких связей.

Хью поднял веки. Высоко над ним был потолок из черного камня с дымчатыми красными и желтыми прожилками. Никогда раньше он такого не видел.

Его голова была повернута вправо. Опустив глаза, Хью разглядел какие-то неясные узоры, преимущественно из черного камня, и три высокие арки, выходящие на балкон. За балконом виднелось небо, подернутое красноватым туманом. Туман покрывал раскинувшийся во все стороны от мрачной гряды утесов океан. Океан… Это была не вода, и на глади поверхности не было волн, однако никакое другое название не подходило. Где-то внутри океан пылал, выдыхая красный туман. Маленькие злые всполохи пламени кружили в глубине, выбрасывая кольца искр, которые разбегались, словно круги от брошенного камушка.

Старк закрыл глаза и, поморщившись, поудобнее повернул голову. Кожей он ощутил прикосновение меха. Сквозь щелки век Хью увидел, что лежит на высокой кровати, застеленной шелками и дублеными шкурами. Все тело было закрыто. Он даже обрадовался, что не видит его. Впрочем, это не имело значения, поскольку пользоваться им ему больше все равно не придется, да по правде говоря, и тело-то было не Бог весть какое. Но он к нему привык и теперь не хотел на него смотреть, представляя себе, как оно выглядит.

Хью бросил взгляд на другой конец кровати и увидел женщину.

Она наблюдала за ним, сидя в массивном резном кресле, покрытом какой-то огромной белой шкурой, словно сугробом. Женщина улыбнулась, позволяя ему рассмотреть себя. Хью почувствовал, как под подбородком, очень слабо, забился пульс.

Женщина в плаще из светло-серого шелка, который застегивался пряжкой, украшенной драгоценными камнями, была высокой и стройной, с надменными чертами. Красивое узкое лицо с загадочным и несколько удивленным выражением; губы, глаза и струящиеся волосы — одного бледно-холодного аквамаринового оттенка. Кожа белая, без малейшего намека на румянец. Ее плечи, руки, длинные красивые ноги, нежно-зеленые соски грудей будто припорошила бриллиантовая пыль.

Женщина вся мягко сверкала, как некая сказочная вещица на белоснежном мехе, существо из пены, лунного света и прозрачной родниковой воды, и не отводила от него глаз, и это были нечеловеческие глаза, хотя Хью знал, что они могли бы с ним сделать, если бы он хоть что-нибудь чувствовал ниже шеи.

Старк попробовал заговорить, однако пошевелить языком не смог.

Незнакомка подалась вперед, и ее движение будто послужило сигналом для мужчин выйти из тени узорчатой стены. Они были похожи на нее, с такими же бледными и странными глазами.

Высоким тягучим голосом венерианки женщина проговорила:

— Ты умираешь. Но ты не умрешь. Сейчас ты уснешь и проснешься в незнакомом теле, в незнакомом месте. Не бойся. Мой разум будет вместе с тобой, я буду направлять тебя, не бойся.

Хью в оскале раздвинул тонкие губы. Улыбка получилась горькой, волчьей — как и его лицо.

Глаза женщины начали вливать холод в череп Старка. Они были похожи на две речушки, разливающие серебристо-зеленый покой по измученной поверхности его мозга. Мозг расслабился. Хью плыл по воде… И тут два ручейка-близнеца превратились в один широкий мощный поток, и разум, или «я», — то, что составляло его сущность, — растворилось…

Долго, очень долго Старк не приходил в сознание. Он чувствовал себя так, будто его трясли и трясли, покуда внутри он не рассыпался на мелкие кусочки. К тому же им владело инстинктивное предчувствие, что как только он проснется, то пожалеет о пробуждении.

Он помнил свое имя: Хью Старк. Он помнил шахтерский астероид, на котором родился. Он помнил тюремные казематы Луны, где однажды чуть было не умер. Первое и второе мало чем отличались друг от друга. Он помнил, что его физиономия красовалась в половине полицейских бюллетеней между Меркурием и Поясом астероидов. Он помнил, как слушал передачи о себе по телевидению, как им пугали детей, и думал о том, как совершил первое преступление — восемнадцатилетний костлявый подросток бьет гаечным ключом взрослого мужчину, пытавшегося украсть у него еду.

• Предыдущая
• 22/72
• Следующая