Гавань ветров - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 36
- Предыдущая
- 36/80
- Следующая
— Стоило мне отлучиться на минуту, как все сразу бросились на берег. Марис? Риса? — Гарт, захлопнув дверь, пересек комнату. — Если гости передрались, я сверну зачинщику шею! Не пристало летателям ссориться, точно бескрылым!
— Боюсь, что вечеринку испортил я, — сказал Вэл, глядя прямо в глаза Гарта.
— А ты кто такой?
— Вэл с Южного Аррена. — Он выжидающе смотрел на хозяина пристанища, но тот никак не отреагировал.
— Поверь мне, Гарт, — внезапно вмешалась Марис. — Он не сделал ничего дурного. И кроме того, он — мой гость.
Гарт выглядел озадаченным.
— В чем же тогда дело?
— Меня еще называют Однокрылым.
На лице Гарта мгновенно отразилось понимание. Марис со стыдом осознала, что в тот день, когда она впервые встретила Вэла в Городе Штормов, ее лицо, должно быть, выглядело точно так же.
Гарт быстро овладел собой.
— Сказать, что я рад тебе, — начал он спокойно, — бессовестная ложь. Айри была доброй, красивой девушкой, которая никогда не обидела и мухи. И ее брата я немного знал. — Он взглянул на Марис. — Так говоришь, он — твой гость?
— Да.
— Но, может, объяснишь, зачем ты его сюда пригласила?
— Гарт, Айри была и моим другом, — сказала Марис. — Я не прошу тебя простить Вэла. И к тому же он ее не убивал. Он отобрал у нее крылья, но не жизнь.
— Для нее крылья и жизнь значили одно и то же. — Гарт вновь посмотрел на Вэла. — Хотя, конечно, ты тогда был мальчишкой и многого не понимал. Даже никто из нас не предполагал, что она покончит с собой. Я, как и остальные летатели, совершил ошибку, но моя ошибка — ничто в сравнении с твоей. Уверен, если бы…
— Я не совершал никакой ошибки, — перебил Вэл.
Гарт недоуменно моргнул.
— Ошибка в том, что ты вызвал ее на поединок. Из-за тебя Айри погибла.
— Представься случай, я вновь бы вызвал ее. Летала она плохо, и значит, не была создана для неба. Ее смерть — ее ошибка, а не моя.
Марис впервые видела Гарта, всегда отличавшегося мягким характером и уравновешенностью, таким злым.
— Убирайся отсюда, Однокрылый! — закричал он. — И чтобы ноги твоей здесь не было, завоюешь ты крылья или нет!
— Не волнуйся, я сюда не вернусь, — спокойно сказал Вэл. — Но, как бы там ни было, спасибо за гостеприимство и радушие.
Улыбнувшись, он направился к двери. С'Релла кинулась следом.
— С'Релла! — крикнул Гарт. — Ты можешь остаться. Я не…
Она обернулась.
— Все, что сказал Вэл, — чистая правда. И я тоже вас всех ненавижу!
Ночевать С'Релла так и не пришла, появившись в хижине лишь на рассвете вместе с Вэлом. Марис, дав им по паре крыльев, наказала:
— Полетайте сегодня вдоль береговой линии — низко, как только сможете. И пусть на вас поработает морской бриз.
Дождавшись, когда они уйдут, Марис тоже надела крылья. Кружить над океаном ребята будут часа три-четыре, не меньше, она же сейчас чувствовала себя выбитой из колеи и не желала ничьей компании. Тем более компании Вэла-Однокрылого.
Взлетев, Марис сразу же направилась в открытое море. Утро выдалось почти безоблачным и безветренным. Ей было безразлично, куда лететь, и, попав в устойчивый воздушный поток, она отдалась его воле. Марис хотелось лишь парить, чувствуя свежее дыхание ветра, хотелось поскорее забыть в холодном поднебесье все былые передряги.
Рядом кружили чайки и козодои, над головой высматривали добычу стервятники, внизу — то там, то здесь проплывали рыбачьи шхуны. Дальше — только океан без конца и края да зелено-голубая вода в слепящих солнечных бликах. Через час Марис увидела духа ветра — диковинную птицу с тонкими полупрозрачными крыльями, шириной не уступающими главному парусу крупного торгового судна. Она наслышалась о них от летателей, но увидела духа сама впервые. Считалось, что духи парят только на недосягаемых высотах, где редко появляются люди, и крайне редко подлетают к островам. Этот же, едва шевеля гигантскими крыльями, летел низко, с севера на юг, и вскоре скрылся из виду.
Напряжение и гнев покинули Марис.
«Свободный полет — вот высшее блаженство», — подумалось ей. Все остальное — послания, которые она доставляла, честь летателя, легкая сытая жизнь, друзья и недруги, правила, законы и легенды — все вторично. Ни с чем не сравнимое чувство полета — вот единственная награда для летателя.
Похоже, С'Релла с ней солидарна. Достаточно увидеть ее после полета — щеки горят, глаза восторженно блестят, на губах — искренняя улыбка… А вот Вэл не такой, внезапно с грустью осознала Марис. Ему подобные чувства несвойственны. Даже выиграв крылья, он лишь возьмет реванш, но радости полета не ощутит. Спокойствия и счастья настоящего летателя ему никогда не познать. Такова самая горькая правда в жизни Вэла-Однокрылого.
Увидев, что солнце уже почти в зените, она развернулась по широкой дуге и не торопясь направилась к Скални.
После полудня Марис в одиночестве отдыхала в хижине, когда раздался громкий настойчивый стук в дверь. На пороге стоял невысокий худой незнакомец с впалыми щеками: длинные седые волосы зачесаны назад и завязаны узлом, одежда отделана темным мехом, как у Восточных. На пальцах красовались два кольца — железное и серебряное — убедительные символы богатства и власти.
— Меня зовут Арак, — представился незнакомец. — Последние тридцать лет я — летатель Южного Аррена.
Марис впустила его и, знаком указав на единственный в хижине стул, уселась на кровати напротив.
— Ты земляк Вэла?
Арак скорчил недовольную мину.
— К сожалению. Именно о нем я и пришел с тобой поговорить. Мы считаем, что…
— Кто это мы?
— Летатели.
Марис не понравилось самонадеянное высокомерие в голосе пришельца, и она вновь спросила:
— Какие именно летатели?
— Неважно, — ответил он. — Я разговариваю с тобой лишь потому, что ты, хоть и бескрылая от рождения, сердцем, по нашему мнению, — все же летатель. Уверен, ты бы не стала помогать Однокрылому, зная, что он собой представляет.
— Я его знаю, и он мне не нравится. И о смерти Айри я не забыла, но все же считаю, что свой шанс на крылья он имеет.
— Шансов у него было больше чем достаточно. — В голосе Арака теперь явственно звучала еще и злоба. — Знаешь, кем были его родители?
— Кем же?
— Порочными грязными невежами с Ломаррона! Да, да, с Ломаррона, а не с Южного Аррена! Ты была на Ломарроне? Знаешь, что это за остров?!
Вспомнив, что она прилетала туда года три назад с посланием, Марис кивнула. Ломаррон — крупный каменистый остров, обделенный плодородными землями, но зато богатый железом. Из-за этого богатства на острове то и дело вспыхивали войны. Большинство бескрылых там работало в шахтах, и поэтому Марис предположила:
— Его родители, наверно, были рудокопами.
Арак покачал головой.
— Как бы не так. Они были солдатами-наемниками, профессиональными убийцами. Отец метал ножи, мать — камни из пращи.
— Ну и что с того? Многие бескрылые служат наемниками.
Арака, казалось, эти слова обрадовали.
— На Ломарроне они служили многие годы, но незадолго до очередного перемирия его матери в бою отсекли руку, а папаша вскоре по пьянке прирезал приятеля — такого же, как он, наемника, — и семейка, украв рыбацкую лодку, спешно перебралась на Южный Аррен. Папаша вновь нанялся в солдаты, но, в очередной раз напившись, поведал приятелю, кто он и откуда. Когда слух достиг ушей Правителя, тот повесил папашу Вэла за убийство и воровство.
Марис подавленно молчала.
— Эта история так хорошо мне известна потому, что я из жалости взял несчастную вдову-калеку и ее малолетнего отпрыска в свой дом, — продолжал Арак. — Дал им еду, крышу над головой; мать сделал экономкой и поваром, Вэла же воспитывал как собственного сына. Я приучал его к дисциплине, но все мои усилия пошли прахом. Всему виной — дурная кровь этой семейки. Мать
— неповоротливая и ленивая — всегда ныла, притворялась больной, никогда не делала работу вовремя; Вэл и вовсе пошел в отца — хотел, как и тот, стать метателем ножей, мечтал убивать людей за деньги, и даже моего сына вовлек в свои гнусные игры с оружием. Хорошо еще, что я это вовремя заметил и пресек. Что мать, что сынок как были ворами, так ими и остались. Пока они жили у меня, я все железо держал под замками, но все равно что-нибудь постоянно пропадало. Однажды ночью я даже поймал его за тем, что он трогал мои крылья.
- Предыдущая
- 36/80
- Следующая
