Долгий сон (СИ) - Цыганок Ирина - Страница 47

— Что же ты во Вране не запасся?

— К чему перегружать в дороге Адельвика?! — Бреанир заботливо потрепал гриву собственного скакуна. Конь довольно фыркнул в ответ. — В Мелузе неплохой выбор. Куплю Улиссе алмазный гарнитур и мелузельского кота — все дамы без ума от них. Как думаешь?

— Привез бы лучше ей эльфийское платье. Я до сих пор не могу позабыть то, что Уриель дарила мне в самую первую встречу в Андор-Афеле. Такое синее, помнишь?

Эльф отрицательно покачал головой.

— Нет. Я не обращаю внимания на платья, зачастую они лишь мешают разглядеть человека. Поэтому, глядя на женщину, я стараюсь абстрагироваться от ее наряда.

— Да уж! Уверена, дамы сами с готовностью «абстрагируются» из нарядов, по первому твоему намеку. — Улыбнулась Мирра.

— Ты тоже считаешь меня бабником? — обиделся Бреанир.

— Нет, что ты!

— Больно знать, что все полагают, будто на уме у меня одни любовные похождения! А я ведь никогда специально не искал женского общества, я мечтаю всерьез заняться наукой. Не магией, знаешь ли — в этом у нас любой горазд, а вот, как звездные охотники. И в женщинах в первую очередь ценю достойного собеседника…

— Ой, я тебя умоляю, Брен! — бывшая правительница, не выдержала и рассмеялась в голос.

Эльф всерьез расстроился и замолчал.

— Ну, ладно тебе, не дуйся, — ведьма испытала некое подобие раскаяния, — просто глядя на тебя, мысли о науке приходят в последнюю очередь.

— А что со мной не так? — Хмуро поинтересовался Бреанир. Мирру снова потянуло расхихикаться, таким простодушно-расстроенным было лицо у собеседника. Такие обиды стирают поцелуями!

— Брен, во имя Создателя, ты себя в зеркале видел? Еще пара вот таких мин, и я забуду, что хм-м… не свободная женщина. Чего же ты ждешь от остальных?

Эльф не ответил, он еще некоторое время ехал, стараясь сохранять обиженный вид, но бесконечные Миррины извинения наконец допекли его, и он сдался, сообщив, что верит в ее раскаяние.

— Тогда расскажи что-нибудь. — Тут же потребовала экс-правительница. — Чем вы тут занимались, пока я спала? А то Хаэлнир все время в разъездах по вашим серьезным делам, а дракон и вовсе неизвестно где.

Бреанир принялся за обстоятельный рассказ. Событий за время «долгого сна» произошло не мало. Об основных вынужденной «соне» уже было известно, но было еще множество мелких, но таких, что и составляют основу жизни. Потом он предложил игру «на перегонки», чтобы дать возможность как следует размяться Адельвику. Они пустили лошадей вскачь сначала по дороге, а затем и прямиком, через поля.

Всадник на эльфийском скакуне и его спутница далеко обогнали обоз, с которым начали дорогу из Врана. Но их ничего не связывало с временными попутчиками. Свой багаж — несколько сундуков с платьями, и личный архив, составлявший едва не половину замковой библиотеки — Мирра отправила в Пельно еще в конце прошлой недели. А эльф и вовсе путешествовал налегке.

Часа за три до заката справа от тракта показалась аккуратная деревушка. У самой дороги красовался новенькой штукатуркой постоялый двор. Рядом, по летнему времени прямо на улице, стояли чисто выскобленные столы и скамейки, две девицы в белых фартуках подавали еду постояльцам и проезжающим. Бывшая княгиня и эльф повернули коней к приветливо распахнутым воротам.

Утром два всадника (Мирра не стала брать охрану: «К чему? Ведь впереди всего лишь прогулка по Торговому тракту!») вновь выехали на дорогу. Несколько часов монотонной тряски в седле, и вот уже с очередного пригорка видны светло-серые башни Пельно. Ведьма пришпорила лошадь — не терпелось попасть в княжескую резиденцию, смыть дорожную пыль, и может статься побродить до заката по знаменитому Пельнскому пассажу — нескончаемым торговым рядам, выросшим по соседству с Ратушей за последние годы. Бреанир на Адельвике последовал за ней. Но прежде чем въехать в городские ворота оба спешились.

В поле перед городской заставой табором раскинулось кочевое семейство. Двухколесные повозки стояли, уперев оглобли в землю. На огромных ободах развешено цветное тряпье.

Рядом в землю вбиты три высоких шеста. На концах развевались красные вымпелы, хоть и выцветшие, но все еще нарядные. Шесты пониже образовывали замкнутый круг. Внутри него и давала представление кочевая труппа. Не слишком многочисленные по дневному времени зрители рассредоточились вдоль импровизированной сцены, не переступая очерченного шестами поля. Между тем степные артисты старались на славу. Выплясывали замысловатый танец две совсем юные степнячки, в живописных кожаных жилетках на голое тело. Публика вторила ритму бубна частыми хлопками. Сухопарые, жилистые акробаты, словно обезьянки, взбегали по врытым в землю шестам. Повисали на них, перепрыгивали с одного на другой, презрев земное притяженье. На плечах — диковинные татуировки, к локтям подвязаны синие ленты.

— Кто это? — Заинтересовалась ведьма. — Какие страшненькие…

— Жонглеры. Далеко же от родных мест их занесло! — Подивился Бреанир. — Обычно они кочуют от стойбища к стойбищу у себя за Мурром. Видимо, в пустыне дела совсем плохи, раз они забрели под самое Пельно.

— Пойдем, посмотрим. — Мирра потянула эльфа за руку. Вдвоем они проскользнули через скудную толпу в первую линию. В центре круга, кроме упомянутых танцорок и акробатов, развлекал народ метатель ножей. Его напарница держала в руках большой деревянный щит. Мастер метко вгонял в него кинжал за кинжалом. Потом пришел черед дротиков, маленькие, размером со швейную иглу, они имели на одном конце яркий хвостик из птичьих перьев с утяжелителем. Ассистентка установила щит на земле. Сама встала перед ним. Два десятка дротиков тут же обрисовали на досках стройный силуэт.

Зрители жидко зааплодировали. Метатель раскланялся, поднял руку с очередным нарядным дротиком, примериваясь для броска, и вдруг резко крутанулся на 180 градусов. Пальцы, сжимавшие метательный снаряд опустели, никто и ахнуть не успел — стоявшая прямо перед эльфом Мирра неожиданно привалилась к нему спиной и стала тихонько сползать на землю. Бреанир подхватил ее под мышки, заглянул в лицо — глаза закрыты, рот перекошен судорогой. У самого основания шеи торчал пучок красных перьев, игла вошла глубоко. Он поспешно поднял подругу на руки, в этот момент степной ловкач метнул сразу несколько дротиков. Эльф повернулся, прикрывая собой безвольное тело. Крошечные красные плюмажи закачались у него на спине. Но на этот раз отравленные стрелки не возымели обычного действия. Справа и слева под ноги соседям валились люди, но Бреанир, не обращая внимания на засевшие в спине дротики, ринулся к лошадям.

Ловко брошенная акробатом петля захлестнула его горло. Кочевник резко дернул аркан на себя. Рывок был такой силы, что едва не сломал пленнику шею. Отлетая назад, он выпустил из рук потерявшую сознание женщину, и та кулем свалилась на землю. Эльф упал без чувств мгновением позже, получив от жонглера сокрушительный удар по затылку. Нанесший его тут же, словно паук, пеленающий свою жертву, принялся обматывать поверженное тело веревкой.

Соплеменники метателя, между тем, подоставали невесть откуда луки и принялись планомерно уничтожать остатки зрителей. К моменту, когда стража на воротах сообразила, что к чему, на месте недавнего представления остались лишь вкопанные в землю шесты, да трупы горожан, обрисовывающие круг сцены, не хуже натянутых канатов. Двухколесные повозки в сопровождении всадников пылили прямо через поле. Догнать их казалось делом нескольких минут, но высланная, с некоторым опозданием, из Пельно конная стража не сумела отыскать и покарать разбойников. Пыльный след, за которым они погнались, растаял, а вместе с ним «испарились» и вероломные жонглеры.

Первой мыслью, когда очнулась, была, что ее похоронили заживо. Но пробивающиеся в щели между досками «гроба» косые лучики солнца, да скрип колес, не позволили ей угнездиться в мозгу. Мирра хоть и провела долгое время без сознания, но все случившееся всплывало в памяти на удивление быстро.