Отзвуки эха - Мэтисон (Матесон) Ричард - Страница 25

• Предыдущая
• 25/36
• Следующая

– Ах да! – Она направилась к шкафу и наклонилась, чтобы достать формы из нижнего ящика. Обнажились полные ноги. Я попятился. Элси вроде бы сделала попытку прикрыть ноги, но халат был слишком коротким и тесным.

Уже почти ничего не соображая, я распахнул дверь и выскочил на улицу. Элси что-то кричала мне вслед, но я уже ничего не слышал. Я сбежал с крыльца, в два прыжка преодолел аллею и оказался за забором. Резво миновав ворота нашего гаража и оказавшись за углом дома, я притормозил и прислонился к стене, ощущая острую необходимость перевести дыхание. Я ужасно вспотел и дышал как загнанная лошадь. И отчаянно дрожал. Сон и реальность слились воедино. Я уже не мог отличить одно от другого. Если бы сейчас Элен Дрисколл вышла из дверей нашего дома, я бы испугался, но не удивился. Если бы я увидел лежащую на траве Элизабет и суетящихся вокруг врачей, я бы не счел это невероятным. Я чувствовал, что мой разум достиг вершины, вот только не знал, какой именно.

Внезапно я вспомнил о формах для кекса и ужасно разволновался. Я не мог без них вернуться. Энн будет сердиться. Мне нужны были эти чертовы формы. Любые.

Я отклеился от стены и побежал к дому Фрэнка и Элизабет, машинально отметив, что Элси стоит на крыльце и с изумлением наблюдает за моими перебежками. Я прибавил шагу, взлетел на крыльцо и остолбенел.

На полу в гостиной я увидел скорчившуюся фигуру Фрэнка, на белой рубашке которого расплывалось яркое красное пятно.

– Фрэнк! – заорал я и распахнул дверь. – Фрэнк!

Дальше картинки замелькали с невероятной стремительностью... Я стою в дверях чужой гостиной и тупо таращусь на пол, где, кроме пушистого ковра, не было ничего и никого. Элизабет выходит из кухни, испуганная, ничего не понимающая. Фрэнк выскакивает из спальни с криком: «Какого черта?»

А я продолжаю стоять, покачиваясь и издавая странные всхлипывающие звуки. «Ты сходишь с ума, приятель», – подумал я. И собственные слова острыми когтями впились в мой усталый мозг.

– Какого черта ты тут делаешь? – повторил Фрэнк. Он стоял рядом с женой, причем лица у обоих выражали полное недоумение.

Я еще что-то пробормотал и рухнул на пол.

Дальше была темнота.

Алан Портер расположил свою гигантскую тушу на огромном стуле, сделанном, очевидно, на заказ, вытянул длинные ноги, скрестил их, положил очки на стол и, произведя все упомянутые действия, ободряюще улыбнулся:

– Я готов. Давай вместе разберемся, что с тобой происходит.

...Был вечер понедельника. Я очнулся на кушетке в гостиной Фрэнка и Элизабет. Надо мной склонилась встревоженная Энн. Я не сумел придумать ничего лучшего и заискивающе улыбнулся ей. Мы решили сказать Фрэнку с Элизабет, что я весь день неважно себя чувствовал – видимо, сильно переутомился. Конечно, объяснение звучало не особенно убедительно, но хозяева, как люди воспитанные, не настаивали на другом.

Мы с Энн пришли домой, и после короткой, но бурной дискуссии я сдался и позвонил Алану. Тот велел нам немедленно явиться к нему, что мы и сделали. Энн осталась ждать в приемной, я прошел к Алану в кабинет, Элизабет осталась с Ричардом.

– Трудно тебе пришлось, – заметил Алан, выслушав мой сбивчивый рассказ. Подумав с минуту, он выпрямился на стуле и величественно изрек: – Смею тебя заверить, что ты не сумасшедший. В твоем психическом здоровье я нисколько не сомневаюсь.

Я тоже так думал, но все равно почувствовал облегчение, услышав эти слова из столь авторитетных уст.

– В процессе гипноза, – вновь заговорил он, – невозможно наделить кого-либо дополнительными возможностями. Но если они дремлют в человеке, можно их высвободить.

Это вовсе не значит, что речь идет о какой-то аномалии. Хотя мы, безусловно, имеем дело со случаем, который парапсихологи назвали бы сверхнормальным, в отличие от старого и приевшегося термина «сверхъестественный». Все упрощается, если то, с чем мы имеем дело, укладывается в естественную схему вещей. Запредельные явления привносят в нашу жизнь много сложностей. Чудеса нынче не в моде.

– Значит, – решил я уточнить, – никаких привидений? Никаких таинственных предсказаний?

Алан улыбнулся:

– Думаю, нет. И не имеет значения, что то или иное происшествие кажется таинственным. Всегда найдется относительно простое объяснение. Я говорю «относительно», так как существует ряд основных положений, которые следует принять за основу. Это существование телепатии и основных ее проявлений – ясновидения, психометрии и так далее. Иначе говоря, паранормальных или сверхнормальных возможностей человеческого мозга.

– Но почему все-таки я?

– Ты или кто-нибудь другой – какая разница? Главное – это никак не связано с наследственностью. – Тут Алан необычайно оживился. – Это, кстати, мой тезис. К счастью для тебя, он коренным образом отличается от мнения большинства моих коллег. Приди ты к кому-нибудь из них, диагноз «шизофрения» был бы тебе гарантирован.

– Я бы не смог их винить, – вздохнул я. – Последнюю неделю я вел себя как законченный псих.

– Прежде чем перейти к деталям, – отозвался Алан, – я бы хотел объяснить тебе несколько общих моментов, которые могут представлять для тебя интерес. Видишь ли, человеческий разум эволюционировал по определенной схеме. Сначала была аморфность, то есть нечто расплывчатое, неоформившееся. Затем – пробуждающееся сознание. Потом – возникновение инстинктов, потом – отдельные проявления индивидуальности, а следом – подавляющее влияние коллектива. И наконец, простейший разум. Далее – утрата способности к широте реакций, другими словами – сужение границ восприятия. Максимальные ограничения в обмен на максимальную силу, сконцентрированную в определенном направлении. Вот в этом-то состоянии мы и пребываем в настоящее время. Мы большие специалисты в области техники, но слепые котята в вопросах самопознания. И последняя стадия, которая еще не насту пила, но определенно приближается, – сохранение здравого смысла и объективности на достигнутом уровне и вместе с тем погружение в былую аморфную неразумность. На первый взгляд это шаг назад, но на самом деле это будет гигантским скачком вперед, к личности, к ее чувствам и ощущениям. Так сказать, шаг к себе. К осознанию себя. – Алан снова улыбнулся. – Я столько всего наговорил... Ты еще в состоянии что-нибудь воспринимать?

– Пытаюсь Я напряженно вдумывался в его слова. – Ты хочешь сказать, что случай со мной – это своего рода сбой... непроизвольный скачок в эволюционном процессе?

– Не совсем. Я считаю, что гипноз, вернее не вполне корректный вывод из состояния гипноза, пробудил в тебе скрытые силы, Иначе говоря, выпустил на свет божий твоего психического двойника. Твой пси-фактор.

Должно быть, я выглядел обескураженным, потому что Алан счел нужным пояснить:

– Это такое состояние умственной деятельности, при котором имеют место паранормальные познавательные способности.

– Ах, ну да! – не удержавшись, фыркнул я. – Вот теперь мне все сразу стало ясно.

Алан весело рассмеялся, затем уселся поудобнее и внимательно посмотрел мне в глаза.

– Есть одна существенная деталь, – произнес он. – То, что я сказал, признается немногими специалистами, и я имею честь быть в их числе. Вот ты спросил, почему именно с тобой такое случилось, а я ответил, что то же самое могло произойти с любым другим человеком. Это исключительно важно. Я уверен, что любое человеческое существо с рождения наделено психической восприимчивостью, правда в различной степени, и достаточно иногда простого прикосновения, чтобы привести этот тончайший механизм в действие.

На деле же, – продолжал он, – в эту способность не очень-то верят. Сейчас эти идеи не пользуются особой популярностью, потому что во всем этом отсутствует очевидность. Как и все прочие науки о человеке, изучение человеческих реакций требует к себе особого внимания. Отрицательное отношение приносит только вред. Здесь ничего нельзя потрогать или измерить независимо от того, веришь в это или нет. Поэтому с научной точки зрения теория выглядит зыбко и неубедительно. Но я убежден: когда люди осознают существование своего пси-фактора, они смогут реализовать свои потенциальные возможности, которые долгое время не использовались.

• Предыдущая
• 25/36
• Следующая