Джеймс Бонд отдыхает - Артамонова Елена Вадимовна - Страница 22

• Предыдущая
• 22/26
• Следующая

— Но как же расследование? — на круглом лице толстушки появилось разочарованное выражение.

— Думаю теперь, когда солдат пришел в себя, у следователей будет достаточно доказательств вины Дмитрия, если, конечно он вообще замешан в этом деле. Лучшее, что мы можем делать — это молчать, чтобы шпион ни о чем не догадался. Не вздумай никому говорить о солдате, Озерова.

— Я же обещала.

— Тогда пока.

— Пока.

Распрощавшись с Валей, Маша направилась к железной лестнице. На самом деле, девочка думала вовсе не об уроках, ее мысли вновь и вновь возвращались к ситуации со шпионом. Возможно, в милиции и ФСБ уже знали, кто сбросил с обрыва солдата, но с другой стороны, раненый вновь мог потерять сознание и ничего не сказать следователям. В этом случае Дмитрий мог беспрепятственно покинуть поселок, стоило ему только почувствовать угрозу. А в том, что известие о «воскрешении» солдата рано или поздно станет известно всем жителям маленького населенного пункта на берегу моря, Маша не сомневалась — об этом могла разболтать и Озерова, и сама Сенина мама, принесшая из госпиталя счастливую весть.

Спускаясь по покрытым ржавчиной, вибрировавшим при ходьбе ступеням, девочка пыталась наметить дальнейший план мероприятий по разоблачению иностранного резидента, но ничего путного придумать так и не могла. Одно она знала точно — ненадежная Озерова, бросившая ее в трудную минуту, в этой операции участвовать не будет.

По дому витал вкуснейший запах жаркого. Мама готовила настоящий домашний обед, и от этого все вокруг казалось особенно уютным и симпатичным. В такие минуты Сеня вполне мог бы радоваться жизни, но мальчишке не давала покоя мысль о том, что в эти самые минуты Маша и Валя отчаянно рискуя, обыскивали логово шпиона, а он оставался в стороне и вел себя как последний трус.

Убедившись, что борщ варится, а свинина жарится, Сенина мама — немного полноватая блондинка с выщипанными в ниточку бровями — направилась в комнату, намереваясь разобрать свои вещи. Поскольку дежурство длилось несколько суток, на работу приходилось брать с собой довольно много вещей, и багаж получался довольно объемистым. Следом за ней в гостиную заглянул недавно вернувшийся из школы сын и сразу задал вопрос, который им с мамой не удалось толком обсудить сегодняшним утром.

— Мам, а ты того солдата сама видела?

— Конечно. Он в нашем отделении лежит, как раз рядом с ординаторской.

— И как он?

— Только-только очнулся. Жалко было парня — такой молоденький, и такая беда… Но ему здорово повезло, травмы не слишком серьезные. А ведь с такой высоты упал!

— Чудо.

— Чудес, Сеня, не бывает, зато в медицинской практике известно много случаев когда при падении с большой высоты люди довольно легко отделываются. Чаще везет детям: при падении они успевают инстинктивно сгруппироваться и правильно принять удар. А некоторые случаи вообще находятся на грани правдоподобия, например, когда люди падают с самолета и остаются в живых.

— Быть такого не может!

— Во всяком случае, по телевизору подобные истории рассказывают. Одна американка, например, прыгнула с парашютом с высоты нескольких тысяч метров, купол не раскрылся, и она камнем упала на землю — в результате, у нее оказались сломаны ноги, повреждены легкие, но вопреки всему она все же осталась жива.

— И?

— В передаче показывали интервью с этой женщиной. Ее ноги, правда, так и остались парализованными, но уже после своего падения она забеременела и родила ребенка.

— Круто!

— Д, кру… — мама оборвала разговор на полуслове, вновь и вновь перетряхивая содержимое своей объемистой сумки. Лицо у нее стало озабоченным. — Действительно, круто.

— Что случилось, мам?

— Да так, ничего особенного. Кажется, я забыла на работе сумочку с документами. Да, точно… Теперь я припоминаю: в ординаторскую вошла Лена, мы начали говорить, а я вертела сумочку в руках и положила ее в ящик стола. Эх, сын, совсем я заработалась, даже зарплату на рабочем месте забыла! Конечно, ничего с деньгами случиться не может — полежат себе в ящике до следующего моего дежурства, но все равно, как-то обидно. Я как раз собиралась в выходные купить зимние сапоги, но покупку придется отложить. Впрочем, ничего страшного — до холодов еще далеко.

Слушая мамин рассказ, Сеня чувствовал, как внутри у него все напряглось, словно перед принятием важного и ответственного решения. Судьба давала ему шанс, который он не имел права отвергнуть.

— Мам, давай я съезжу.

— Куда?

— Быстренько сгоняю в госпиталь и заберу твою сумочку.

В душе Сениной мамы боролись противоположные чувства: ей хотелось, как можно скорее вернуть деньги и документы, но при этом она не желала отправлять сына в такую долгую поездку.

— Не стоит, Сеня. На еду нам хватит, беспокоиться не о чем, лучше побудь со мной.

— Мам, я мигом. Только туда и обратно. Ты же все равно будешь думать об этой сумочке днем и ночью, а в результате испортишь себе выходные, — продолжал убеждать мальчик, чувствуя, что мама колеблется. — Уроков на завтра не много задали, погода классная, почему бы мне не прогуляться?

— Ладно, уговорил. Только будь осторожен, улицу переходи внимательно, не зевай.

— Слушаюсь! Буду бдительным, внимательным и осторожным!

Сеня сорвался с места, намереваясь немедленно отправиться в поход, но мама умерила его пыл, напомнив, что прежде им следует пообедать.

— Не торопись, ты как раз успеешь на четырехчасовой автобус, — сказала она, разливая борщ по тарелкам. — А вернешься — пятичасовым. Жаль, они ходят только раз в час. Спасибо, Сеня, что ты так обо мне беспокоишься.

— Не… не за что, — залился краской мальчик, ощутивший себя настоящим преступником. — Мне не сложно.

Он начал энергично хлебать борщ, стараясь не думать о том, что обманывает маму, руководствуясь в своих поступках совсем иными мотивами, нежели думала она.

Автобус ходил строго по расписанию, и мальчик минута в минуту достиг большого населенного пункта, где располагался военный госпиталь. Покинув автовокзал, Сеня свернул в сонный переулочек, бегом промчался под кронами старых лип и оказался возле старинных, украшенных гипсовыми львами ворот медучреждения. Со стороны госпиталь напоминал заброшенный старый парк, притаившийся за высоченным забором. Вообще-то попасть на территорию охраняемого военного объекта было делом не из легких, но Сеня, пользуясь служебным положением родителей, уже не раз проделывал это прежде.

— Привет, — поздоровался один из охранников, когда увидел заглянувшего в будку у проходной мальчишку. — Ты к отцу?

— В общем-то, да, но по маминым делам.

— Ладно. Допустим, я тебя не видел.

Поблагодарив охранника, Сеня быстренько нырнул в калитку, и направился к небольшому зданию, где находился кабинет отца. Неожиданное появление сына не слишком обрадовало старшего Седова. Выслушав в чем дело, он нахмурился, задумчиво повертел в руках ручку:

— Нельзя же быть такой рассеянной!

— Пап, дело сделано. Я быстренько сбегаю в отделение и возьму сумочку.

— Неужели нельзя было подождать?

— Сколько? Минимум, до конца твоего дежурства, а маме срочно нужны новые сапоги, иначе она замерзнет и простудиться!

— Ладно, — отец устало махнул рукой. — Только быстро — одна нога здесь, другая там. И будь добр, не попадайся на глаза начальству.

— Ладненько! Все будет в порядке.

Договорившись с отцом, Сеня, не сбавляя темпа, помчался по аллеям старинного парка, направляясь к травматологическому корпусу, в котором работала его мама. К счастью, начальники на его пути не встретились, и он беспрепятственно проник в здание, прыгая через две ступеньки, взбежал на четвертый этаж.

В больничном коридоре было прохладно и безлюдно, ярко горели лампы дневного света, освещавшие белые стены и устланный светлым линолеумом пол. Услышав торопливые шаги, сидевшая на посту медсестра подняла голову, отвлекшись от вязания:

• Предыдущая
• 22/26
• Следующая