Великие Цезари - Петряков Александр Михайлович - Страница 14

• Предыдущая
• 14/142
• Следующая

Территориально Рим был поделен царем Сервием Туллием на трибы, то есть округа. Поначалу их было всего четыре, и в каждую трибу приписывались все граждане, имевшие в конкретном округе земельную собственность, независимо от сословной принадлежности.

По имущественному признаку римские граждане также делились на пять классов с тем, чтобы общественные повинности, а это в первую очередь касалось военной, были распределены более или менее справедливо.

Надо упомянуть и о комициях, то есть народных собраниях, решения которых утверждал сенат. Мы не будем сейчас вдаваться в подробности эволюции государственного устройства ранней республики, а перейдем к интересующему нас периоду второго-первого веков до Рождества Христова, а тогда комиций насчитывалось уже три вида. Куриатные, то есть патрицианские, утратили свое значение уже во времена ранней республики и существовали лишь формально – им было дано право на церемонию вручения знаков высшей власти консулам. Центуриатные комиции избирались по имущественному признаку, и именно они решали вопросы о войне и мире и избирали магистратов. Третьими были трибутные комиции, то есть по территориальному признаку. Понятно, что они и были самыми демократичными, потому что включали в себя граждан разных сословий и имущественных классов. Правда, созывались комиции лишь высшими магистратами и решались там в основном законодательные вопросы.

Самым влиятельным по-прежнему оставался сенат. Он решал все вопросы внутренней и внешней политики, распоряжался казной, землями, давал те или иные полномочия отдельным лицам, особенно это касалось полководцев, решал религиозные вопросы и так далее.

Исполнительная власть состояла из чиновников, магистратов. Самыми главными, мы уже знаем, были цензоры, консулы, за ними шли преторы и народные трибуны. В отличие он консулов, цензор избирался раз в пять лет на полтора года с целью всеобщей переписи; он же следил за нравственностью высшего сословия. Он мог исключить из состава сената того или иного патриция за недостойное поведение или за доказанное в суде преступление. Народные же трибуны защищали интересы плебса. Эта должность появилась еще в пятом веке до Рождества Христова, когда возмущенные притеснениями и долговой кабалой плебеи удалились из Рима на Священную гору в знак протеста. В результате переговоров плебеям было дозволено избирать своих должностных лиц, облеченных неприкосновенностью. К периоду поздней республики их число достигло десяти, и они обладали довольно широкими полномочиями. Они имели не только голос в сенате, но и право вето. Их власть распространялась только на сам Город и его окрестности на расстоянии одной римской мили. Их дом был постоянно открыт для жалобщиков в любое время суток.

В случае угрозы государству сенат назначал на небольшой срок диктатора с чрезвычайными полномочиями. Помощник его назывался начальником конницы.

Вот примерно таким было государственное устройство Рима. Задумаемся теперь, почему на протяжении многих веков отечество Цезаря занимало ведущее положение в мире, почему Рим являлся практически единоличным лидером в древности, как сейчас, к примеру, Соединенные Штаты Америки? Было ли тому причиной его государственное устройство? Ответ на этот вопрос можно отчасти получить, читая Полибия, «Всеобщая история» которого была уже к тому времени написана.

Полибий был греком, жившим в Риме, и мог изнутри наблюдать и оценивать структуру и механизмы государственного устройства Рима. Он пришел к выводу, что своими завоеваниями и расцветом Рим обязан своему государственному строю. Избранная римлянами смешанная форма правления, по мнению Полибия, является наилучшей. Консулы олицетворяют как бы власть царей, то есть в консулате есть монархический элемент, сенат же является властью лучших и достойных аристократов и представляет цвет нации, а народные собрания – это элемент демократический. Баланс этих трех ветвей власти и является гарантом устойчивости такого государственного строя.

Надо сказать, Полибий был сторонником идеи циклических форм развития цивилизаций. Он полагал, что государство проходит в своем развитии те же стадии, что и человек – рождения, детства, юности, зрелости, старости, ну и финала, конечно. Так вот, Полибий полагал, что и формы правления также подвержены этим же метаморфозам в любом сообществе. Однако это, разумеется, не совсем так. Монархический способ управления обществом очень живуч и востребован во все исторически обозримые времена, в то время как демократии менее долговечны и в мировой истории находятся в дефиците, являясь зачастую вуалью, иносказанием монархии.

Кстати, Ницше, занимавшийся античной филологией, идею «вечного возвращения», вероятно, позаимствовал у Полибия, а немецкий философ Шпенглер в своем знаменитом труде «Закат Европы» не только использовал, но и развил теорию Полибия.

Неизвестно, читал ли Цезарь Полибия, но, несомненно, задумывался обо всем этом, и так как жил в кризисное для республики время, у него закрадывалось сомнение в идеальности государственного устройства его родины. Причем питательной средой для этих мыслей служило не только его чрезмерное честолюбие, но и реальная политическая ситуация, сложившаяся в первом веке до новой эры. Мы уже рассказывали о практике подкупа избирателей, фиктивной власти консулов, когда военная сила в руках таких людей, как Марий и Сулла, давала возможность творить чудовищный произвол.

Цезарь еще в юности испытал на себе суровое дыхание сулланского режима, когда его собственная жизнь и безопасность ничем не были гарантированы, хотя формально он жил в цивилизованном государстве.

Мне приходилось читать у античных, да и современных тоже, историков, что Сулла не стремился к единоличной власти и был по убеждениям республиканцем. Диктатура была ему нужна, чтобы искоренить марианский дух, а когда он восстановил порядок, то добровольно отказался от власти.

Но в действительности тот и другой были тиранами в самом прямом смысле. То, что один из них, Марий, принадлежал к демократическому крылу римского общества, а Сулла был убежденным сторонником и защитником интересов аристократии, в данном случае значения не имеет. Независимо от своей социальной окраски все тираны стремятся к единоличной власти и ради установления режима диктатуры не гнушаются лить озера крови своих современников. Причем диктатору кажется, что он поступает так из гуманистических побуждений сохранения или наведения порядка в государстве и ради благополучия народа, некоторые представители которого заблуждаются насчет соперников и врагов диктатора, считая их, так сказать, меньшим злом. И за эти свои грешные мысли и поступки они и платят своими головами.

Не знаю, прав ли был Черчилль, утверждавший, что демократия хоть и далека от совершенства, но лучшего пока не придумано. Демократические режимы не менее кровожадны. Вспомним Французскую революцию или нашу Октябрьскую. Да вот и свежий пример: в девятьсот девяносто третьем году демократ Ельцин расстрелял из танков менее демократичный, по его мнению, парламент. Хорошо хоть, эта грызня за власть не переросла в гражданскую войну.

В древности было то же самое. Простые римляне вовсе не хотели проливать свою кровь в междоусобицах, им была более понятна и желанна политика завоевания новых провинций, вследствие чего повышалось качество их жизни. Цезарь, надо отдать ему должное, не был склонен к гражданской войне и искренне желал счастья и процветания своему народу, но – под своим личным руководством. Так думает каждый диктатор, и, по глубочайшему убеждению автора, природа власти ее, так сказать, яйцеклетка – это честолюбие, страстное, непреодолимое желание быть наверху, и из этого политического соревнования и рождаются монархии, а вместе с ними – войны и революции.

Итак, наш герой готов был быть скорее первым в деревне, чем вторым в городе. Он произнес это в Дальней Испании, где следовало проявить себя не хуже Помпея на Востоке, чтобы заслужить триумф, а для этого, по римским законам, полководцу надо было оставить на поле брани не менее пяти тысяч вражеских трупов. Поэтому даже если в той или иной провинции было тихо и спокойно и некого было умиротворять, некоторые наместники искусственно создавали ситуации непокорности местного населения ради пышного праздничного шествия по столице и почетного звания триумфатора.

• Предыдущая
• 14/142
• Следующая