Тайны Бермудского треугольника - фон Паль Лин - Страница 7

Самое же странное, что, кроме вахтенного журнала, иных судовых документов не нашлось. Последняя запись в журнале была сделана 24 ноября, координаты судна на 25 ноября почему-то были записаны на грифельной доске и другим почерком.

Эти координаты удивили капитана Морхауза: выходит, судно без управления прошло 400 миль от острова Санта-Мария курсом на восток, затем повернуло на запад! Понятно, что «Мария Селеста» побывала в шторме: паруса у нее были потрепанные, рваные, но имелся и второй комплект парусов, абсолютно целых. В трюме плескалась вода, но ее было не настолько много, чтобы стать угрозой жизни. В кухне… да, там посуда плавала в воде. Но все равно не было никаких причин, чтобы покинуть корабль, не захватив даже самого ценного — компаса… Взять судовые документы и не взять компаса? И почему он разбит? Загадка…

По морским законам XIX века вознаграждение за обнаруженное в море судно принадлежало тому, кто его нашел. Поэтому капитан Морхауз отправил на «Марию Селесту» своего штурмана, и тот благополучно привел корабль в порт Гибралтар. А дальше… Дальше должен был состояться суд, чтобы решить, законным ли путем капитан Морхауз стал владельцем новой шхуны и ее груза — 1700 бочек со спиртом.

Прибыв в порт, Морхауз сразу же заявил о находке судна. Он надеялся, что капитан «Марии Селесты», которого он хорошо знал, благополучно доберется до Гибралтара на ялике и его хозяева выплатят ему положенную сумму за находку корабля.

Оповестили американские власти и страховую компанию в Нью-Йорке. Министерство финансов распространило циркуляр следующего содержания:

Шло время, но капитан Бриггс, его семья и его команда так и не появились ни в Гибралтаре, ни где-либо еще на земле. Морхауз обратился к владельцу судна, требуя положенного вознаграждения. Тот прибыл в Гибралтар в конце января и сразу согласился оплатить труды Морхауза. Но председатель судебной комиссии неожиданно заявил, что дело требует дальнейшего рассмотрения. Не нравилось судье Флуду это дело с кораблем! Он подозревал, что капитан Морхауз приложил руку к тому, чтобы капитан Бриггс и его команда исчезли навсегда.

Следствие пошло по второму кругу. За это время капитан успел совершить плавание в Италию и вернуться назад. Когда он снова предстал перед лицом судьи Ее Величества, ему было открыто сказано, что следствие не может вынести решение, поскольку дело кажется очень странным и запутанным.

На суде Флуд обозначил странности, которые его насторожили. Капитан утверждал, что причиной оставления командой корабля мог быть шторм, потому что паруса были повреждены, а в трюме была вода. Но, заметил Флуд, в районе Азорских островов в обозначенный период (то есть конец ноября — начало декабря) штормы не зарегистрированы. К тому же, добавил Флуд, около машинки обнаружены стоящие спокойно шпулька, катушка и масленка. Если бы был шторм, они упали бы на пол. Аналогичное недоумение у него вызвала стоящая на столе посуда. Сырость в каюте Флуд объяснял открытым световым люком. К тому лее Флуд изучил записи на грифельной доске. Почерк не принадлежал никому из команды. А вот надпись на доске была процарапана рукой помощника капитана Ричардсона. Она гласила: «Франциска, моя дорогая и любимая жена!» И в довершении всего сказанного Флуд открыл страшную тайну: в каюте капитана обнаружена сабля со следами крови, подобные пятна найдены также на парусах и прочих предметах.

Вывод: на корабле вспыхнул мятеж. Кто был зачинщиком и кто жертвами — суду было неясно.

Шло время. Шло следствие. На поиски команды в район Азорских островов отправили судно.

Расспросы местных жителей ничего не дали. К делу подключились сыщики из Скотланд-Ярда. В дополнение к высказанным Флудом подозрениям они добавили свои: найденные на корабле лезвия бритв не имели ржавчины, следовательно, они не были залиты водой. Вода была обнаружена только в трюме и на камбузе, следовательно, причиной ее появления был не шторм. С корабля исчез прибор для измерения скорости — лап Компас был разбит по неловкости, когда его пытались освободить от крепления. Одна из бочек с питьевой водой была смещена не штормом, а человеком — обнаружились развязанные узлы веревки. Пищу скорее всего в тот день не готовили, а спустили в шлюпку. Но что, что могло вынудить команду покинуть благополучный корабль?!

Суд выдвинул тринадцать пунктов, вызывающих сомнение, и пригласил всех желающих помочь в расследовании.

Вот эти пункты:

1. Почему трюмы бригантины были открыты?

2. Почему крышки люков первого трюма были обнаружены перевернутыми?

3. Почему окна надстройки были забиты досками и затянуты брезентом?

4. Почему световые люки кормовой надстройки, несмотря на холод, были открыты?

5. Почему в каюте старшего штурмана нашли полный набор столярных инструментов?

6. Почему паруса на второй мачте оказались спущенными?

7. Почему не было найдено никаких судовых документов, кроме вахтенного журнала?

8. Почему одна бочка со спиртом оказалась вскрытой?

9. Почему последняя запись на грифельной доске не принадлежала руке капитана или штурмана?

10. Почему помощник капитана процарапал на этой доске слова «Франциска, моя дорогая и любимая жена!»?

11. Почему под кроватью капитана нашли саблю со следами крови?

12. Почему на поручнях правого борта нашли зарубки, сделанные топором?

13. Почему на носовой части корабля в полуметре от ватерлинии обнаружились двухметровые прорези, сделанные острым инструментом?

Ни на один вопрос ответов не нашлось.

23 марта 1873 года газета «Нью-Йорк тайме» опубликовала открытое письмо министра финансов США Уильяма А. Ричарда.