Гарри Поттер и копье Лонгина (СИ) - Крюков Михаил Григорьевич "профессор Тимирзяев" - Страница 59

— Возможно, он прав, — сказал Гарри. — Значит, наш континентальный квест окончен, можно возвращаться в Британию. Или всё-таки полетим в Эчмиадзин?

— Знаешь, Гарри, я этому Августину верю, по-моему, в Армении нам делать нечего. Давай возвращаться в Англию, посоветуемся с Кингсли, и — в Гластонбери.

Гарри и Гермиона сидели на лужайке перед домом Кингсли Бруствера. Яркий зонт и разноцветные пластиковые стульчики импровизированной беседки странно смотрелись на фоне угрюмого дома викторианской архитектуры. Красные, потемневшие от времени кирпичные стены с белой отделкой были затянуты плющом, оставившим свободными только окна в эркерах, которые поддерживали белые полуколонны. К дому вела посыпанная толчёным кирпичом дорожка. Вместо привычных клумб с цветами хозяева устроили перед фасадом две альпийские горки. Лужайку окружали густые кусты, образующие живую изгородь. Подальше от взрослых по лужайке носилась с мячом стайка детей, которых сопровождал огромный, добродушный пёс. Пёс весело и неуклюже скакал, пытаясь завладеть мячом, но мяч выскальзывал, и пёс, гавкая басом, пускался в погоню.

Из-за дома появился Кингсли, перед ним, покачиваясь, плыл накрытый стол. Министр аккуратными движениями волшебной палочки подогнал стол к гостям и заставил его плавно опуститься на траву.

— Рад, что вы, наконец, ко мне выбрались, — сказал он, осторожно усаживаясь в шезлонг. — Наливайте себе сами, кто что хочет, и рассказывайте. Кто начнёт, ты, Гарри?

— Да, — задумчиво сказал Кингсли, — потирая подбородок, — это, несомненно, впечатляет. Попытка ограбления собора святого Петра и всё такое. Представляю, что было бы, если бы вы попались… Директор школы Хогвартс и его заместитель — церковные воры! — Кингсли рассмеялся.

— Тебе хорошо иронизировать, — надулась Гермиона, — а лично я такого страху натерпелась… Я, знаешь, уже не девочка, чтобы лазать по строительным конструкциям!

— Кстати, Кингсли, а ты знаешь, кто занимает должность главы римской миссии твоего министерства? — поинтересовался Гарри. — Некая Инес Амбридж. Она что, родственница той Амбридж?

— Понятия не имею, — пожал плечами Кингсли, — я не знаю имён всех послов, это входит в обязанности начальника отдела международного магического сотрудничества Перси Уизли, брата твоей жены, между прочим, вот у него и спрашивай… Что вы ей рассказали?

— Разумеется, ничего, — пожал плечами Гарри, — мы ещё в своём уме.

— Это правильно, — кивнул Кингсли, — а раз так, и говорить о ней больше нечего. Давайте решать, что нам делать дальше.

— А что, разве у нас есть выбор? — поинтересовался Гарри, размешивая соломинкой содержимое своего бокала. Льдинки в коктейле приятно холодили ладонь.

— Скажи, Кингсли, а в отделе тайн так и не смогли создать новый амулет перемещения? — спросила Гермиона.

Иосиф Аримафейский и король Артур. Витраж

— К сожалению, нет, — ответил Кингсли. — Они перепробовали все мыслимые и немыслимые комбинации заклятий, но у них ничего не получается. Видимо, существует какой-то фактор, который они не учитывают. И самое скверное в том, что они даже отдалённо не представляют себе, где искать этот фактор. Один раз у них получилось, но с тех пор — ни единой удачи. Саймон уже извёлся сам и загонял до изнеможения свой отдел. Результатов — ноль.

— Ну вот, значит, у нас точно нет выбора, — сказал Гарри, — нужно продолжать искать копьё.

— Может быть, вы зря не слетали в Армению? — спросил Кингсли.

— Но ты же знаешь, привидения никогда не лгут, — возразила ему Гермиона, — да, они могут не сказать всей правды, но лгать они не могут просто по своей природе. Августин сказал, что в Эчмиадзине подлинного копья нет, значит, его, и правда, там нет. Впрочем, слетать в Армению не сложно, это не займёт много времени, и если ты настаиваешь…

— Разумеется, я не настаиваю, — шутливо поднял руки Кингсли, — но нам нужно не упустить из виду ни одного варианта.

— Что ж, значит, поедем в Гластонбери и попробуем поискать копьё там. Кстати, Гермиона, а почему Гластонбери? Чем это место знаменито?

— Трудно сказать, Гарри, можно только догадываться. Во-первых, Гластонбери уже много веков считается святым местом, потому что там якобы похоронен святой Иосиф Аримафейский, правда, его могила не сохранилась. Во-вторых, утверждают, что именно в Гластонбери он построил первый в Британии христианский храм. Но для нас интересно не это. Ты евангелие давно читал?

— Последний раз — когда учился в Хогвартсе, да и то не полностью, только какие-то отрывки в хрестоматии, — пожал плечами Гарри, — я почти ничего не помню.

— Так я и думала, — кивнула Гермиона, — тогда я напомню. В евангелии сказано, что Иосиф Аримафейский был членом иудейского Синедриона[37], но тайно верил в учение Христа. Иосиф был богатым человеком и другом Пилата. Когда Христа распяли, Иосиф попросил у Пилата разрешения снять его с креста и похоронить в гробнице, которую он приготовил для себя ещё при жизни. Пилат удивился такой просьбе, но разрешение дал.

Когда Иосиф снимал Христа, он собрал его кровь в чашу. Эта чаша позднее стала одной из величайших святынь христианского мира и получила название Святой Грааль. Каким-то образом в руки Иосифа якобы попало и копьё Лонгина, и с тех пор оба эти священных предмета в легендах и преданиях всегда упоминаются вместе.

Позже святой Иосиф Аримафейский отправился из Иудеи в Британию, где стал проповедовать христианство и построил своими руками самый первый в Британии христианский храм. В Гластонбери Иосиф воткнул в землю копьё Лонгина, и на этом месте вырос куст терновника, который многие почитают священным. Говорят, этот куст жив и поныне…

Аббатство Гластонбери построили гораздо позже, оно было сильно повреждено пожаром, потом восстановлено, но окончательно прекратило существование в XVI веке, когда отлучённый от римской католической церкви король Генрих VIII провозгласил себя главой англиканской церкви и позакрывал все католические монастыри. Аббатство разрушили, камень стен растащили на другие постройки, поэтому сейчас там одни руины. А когда монастырь был действующим, монахи утверждали, что именно в их аббатстве были похоронены Артур и Гвиневра, и даже показывали какие-то могилы. Так ли это на самом деле, не знаю. Но самое загадочное и мистическое место в Гластонбери — это башня святого Михаила. Я думаю, сидов нам нужно искать возле неё.

— Ну что ж, возле башни, значит, возле башни, — кивнул Гарри, — с этим решили. Но есть ещё одна вещь, которую я не понимаю, может, кто-нибудь поможет мне разобраться?

— Какая вещь, Гарри? — спросил Кингсли, смешивая себе фруктовый коктейль и брезгливо морщась, — целители категорически запретили мне спиртное, приходится чёрт знает что пить…

— Да я об изменении истории, — пояснил Гарри. — Допустим, мы не сумеем загнать Моргаузу и Мордреда обратно в прошлое и история изменится, причём как именно она изменится, мы можем только гадать. В сущности, мы с Дуэгаром и так изрядно наследили в пятом веке — убили несколько человек и несчитано крысолюдов, по сути, с помощью Мерлина уничтожили их племя. Это ведь тоже как-то должно отразиться на истории? Но, допустим, смерть нескольких наёмников существенно не повлияла на ход истории, а нечеловеческая цивилизация рэтлингов вообще на историю людей повлиять не могла, но что будет, если в прошлое не вернутся Моргауза и Мордред? А главное, как мы об этом узнаем? Ведь наше сознание, наша память, окружающий нас мир тоже должны измениться, мы не почувствуем изменений! Кто знает, может быть, изменения уже произошли?

— Над этой проблемой, Гарри, задумывался не один ты, представь себе, — сказал Кингсли. — Саймон из отдела тайн объяснил бы лучше, но поскольку его здесь нет, попробую я. Представь себе, например, что до пятого века все люди имели хвосты, а в пятом веке, благодаря нашему вмешательству, произошло какое-то магическое возмущение, и хвосты у взрослых исчезли, а дети стали рождаться бесхвостыми. Мало этого, сознание людей одномоментно изменилось, и хвост у человека перестал восприниматься как нечто естественное, как рука или нога, например, а стал считаться уродством. Как мы можем отследить такое изменение? Саймон утверждает, что единственный способ выявить его — это анализ письменных источников, в том числе — палеографики. На барельефах, посуде и других материальных памятниках культуры, созданных до пятого века, люди должны быть с хвостами, а на более поздних — без них. Я привёл этот забавный пример только для того, чтобы пояснить суть дела. Сейчас все сотрудники отдела тайн работают без сна и отдыха. Они собирают сведения обо всех памятниках культуры, созданных до пятого века, и анализируют их, пытаясь найти какие-то странности.