Стоя на краю - Мартьянов Андрей Леонидович - Страница 60

• Предыдущая
• 60/69
• Следующая

– Хватит восклицать, объясняй, – потребовала Светка, прочно вошедшая в роль премьер-министра и железной леди. Разговор происходил прямо на улице, что также нарушало правила безопасности: людям не следовало без необходимости покидать Дом, машины должны сразу отправляться на подземную парковку.

– Везде полно трупов. Везде, понимаешь? Людей и так было не слишком много, а сегодня в ближней округе встретили только какого-то парня и старика, выглядевших вполне здоровыми. Тела валяются на улицах, набережных... Собаки и кошки тоже умерли, очень много дохлых крыс, целые горы...

– Нейтронная звезда, – уверенно сказал Федор. – Похоже, город попал под самый мощный удар за последнее время.

– Да? Почему тогда птицы живы? Кузнечики в парке стрекочут, мухи летают! На них тяжелые гамма-лучи что, не действуют? Мы покрутили по улицам на Выборгской стороне, нашли штаб-квартиру этого... как его... вчерашнего префекта! Недалеко от Черной речки. Там пять или шесть живых и целые штабеля покойников, народу у него действительно хватало... Решили не задерживаться и смылись побыстрее. Незачем нарываться.

– Тела осматривали?

– Да. Одного притащили с собой.

– Это еще зачем? – изумилась Светка.

– Затем, что он пока живой. Прощупывается пульс на артериях. Хотели привести в сознание – ни в какую!

– Покажите, где?

В кузове обнаружился мужчина средних лет, явно пребывавший в коме. Зрачок широкий, дыхание и сердцебиение редкое, кожа очень бледная. Ни на какие раздражители человек не реагировал.

– Так... – Светлана ненадолго задумалась и приняла решение: – Отнесите его вниз, «Хюммель» разберется. Блин, что ни день – то новая напасть!

Умный автохирург работал долго, больше часа. Индикаторы состояния пациента менялись с желтых на оранжевые, потом на красные. Наконец центральный монитор залился багровым светом, а искусственный разум неправдоподобно спокойным голосом известил, что больной скончался невзирая на всевозможные усилия.

– Диагноз? – потребовала Светка.

– Воздействие ранее неизвестного вируса, поражающего центральную и периферическую нервную систему. Отказ дыхательного и сосудодвигательного центров. Терапия результатов не дала, нанобот не успел размножиться для того, чтобы подавить развитие инфекции.

– Что?! – Светлана Владимировна едва не свалилась с пластиковой коробки, заменявшей ей стул. – Какой нанобот?

– Механовирус, обнаруженный у господина Литвинова Ф.А, 30 августа сего года при общем обследовании. В мои обязанности входит сохранение всех не занесенных в реестр биоматериалов для дальнейшей передачи в центры, отвечающие за биологическую безопасность. Данный нанобот и его модификации являются действенной вакциной против обнаруженного штамма, также способного произвести девятьсот двадцать мутаций за десятикратно меньший срок, чем требуется наноботу.

– Открывай крышку! Ваня, заберите труп. И похороните, что ли... «Хюммель», проведи стерилизацию капсулы!

– Задача будет выполнена в течение четырех минут.

– Сгиньте отсюда все! Федор, ты останься... Мне тут пришла в голову очень скверная мысль...

– Конкретнее можно?

– Логика, друг мой. Логика! Ты заразился механовирусом от военных, так?

– Вроде бы так...

– Через две недели в городе начинается новая, невиданная болезнь, верно?

– Мы еще ничего не знаем!

– Поверь моей интуиции! Значит, солдатам сделали вакцину заранее?

– Не исключено. Что ты собираешься делать?

– Хочу узнать, есть ли у меня в организме этот самый новый вирус, о котором говорит «Хюммель». И как он себя ведет.

Купол автохирурга распечатался, ИР сообщил, что готов к приему следующего пациента.

Выводы «Хюммеля» потрясли: нанобот и естественный вирус прошли полный цикл мутаций, при соединении образовав соответственно девятьсот двадцать активных компонентов совместного биологического и биомеханического происхождения. Принцип их взаимодействия требует дальнейших исследований в специализированных лабораториях, но тем не менее угрозы для жизни больного нет.

Как хочешь, так и понимай.

– Давненько не виделись, доктор. Заходите, располагайтесь. Кофе?

– Не откажусь... Как прикажете теперь к вам обращаться? По старому или, может быть, гм... сир?

– Только «сиров» мне не хватало! История запоминает имена монархов, а не их министров. Вам каждый скажет, кем был Наполеон, но о Талейране абсолютное большинство людей и слыхом не слыхивали, хотя без этого старого прохвоста Бонапарт так бы и остался простым генералом.

– Здоровое честолюбие отродясь не являлось тяжким грехом. Неужто предпочитаете забвение потомков?

– Отчего же «забвение»? Вполне хватит краткого упоминания в учебнике истории – «Бибирев Н. А., Имперский Регент краткого периода междуцарствия в 2283 году». Кто посмотрит на дату, сразу поймет, в какой конкретно обстановке указанному Регенту пришлось встать к штурвалу.

На «Кронштадте», куда я прибыл в начале октября по «старому» земному счету, решительно ничего не изменилось – может быть, побольше людей и суеты, а так базовая станция осталась такой, как и прежде. Даже вид из огромных обзорных окон бибиревского кабинета напоминает былые дни – огромная сфера планеты, синь океанов и белоснежные полосы облаков, коричнево-зеленая суша. Только очертания материков – вернее, единственного материка – совершенно другие. Афродита очень похожа на Землю, но все-таки это не Земля.

– Нехорошо получилось, – чуть рассеянно говорил адмирал. – Всю компанию одарили милостями, осыпали звездопадом орденов, Савельев аж в министры просквозил, а про вас, Вениамин Борисович, в суматохе просто забыли. Несправедливо. Давайте решим следующим образом: чины и побрякушки от вас никуда не денутся, я уже отправил представления по инстанциям. Могу предложить более существенную награду. Положение начало стабилизироваться, жить в новых условиях оказалось не настолько сложно. Неприятностей, конечно, хватает, но государственная машина перезапущена и снова работает... Просите чего хотите, доктор.

– Вообще всего? – рассмеялся я. – А если попрошу луну с неба?

– Вопрос о транспортировке в систему Сириуса спутника Земли, известного под названием «Луна», будет рассмотрен, – парировал Бибирев. – Лет тридцать на монтаж двигателей, и к своему семидесятилетию вы получите роскошный подарок... Ладно, шутки в сторону. Что требуется на Гермесе прямо сейчас? Люди, оборудование, лаборатории? Дам всё. Некоторое время я буду оставаться самодержцем и распоряжаться имеющимися ресурсами по личному усмотрению.

– Самодержцем? А как же старик Фридрих?

– Кайзер является главой государственного союза чисто номинально. До времени, когда мы коронуем законного монарха.

– И когда же? – заинтересовался я. – При новом царствовании я рассчитываю стать фаворитом!

– Станете, если захотите... Государственный совет для выработки нового положения об избрании Императора соберем в декабре, а некое подобие прежних Земских соборов – после Рождества. Не сомневаюсь, утвердят единогласно. Времена демократии кончились, но правила приличия и видимость законности соблюдать необходимо. Государство без традиций превращается в скучную коммунальную контору. Так что конкретно пожелаете? Ради вас готов на время превратиться в добрую фею.

– Хорошо, я накидаю список техники и персонала к завтрашнему дню. Просьба вторая: снимите запрет на посещение Солнечной системы для «Франца-Иосифа». Хочу понаблюдать, что там происходит.

– Ровным счетом ничего хорошего, – нахмурился адмирал. – Зачем вам туда?

– Сказал ведь: интересно.

– Могу удовлетворить ваш интерес и без экстремальных полетов. «Аномалия» никуда не исчезла, движется вокруг Солнца по разомкнутой параболической траектории. Пока разомкнутой. Если траектория превратится в эллиптическую, нейтронная звезда останется там навсегда – это выяснится в течение трех месяцев. Автоматические станции наблюдения расположены по очень дальнему радиусу, за орбитой Сатурна. Людей на Земле нет. Вообще. Мне достоверно известно, что проект «Аттила» оказался... кхм... очень эффективным.

• Предыдущая
• 60/69
• Следующая