Гарри Поттер и Тень Хогвартса (СИ) - Крюков Михаил Григорьевич "профессор Тимирзяев" - Страница 39

— Но…

— Разумеется, я буду держать вас в курсе событий. Это будет совсем легко, если вы на некоторое время останетесь в гостевых покоях замка. Господин мой Невилл?

— Конечно, конечно, я провожу, — встрепенулся Долгопупс, — пойдём, Джинни.

— Как же мы будем ориентироваться в подземелье, ведь Карта Мародёров там не работает? — спросил Рон.

— Будем надеяться на удачу и волшебный глаз профессора Грюма, — хмуро ответил Снегг.

— Никакой я не профессор, ты же знаешь Северус, вместо меня преподавал Барти Крауч младший, чтоб ему, а я всё это время валялся на дне волшебного сундука. Да и глаз у меня не больно-то волшебный, магии в нём жук начихал.

— Но ты же с его помощью вывел нас из лабиринта, не так ли, Аластор? — спросил Снегг. — Что ты вообще им видишь?

— Ну, сквозь стены я смотреть не могу, точнее… не знаю, как сказать… Если бы ты мог его примерить, ты бы понял…

— Нет уж, спасибо, Аластор, предпочитаю пока обходиться своими, — поморщился зельевар, не скрывая брезгливости.

— В общем, так: тот путь, куда нам надо, выглядит малость иначе, чем все остальные, вот и всё, не знаю, как объяснить лучше.

— Да не надо ничего объяснять! — вмешался Гарри, — главное, мы знаем, куда идти!

— Или думаем, что знаем, — снова скривился Снегг, — потому что Аластор ведь может и ошибиться.

— Других вариантов, как я понимаю, у нас всё равно нет, — возразил Рон, — и вообще, в последнее время мы что-то слишком много разговариваем и слишком мало делаем. Нам давно пора идти. Пусть каждый возьмёт запас продуктов, воду и какое-нибудь оружие. Профессор Грюм, пусть Гарри наколдует вам какой-нибудь меч, ведь ваша волшебная палочка, как и моя, здесь бесполезна.

— Меч? — растерялся Грюм, — я как-то даже… Не умею я с мечами и со всякими там саблями обращаться. Волшебная палочка — вот моё оружие, мне никогда и не требовалось другое.

— Я мог бы наколдовать вам магловскую штурмовую винтовку, пистолет или даже гранатомёт, но здесь они тоже бесполезны, — сказал Гарри, — ну, может, хоть кинжал возьмёте?

— Баловство это, кинжалом махать — покачал головой Грюм, — я старик, да ещё и одноногий, пойду так.

— Ну, как хотите, — пожал плечами Гарри, — когда выходим?

И опять потянулись унылые и однообразные коридоры подземелья, освещённые тускло-зелёным светом. Вскоре Гарри заметил свою метку у одной развилки.

— Вот тут начинается коридор к Омуту Памяти Волан-де-Морта, — сказал он. — Будем к нему заходить? Здесь недалеко.

— А зачем он нам? — равнодушно спросил Снегг, — местоположение миссис Уизли, как я понял, он показать не может?

— По крайней мере, мы с Роном не смогли его заставить сделать это, — кивнул Гарри.

— Тогда идём мимо. Может быть потом, когда наши поиски завершатся…

— Но, может быть, я что-то сделал не так? — засомневался Гарри. — Омут исполнен мощной магии…

— У нас нет времени подбирать нужные заклятья, — отмахнулся Снегг, — лично я не представляю, с какой стороны подступиться к этому детищу Тёмного Лорда. Да и вообще, созданные им магические артефакты могут быть очень опасны.

Аластор, ты хотя бы отдалённо представляешь, куда нам идти?

— Вроде туда, — махнул рукой Грюм, — там лабиринт выглядит посветлее, что ли, но, понимаешь, Северус, не уверен я…

— Туда, так туда, — сказал Снегг, — если твой глаз видит хоть что-то, это уже хорошо, потому что наши видят только стены… Я пойду первым, ты, Аластор, пойдёшь в пяти шагах за мной и будешь указывать дорогу. Вы, мистер Уизли, за Грюмом, мистер Поттер — замыкающий. Возражения есть? Ну и чудесно. Вперёд!

Идти пришлось недолго. Вскоре Гарри почувствовал, что коридоры как-то меняются, что-то неуловимое изменилось в лабиринте.

— По-моему, мы приближаемся, — негромко сказал он, ни к кому специально не обращаясь.

— Вы тоже почувствовали, Поттер? — не оборачиваясь, спросил Снегг, — я уже минут пять жду какого-то подвоха.

Коридор, в котором уже давно не было никаких ответвлений, сворачивал под прямым углом.

— Стойте! — хрипло скомандовал Грюм, — там, за углом, что-то… или кто-то есть! Давайте-ка все вместе. Раз, два, три!

Они выскочили из-за угла и…

— Остолбеней!

Тренированные мышцы мракоборца не подвели: Гарри успел напрячь мышцы и удержался на ногах. Его шатнуло назад, и он, как манекен в витрине, который случайно толкнули, застыл в нелепой позе, опершись о стену затылком. Снегг тоже вроде бы удержался на ногах, а вот Грюму и Рону не повезло: Аластор с грохотом рухнул навзничь, его деревянная нога нелепо задралась, Рон тоже упал.

Заклятие, составленное каким-то древним волшебником, действовало очень хитро: оно не мешало дышать, и направление взгляда Гарри тоже мог менять, но вот ни рукой, ни ногой он пошевелить не мог и начисто лишился дара речи.

К счастью, очки не слетели с лица, и Гарри отчётливо видел всё происходящее.

Он стоял у входа в очень большую комнату с низким потолком, отчего казалось, что в центре потолок провисает и давит на всех находящихся в ней. Окон в комнате не было, она освещалась уже привычным зеленоватым светом. Комната была совершенно пуста, только в центре из каменного пола вырастало нелепое и громоздкое сооружение, напоминающее не то стол, не то жертвенник. Сходство с жертвенником усугублялось тем, что на столе лежал человек.

Гарри напряг зрение и сумел разглядеть, что на столе, судя по одежде, лежит Гермиона — лица её Гарри не видел. Она не шевелилась, и было непонятно, жива она или нет.

Когда Гарри понял, что перед ним Гермиона, его захватило волной дикой, неконтролируемой ярости, от которой у него помутилось в глазах и пресеклось дыхание. Внезапно он почувствовал, что сдерживающие его путы заклятия дрогнули, слегка подались. Ярость мгновенно сменилась торжеством: «Ага! Да ты слабак, тварь! Сейчас я расшатаю твоё заклинание, и когда я сброшу его, мы посчитаемся! Подожди, подожди, а кто, собственно говоря, бросил в нас заклинание?»

Гарри скосил глаза и увидел своего врага, того, о ком уже успел забыть и кого никак не ожидал увидеть здесь — Беллатрису Лестрейндж. Она была в длинном чёрном платье с глубоким вырезом, когда-то, наверное, очень эффектном и дорогом, а сейчас изодранном и замызганном. Волосы у неё были всклокочены. Беллатриса пританцовывала и что-то бормотала. Гарри напряг слух:

— Цып-цып-цып, мои цыплятки, цып-цып-цып, мои котятки! Вы наконец-то пришли к мамочке! Она говорила: «Их надо убить!», а я говорила: «Нет, их не надо убивать, они нам ещё пригодятся, эти толстенькие бурдючки с горячей, солёной кровью!» Сначала я разделаюсь с девкой, у нас с ней кое-какие счёты, я слишком долго ждала, чтобы оставаться в долгу, да-да, в долгу! Её кровь откроет мне путь в Большой мир, хотя Она и говорит, что мне туда нельзя. Но Её нет слишком долго, и теперь здесь я хозяйка, вот так-то, мои бурдючки! Цып-цып-цып, моя крошка! Сейчас я перережу тебе горлышко, и твоя кровь откроет портал. Ну-ка, ну-ка…

Приплясывая и постоянно отбрасывая с лица космы волос, Беллатриса подобралась к жертвеннику. В руке у неё появился нож.

Гарри собрал все свои силы и попытался разорвать действие заклятия — тщетно. Беллатриса оставалась сильной волшебницей, она одна удерживала четырёх взрослых мужчин, из которых трое были опытными магами.

— Ну-ка, ну-ка… Мы не будем торопиться, обряд требует сосредоточенности и спокойствия, девка не должна умереть быстро — в этом всё дело!

Беллатриса острием ножа чиркнула по шее Гермионы, и на ней появился кровоточащий надрез. Волшебница облизнула губы, словно была вампиром.

Однако, увлечённая жертвоприношением, она не заметила, как на сцене появилось новое действующее лицо. Как только первая капля крови Гермионы стекла на жертвенник, за спиной Беллатрисы открылся портал, из которого стремительно вышла высокая черноволосая женщина в мантии профессора Хогвартса.