Выбери любимый жанр

Описание Отечественной войны в 1812 году - Михайловский-Данилевский Александр Иванович - Страница 70

Изменить размер шрифта:

Ночь была месячная и светлая. Раевский и Паскевич поехали осмотреть Смоленск и выбрать места, где можно было выгодно поставить войско на случай сражения. Смоленск лежит на левом берегу Днепра и огражден высокой, но ветхой каменной стеной, с 30 башнями в разных местах. Неглубокий ров и перед ним покрытый путь окружают стену. В середине, против Красненской дороги, на высоте, большой земляной кронверк, называемый Королевским бастионом; на левой стороне – городские предместья. Во время двухнедельного пребывания наших армий в Смоленске и его окрестностях не было принято мер для укрепления города, хотя стоило только воспользоваться старинными стенами, поправить земляные укрепления и сделать новые полевые на левой стороне, для чего времени было достаточно. Обозрев местоположение, Раевский вознамерился защищаться в самом Смоленске и приказал пехоте тотчас отходить сюда с позиции; конница оставлена до рассвета, где стояла. Она должна была поддерживать огни и при нападении на нее отступить к Смоленску. Ночью занялись и размещением войск. Оборона Королевского бастиона, на который преимущественно ожидали атаки, что и сбылось, поручена Паскевичу; на правом крыле поставили 2 орудия обстреливать дорогу по Днепру; 6 батальонов 26-й дивизии положены за покрытым путем. На кронверке выставили 18 орудий; по стене разбросали Виленский полк; бригаду Ставицкого, 27-й дивизии, поставили на кладбище левого форштата, а перед кладбищем 24 пушки; 8 батальонов и 24 орудия 12-й дивизии осталось в самом форштате, с приказанием зажечь дома и отступить в город, есди неприятель сделает нападение на предместье и будет усиливать атаку. Наконец, на левом фланге крепости поставлены 2 батальона и 4 орудия, а в резерве была остальная бригада 27-й дивизии. Собрали несколько сот выздоравливавших из госпиталей, вооружили их и разместили по городской стене. Ночью пришли к Раевскому Новороссийский драгунский и Литовский уланский полки. По местности положения не могли они служить большим пособием в предстоявшем сражении и вместе с казаками были посланы в разъезды на левый фланг. По окончании распоряжений Раевский приказал пехоте, стоявшей очень выгодно, не делать ни шагу для преследования неприятеля, если он будет отбит, дабы через то не ослабить себя, расширяя поле битвы. «В ожидании дела, – говорит Раевский, – я хотел уснуть, но признаюсь, что несмотря на всю прошедшую ночь, проведенную на коне, не мог сомкнуть глаз: столько озабочивала меня важность моего поста, от сохранения которого столь многое или, лучше сказать, вся война зависела» [212] .

С 3 на 4 Августа Наполеон ночевал в загородном архиерейском доме, называемом Новый Двор, в 7 верстах от Смоленска. С зарей, 4-го, поехал он в авангард, где завязалась перестрелка. При первых выстрелах привели к Раевскому пленного офицера, назвавшегося адъютантом Мюрата. Он был принят ласково, чего не ожидал, и в излиянии признательности сказал Раевскому, что он может, с балкона своего дома, видеть Наполеона, рассматривающего в подзорную трубку нашу позицию; что перед Смоленском стоят корпуса Мюрата и Нея, готовясь к немедленному начатию нападения. Слова пленного подтвердились на самом деле. Высмотрев окрестности, Наполеон велел Нею атаковать. Он был уверен, что Русские армии еще далеко, а в Смоленске только дивизия Неверовского.

Теснимая французами, наша конница отступила к городу; огонь из орудий остановил преследование за нею. Спустя полчаса показались три большие колонны пехоты. Одна шла прямо на бастион, другая на кладбище, третья вдоль Днепра, на правый наш фланг. 70 русских орудий были уже в действии. Неприятель прошел ядра, прошел картечь и приближался к рытвине, составлявшей на том месте ров Смоленской крепости. Только что Паскевич успел выстроить один из батальонов, державший в покрытом пути, как французы были уже на гласисе. Орловский полк открыл ружейный огонь и удержал неприятелей. Несколько раз покушались они выйти из оврага и бросались на нашу пехоту, но каждый раз встречал их батальонный огонь и принуждал возвращаться в овраг. Тела их покрывали гласис. Замечая, что атаки неприятеля слабеют, Паскевич приказал Орловскому полку ударить в штыки; Ладожский и Нижегородский полки сделали то же; неприятель был опрокинут, выбит из рытвины и трупами своими устлал все пространство от гласиса до противной стороны оврага. Наши бросились преследовать неприятеля, но Паскевич ударил отбой, воротил людей и снова построил батальоны за покрытым путем. Получив подкрепление, неприятель опять подошел, остановился по ту сторону оврага, перестреливался, но не смел делать новых покушений. На левом фланге французы стрелками и колоннами приближались к русским батареям и выдвинули артиллерию. Их встретили сперва картечью; потом последовало общее «ура!». Французы и здесь были опрокинуты. На левый форштат, занятый 12-й дивизией, атаки не было.

Когда, часов в 9 утра, стала собираться под Смоленском вся французская армия, становясь в позицию и окружая город, Раевский получил от Князя Багратиона следующую записку: «Друг мой! я нейду, а бегу; желал бы иметь крылья, чтобы скорее соединиться с тобой. Держись. Бог тебе помощник!» Итак, Раевскому надлежало сделать еще одно усилие в ожидании подкреплений. Наполеон, видя неудачу приступов, устроил батареи и бил стены города, поддерживая промежутки батарей стрелками. Целые полки неприятельские подходили побатальонно и рассыпались в стрелки. Наши, за покрытым путем, теряли немного людей, а между тем подбирали французские ружья, которые были тогда лучше русских, и обменивали их на свои. Смоленские жители обоих полов стремились за стены, к полю битвы, хватали на руки раненых и уносили их в город. Около полудня показалась 2-я армия на правом берегу Днепра. Сперва Князь Багратион намеревался перейти через Днепр у Катани и навел там мост, но, узнав, что войска Наполеона уже миновали Корытню, снял мост и выступил из Катани правым берегом Днепра к Смоленску. Туда повел и Барклай-де-Толли первую армию из Гавриков и Волоковой, когда из донесений Неверовского и Раевского узнал о настоящем положении дел. С высокой покатости, по которой шли наши армии, видны были все движения неприятеля, обращенные против Смоленска, равно и оборона Раевского. Сколько люди ни были утомлены ночным переходом, более 30 верст, но никто не думал об усталости; глаза всех устремлены были на место сражения. Наполеон, завидя наши армии, не усомнился в близости общего, давно желанного им сражения и радостно воскликнул: «Наконец Русские в моих руках!»

Описание Отечественной войны в 1812 году - _43.jpg

Первое подкрепление, полученное Раевским, была 2-я кирасирская дивизия, которой бы требовал прежде, не зная еще, что примет сражение в городе. Теперь кирасиры, в его положении, были бесполезны; он запретил им переходить через реку и велел остановиться по ту сторону Днепра. За ними, в 7-м часу пополудни, пришли 4 полка 2-й гренадерской дивизии, но и они также не были введены в огонь, потому что французы не делали натиска, а поддерживали сражение стрелками и пушечной пальбой. Вслед за гренадерами стали появляться издали прочие войска Князя Багратиона и первой армии, и вечером все сосредоточились на высотах правого берега Днепра. Сражение начинало уже утихать, и неприятель отошел в свой лагерь. Приехали оба Главнокомандующих и другие Генералы. Все чувствовали важность успеха. Поздравления Раевскому и Паскевичу сыпались отовсюду. Князь Багратион благодарил обоих от глубины души, восторженный геройским подвигом их. «Вот благополучнейшая минута всего военного поприща моего, – говорит Раевский. – Чтобы уметь оценить мое насдаждение, надобно было перенесть беспокойство, мучившее меня сутки». До какой степени решительность Раевского защищаться в Смоленске имела важное влияние на ход военных действий, доказывают следующие слова Наполеона, диктованные им на острове Св. Елены: «Я обошел левое крыло Русской армии, переправился через Днепр и устремился на Смоленск, куда прибыл 24 часами прежде Русской армии. Отряд из 15 000 человек (то есть корпус Раевского), нечаянно находившийся в Смоленске, имел счастие оборонять город целый день, что Барклаю-де-Толли дало время на следующие сутки подоспеть с подкреплением. Если б мы застали Смоленск врасплох, то, перешед Днепр, атаковали бы в тыл Русскую армию, в то время разделенную и шедшую в беспорядке. Такого решительного удара совершить не удалось» [213] .

Перейти на страницу: