Клеопатра. Последняя царица Египта - Вейгалл Артур - Страница 16

• Предыдущая
• 16/66
• Следующая

Клеопатре нужно было найти мужа. Она уже раньше откладывала свой брак, и уже прошел тот возраст, когда такое событие должно было произойти; любой союз с ее братом-соправителем не мог не быть лишь формальным. Теперь в ее жизнь вошел Цезарь, завладев ее девичьей любовью и сделавшись отцом ее ребенка, так что естественно предположить, что она всеми средствами, имеющимися в ее распоряжении, будет пытаться сделать его своим супругом на всю жизнь, добавив тем самым к своей собственной царской породе кровь самого достойного человека Рима. Не может быть сомнений в том, что, удалось бы ей или нет сделать Цезаря фараоном Египта, она намеревалась передать египетский трон своему и его ребенку, прибавив к имени Птолемей имя рода Цезарей. Таким образом, можно сказать, хотя мое предположение сначала покажется поразительным, что Римская империя в большой степени обязана своим существованием египетской царице, так как монархия была во многих отношениях ребенком от союза Цезаря и Клеопатры.

Эти еще неопределенные стремления и надежды нашли весьма реальное и материальное выражение в желании Цезаря знать, будет ли ожидаемый ребенок девочкой или же сыном и наследником. Кажется вероятным, что решение остаться в Египте было в основном результатом его нежелания уезжать, прежде чем он получит ответ на этот вопрос. Это и родительская ответственность, которую он ощутил, наверное, впервые в своей постыдной в отношениях с женщинами жизни (но великой и славной в остальном. – Ред.), заставили его отложить возвращение в Рим. По-видимому, Цезарь испытывал огромное чувство нежности по отношению к царице, которую он начал считать своей женой, и, без сомнения, очень хотел быть рядом с ней во время испытания, через которое должна была впервые в своей жизни пройти юная девушка хрупкого телосложения. Среди историков было принято приписывать затянувшееся пребывание Цезаря в Египте после окончания войны и улаживания там государственных дел этой страны чувственной привлекательности Клеопатры, которая, как подразумевалось, держала его в плену своих любовных чар и своей сладострастной красоты, а вышеупомянутое естественное жизненное обстоятельство полностью не принималось в расчет. Женщина, которая собирается оказать ту великую услугу, которую только может оказать представительница ее пола, не имеет ни возможности, ни желания возбуждать пылкие чувства в своем возлюбленном. Ее состояние требует от него большего проявления нежности в своей любви. Его ответственность выражается в предупредительности, интересе, сочувствии и благодарности; и совершенно глупо предполагать, что просто страсть, вроде той, которая, как считается, охватила Цезаря, могла в такое время повлиять на его действия. Если какая-то любовь и удерживала Цезаря в Египте, это была любовь мужа к своей жене, преданность мужчины, собирающегося стать отцом, женщине, которая в скором времени отдаст дань Природе в ответ на его подстрекательские действия. На самом деле, как мы уже видели, что-то большее, чем любовь, удерживало его в Египте. Там были честолюбивые замыслы, безудержное стремление и упоение завоевателя, которые обращали его мысли к новым победам; и там был высший интерес будущего царя, создающего трон, который будет занимать не только он, но и потомки Цезаря – его собственная кровь и плоть на все времена[2].

В ожидании желанного события Цезарь не бездействовал в Александрийском дворце. Он пожелал узнать для себя, каковы ресурсы страны, которую следовало считать приданым его жены. И поэтому Цезарь решил с этой целью совершить мирную экспедицию вверх по течению Нила. Поэтому для него и Клеопатры был приготовлен dahabiyeh, или дом-корабль, плывя на котором можно было извлечь пользу из праздной, но интересной жизни на реке. Его легионерам и довольно большому войску Клеопатры был отдан приказ готовиться к посадке на четыре сотни нильских судов, которые составили большую флотилию. Число кораблей наводит на мысль о том, что в экспедиции было задействовано несколько тысяч воинов; по-видимому, намерением Цезаря было проникнуть далеко в Нубию (совр. Судан).

Царское судно, или thalamegos, как его называли греки, имело огромные размеры и приводилось в движение многими рядами весел. На нем были дворики с колоннадами, пиршественные залы, гостиные, спальни, места поклонения Венере и Дионису, а также грот или зимний сад. Деревом, использовавшимся при его постройке, была древесина кедров и кипарисов, а украшения были выполнены краской и тонким листовым золотом. Мебель была привезена из Греции, за исключением обстановки в столовой, которая была декорирована в египетском стиле. Остальную часть флота составляли боевые гребные корабли (униремы, биремы, триремы и т. д.) и обычные местные плавсредства и транспортные суда с запасами всего необходимого.

Из Александрии флот вошел в ближайший рукав Нила и так поплыл вверх по течению на юг к Мемфису (египетское название – Меннефер), на подходе к которому Клеопатра, наверное, впервые увидела великие пирамиды и Сфинкса. До древней столицы под названием Фивы (египетское название – Уасет), которая в тот период находилась в упадке, корабли доплыли, вероятно, недели за три. На Цезаря, наверное, произвели сильное впечатление великолепные храмы и памятники, расположенные по обоим берегам Нила. Возможно, это было его предложение, чтобы по приказу Клеопатры один из огромных обелисков одного из ее далеких предков был перенесен из храма в Луксоре у Фив в Александрию, где он был поставлен неподалеку от форума; надпись об этом перемещении была сделана на основании обелиска. Путешествие продолжалось, вероятно, до Сиены (совр. Асуан, древнеегипетский Сунну) и Первого порога, куда экспедиция добралась, наверное, через четыре-пять недель после отплытия из Александрии. Здесь Цезарь, по-видимому, снова обратил свой взор на север. Светоний (Гай Светоний Транквилл, ок. 70–140 н. э.; римский историк. – Пер.) утверждает, что он очень хотел продолжать путь дальше вверх по Нилу, но его войска стали проявлять беспокойство и склонность к мятежу, что неудивительно, так как потребовался бы огромный труд, чтобы перетащить суда через речной порог, а горячие южные ветры, которые часто дуют весной, сильно осложнили бы эту задачу. Температура воздуха в это время года могла внезапно подняться от приятно умеренной, характерной для зимы в Египте до невыносимого градуса летней жары и оставаться такой в течение четырех-пяти дней.

Что бы ни было, Цезарь повернул назад, удовлетворившись богатством и плодородием египетской земли и, несомненно, получив максимум информации от местных жителей о торговых путях, которые вели от Нила в Беренику и далее в Индию или же далее на юг вверх по Нилу в Напату (центр Мероитского царства, в 23 г. до н. э. взят и разрушен римлянами. – Ред.) и Мероэ (столица Мероитского царства с IV в. до н. э. до III в. н. э., разрушена царем Аксума. – Ред.) и далее. Экспедиция вернулась в Александрию, вероятно, через девять или десять недель после своего отплытия из нее – то есть в конце июня; а, видимо, в первых числах июля Клеопатра родила.

Ребенок оказался мальчиком, и обрадованный отец получил сына и наследника, которого немедленно приняли египтяне как законного ребенка от союза их царицы с «богом Амоном, принявшим облик Цезаря». Ребенка назвали Цезарем или более фамильярно Цезарионом, это греческая уменьшительно-ласкательная форма того же имени. Но официально, разумеется, он также получил имя Птолемей и был XV и последним, кто носил это имя. Надпись на двух языках, сохранившаяся до наших дней в Турине, называет его «Птолемеем, который также носит имя Цезарь». Эту надпись можно часто увидеть в египетских надписях в виде Ptolemys zed nef Kysares, то есть «Птолемей по имени Цезарь».

Больше диктатор не мог медлить, находясь в Египте. За последние несколько месяцев Цезарь и думать забыл о римской политике и даже не трудился писать какие-либо депеши правительству на родине. Но теперь ему нужно было начать создавать всемирную монархию, о которой его заставила мечтать Клеопатра этой зимой. В первую очередь необходимо было провести военные кампании на средиземноморских границах; нужно было подчинить Парфию и затем вторгнуться в Индию и завоевать ее. И когда весь известный мир (про Китай забыли. – Ред.) станет подвластным Цезарю и только Египет и его данники не будут еще находиться под властью римлян, он одним махом объявит о своем браке с царицей этой страны, сольет ее земли и ее огромные богатства с владениями и богатствами Рима и провозгласит себя правителем земли. Это был великолепный честолюбивый замысел, достойный великого человека; и, как мы увидим через некоторое время, можно почти не сомневаться в том, что эти блистательные мечты превратились бы в реальность, если бы враги Цезаря не убили его накануне их осуществления. Современные историки в один голос заявляют, что Цезарь зря потратил время в Египте, посвятив любовной интрижке недели и месяцы, которые следовало бы потратить на управление делами римского мира. На самом деле эти девять месяцев были потрачены далеко не зря, а на само создание основ будущей Римской империи. Да, планы Цезаря были сорваны ударами кинжалов его убийц, но, как можно будет увидеть впоследствии, они были реализованы Клеопатрой при помощи Антония и Октавианом.

• Предыдущая
• 16/66
• Следующая