После бала - Брэдбери Рэй Дуглас - Страница 2

• Предыдущая
• 2/2

– Как мыши!

И стала бесшумно подниматься по лестнице. К тому времени, когда он добрался до площадки второго этажа, она была уже в своей квартире, состоявшей из просторной гостиной, в центре которой стояла большая двуспальная кровать, небольшой столовой и кухни. Дверь ванной комнаты беззвучно закрылась.

– Что вы там стоите?

Он расценил эти слова как предложение снять смокинг. Немного подумав, он снял с себя манишку и воротник и, еще немного поколебавшись, отстегнул подтяжки, стянул брюки и повесил их на спинку стула, обнаруженного им в полутемной, освещенной лишь тусклым светом ночника комнате. Но оставшись только в нижнем белье и носках, он, не получая ясных указаний, заметался в нерешительности, то направляясь к кровати, то отступая от нее.

– Вы уже на месте? – послышалось из-за двери.

Он посмотрел на кровать.

– На месте? – спросила она еще раз очень тихо.

Он подошел к кровати, ответил: «Кажется, да» – и лег. Пружины откликнулись мягким звоном.

– Да! – сказала она.

Дверь ванной открылась, и показался высокий силуэт. Прежде чем он мог хорошо разглядеть фигуру, свет погас.

– Надеюсь, вы закрыли глаза?

Он молча кивнул. В следующее мгновение она уже лежала рядом.

– Откройте глаза.

Он открыл глаза, но, как и тогда, в трамвае, не сумел разглядеть ее лица, только там она все время отворачивалась от него, так что он видел лишь ее силуэт на фоне окна, а здесь она хотя и повернулась к нему, но так пригасила ночник, что виден был только холмик тени, лишенный деталей.

– Добрый вечер, – сказала она.

– Добрый вечер.

– Как долго мы ехали…

– Слишком долго. Я едва дождался…

– Ничего не говорите.

Он вновь посмотрел на длинную тень, лишенную ясных очертаний.

– Но…

– Молчите.

Он вздохнул и замолчал, предоставив право говорить ей.

– Говорят, если хочешь написать рассказ, не определяй заранее его тему. Пиши – и только. Когда напишешь, узнаешь о чем. Так что… не надо ничего говорить.

Это была ее самая длинная тирада за весь вечер. Теперь она молчала. И как бы без всякого ее вмешательства погас ночник.

Он уловил какое-то едва приметное движение и услышал, как что-то мягкое упало на пол. В следующее мгновение он понял, что это были ее белые перчатки. Она сняла свои перчатки.

С удивлением он подумал, что единственная одежда, которая на нем еще осталась, это его перчатки. Но когда он попытался снять их, обнаружилось, что он как-то уже их стянул. Теперь его руки были открыты и уязвимы.

– Ничего не говорите, – прошептала она, придвигаясь к нему. – Ответьте только на один вопрос…

Он озадаченно кивнул.

– Скажите, – прошептала она еле слышно. Он так и не мог рассмотреть ее лица, по-прежнему казавшегося ему бледным таинственным отражением, которое он видел в окне ночного трамвая, темным силуэтом на фоне телевизионного экрана с мелькающими ночными программами. – Скажите, сколько вам лет?

От изумления он разинул рот, его охватила паника. Она повторила свой вопрос. И внезапно ему открылась простая и поразительная истина. Он зажмурил глаза, прочистил горло и пробормотал:

– Мне…

– Да.

– Мне восемнадцать, в августе будет девятнадцать, рост пять футов восемь дюймов, вес сто пятьдесят фунтов, волосы темно-русые, глаза голубые. Не женат.

Ему показалось, что он слышит, как она мягко повторяет, подобно эху, каждое его слово.

Она придвинулась еще ближе и прошептала:

– Скажи это еще раз.

• Предыдущая
• 2/2