Великие женщины мировой истории. 100 сюжетов о трагедиях и триумфах прекрасной половины человечества - Коровина Елена Анатольевна - Страница 63

• Предыдущая
• 63/116
• Следующая

Парадоксально, но Шарлотту все эти дискуссии мало интересовали. Правда, теперь она иногда ездила в Лондон, но только на пару недель – не могла же она надолго оставить престарелого отца. Впрочем, мисс Бронте не тяготилась своим положением, она привыкла все делать сама. Она написала еще два романа («Шерли», 1849 и «Городок», 1853), с одобрением встреченных критикой и читателями, и даже начала готовить к публикации «Учителя». А в 1854 году скромный священник в приходе ее отца, Артур Никколс Белл, повел ее под венец. Ну как тут не вспомнить таинственного мистера Белла, именем которого когда-то назвалась Шарлотта? И вот – ирония судьбы или сама судьба? – мистер Белл материализовался в реальности. Шарлотта была с ним счастлива. Но однажды супруги попали под дождь, гуляя по вересковым пустошам. И Шарлотта поняла, что семейная болезнь, чахотка, подобралась и к ней.

31 марта 1855 года смерть заберет ее на 40-м году жизни. Незадолго до этого Шарлотта признается подруге, Кэтрин Уинкорт, что не станет обращаться к врачу и встретит смерть в «отваге духа», поскольку она – последняя из рода Бронте. «Но ты должна хотя бы написать мемуары, как умоляют тебя литературные критики. Ведь они почти ничего не знают о жизни твоей семьи!» – попыталась вразумить подругу Кэтрин. Но Шарлотта только отрицательно покачала головой: «Пусть считают нас загадочными англичанками. Я хочу унести с собой все литературные и жизненные тайны – свои и своих сестер».

С тех пор какие только тайны не приписывали семейству Бронте! Возникла легенда, что сестры занимались литературой вынужденно. Якобы пастор, который до них жил в приходском доме, страстно мечтал опубликовать хоть один рассказ, но не сумел. И вот на смертном одре он наложил на дом заклятие: живущие в нем станут заниматься литературой, даже против их воли. Есть и романтическая легенда о том, что сам дом и обитатели старого кладбища требовали от сестер рассказать истории своих жизней. Словом, как некогда в случае с Джейн Остин, общество опять не могло смириться с реальным успехом женщин-писательниц, вот и выдумывало то сплетни, то мистику.

На самом же деле тайна успеха английских писательниц проста. Они услышали некий «общественный запрос», носящийся в воздухе. Миллионы женщин, постоянно испытывающие тяжесть быта с его вечными заботами, мечтали о другой жизни, наполненной пылкими страстями и романтическими тайнами. Романы Остин и Бронте дали возможность читательницам пережить эти страсти и романтику, хотя бы на страницах книг. Именно это «наполнение чувств» оказалось столь привлекательным, что и по сей день все любовные романы – выходцы из сочинений «загадочных англичанок». Конечно, были и различия: Джейн Остин дала начало реалистическому и бытовому направлению, Шарлотта Бронте – мелодраматическому и детективному, Эмили Бронте – романам женской «романтики и готики», Энн Бронте – психологическому и социальному женскому роману. Словом, тайна проста: «загадочные англичанки» открыли новый пласт в литературе – женский любовный роман. Во всех его ипостасях А ведь это – большинство книжного рынка XX и XXI веков.

Зимой в Петербурге ночи долгие. То метель метет, то ветер воет. Улицы пусты. И только огромный дом на Большой Миллионной каждую ночь вспыхивает сотнями свечей. Странное жилище! Весь день тут тишина, сумрачные окна тяжелыми портьерами завешены. Но ровно в полночь дом оживает. Съезжаются гости. В два часа ночи княгиня Авдотья Голицына дает парадный обед…

В дворницкой слуги успокаивают кучера, впервые привезшего сюда своего господина. «Ночами добрые люди спят, одни упыри бродят! – крестится кучер. – Может, ваша княгиня – ведьма? Мужиков привораживает? А мой-то хозяин совсем мальчишка – 18 годков». Кучера смеются: «А ты кого привез?» – «Пушкина Александра Сергеевича!»

Княгиня вошла в будуар, тщательно прикрыв дверь. Отличный выдался денек, вернее, ночка! Давно так не веселились: юный Пушкин пересказывал забавные истории, читал стихи и заявил княгине: «Вы – моя муза, Эудокси!» Пришлось поправить повесу: «Я – русская, и незачем мне «французиться», как болонке!» Еще в 5 лет она гордо объявила родным: «Я – Авдотья!» Даже дядюшка Михаил Измайлов, московский градоначальник, воспитывавший ее после смерти родителей, смирился с таким простонародным именем. Авдотья всегда умела настоять на своем. Решила учиться математике – добилась, чтоб ей наняли преподавателя. А ведь математику преподавали только мальчикам. Но Авдотья была упряма. Да вот жаль, в главном не смогла судьбу переупрямить…

А все – император Павел! Во всей чехарде ее жизни виноват он. Дорвался до власти и пошел чудить. Во все вникал: сколько пуговиц на мундир пришивать, сколько раз дамам в Летний сад гулять ходить. Сам женил подданных по своему усмотрению. 18-летнюю Дуню облагодетельствовал – выдал в 1799 году замуж за князя Сергея Голицына, своего любимца. Тот был несметно богат, но ведь намного старше Дуни, к тому же ростом маловат и на лицо кривоват. Красавица Авдотья, как увидела жениха на балу, где сама блистала, в ужас пришла. Но разве откажешь царскому фавориту?..

Едва свадьбу сыграли, взбалмошный Павел охладел к любимцу. Пришлось Голицыным за границу бежать. Пока путешествовали, муж где-то поотстал, а сама Авдотья помчалась по Европе. Париж, Берлин, Дрезден попадали у ее ног. Немудрено – с ее-то красотой, деньгами да умом. Говорили, он у нее острее бритвы. На ее приемы съезжались самые записные острословы, включая мадам де Сталь. А как-то «фаворитка Европы», знаменитая мадам Рекамье, потащила русскую подругу к парижской гадалке.

Авдотья до сих пор помнит: тускло освещенная комната, всего три свечи на столе и те чадят. Гадалка долго раскладывала карты, вздыхала и, наконец, произнесла: «Смерть застанет вас ночью во сне неприбранной!» Дуня ахнула, но нашлась: «Не стану спать ночами – буду веселиться и наряжаться! Незваная гостья не застанет меня неприбранной – буду жить вечно!»

^{Й. Грасси. Портрет Авдотьи Голицыной. 1800–1802}

С тех пор Голицына начала устраивать приемы ночью, а весь Париж стал звать русскую красавицу Princesse Nocturne – Княгиней Ночи. Что ж, ночь – время тайн и свиданий. Но красавице не нужен пустой флирт. В свой салон она приглашает только «умные головы» – поговорить о философских идеях, об открытиях в науке. Да разве сравнится с пустыми любовными играми затейливая игра ума?!

В 1801 году не стало ненавистного Павла I. Отыскав мужа в Дрездене, Авдотья объявила: «Я считаю себя свободной от насильственного брака!» В Петербург они вернулись порознь. Авдотья купила особняк на Миллионной улице. Это было неслыханно – жить вдали от мужа! Но высший свет не посмел порицать отважную княгиню Голицыну, все боялись ее дерзкого язычка и влияния при дворе. Напротив, на ее приемы рвались. Жуковский, Карамзин, Вяземский почитали за честь получить приглашение в салон Княгини Ночи и поддержать ее остроумные беседы.

Однажды ровно в полночь в дверях ее салона возник Михаил Долгорукий, герой Аустерлицкого сражения. Высокий русоголовый красавец – от такого сердце замирает. Как в тумане слушала княгиня рассказы гостя об Аустерлице, где он был ранен в грудь навылет и получил золотую шпагу с гравировкой: «За храбрость». А к концу обеда Михаил рассказал, что еще до Аустерлица слушал лекции в Сорбонне. Оказалось, хоть родители и отдали его на военную службу, сам он мечтал заниматься наукой – химией или математикой. Авдотья ахнула – математика была и ее страстью. Княгиня тут же принесла тетрадь и показала Михаилу уравнение, которое никак не могла решить. И под утро, когда гости разъехались, Михаил с Авдотьей все еще сидели за столиком у окна и писали в тетради по очереди. Уже потом, когда Долгорукий все-таки ушел, Авдотья поняла: вдвоем они решили уравнение, над которым сама она билась долгие годы. Или это было не уравнение, а их формула любви?..

• Предыдущая
• 63/116
• Следующая