Выбери любимый жанр

Записки охотника Восточной Сибири - Черкасов Александр Александрович - Страница 43

Изменить размер шрифта:

Расчищенный спуск катушки должен как раз прилегать к длинному боку ямы, которая крепится стоячим тыновым забором внутри, чтоб не осыпалась земля. Нижний бок ямы укрепляется и повышается так, чтобы был выше прилегающего к катушке. На этом возвышенном боке ямы делается поветь, которая и закрывает яму навесом от дождя и снега, так что яма открыта только со стороны катушки. Самое лучшее — выбирать место для ямы между кустами, чтобы поветь была не так заметна. Молодые волки исподволь привыкают к такому устройству и не боятся ямы, которая до начала ловли тщательно закрывается помимо повети, затрушивается травой, прутиками и сливается наружно с поверхностью земли. Самую поветь тоже не худо забрасывать землей, дерном и проч. Зимою, когда уже наступят морозы, катушка по приготовленному спуску поливается водой до тех пор, пока образуется скользкий ледяной спуск — зимняя катушка. Тогда на самом верху спуска и при самом начале льда примораживается падаль (пропащая корова, лошадь и т. п.), которая кладется непременно так, чтобы брюхо было обращено к спуску катушки, к самому льду.

Хорошо подгонять место так, чтобы и сверху катушки были деревья или кусты и чтоб падаль можно было класть между ними. В противном случае падаль с боков катушки (что соответствует голове и хвосту падали) чем-нибудь искусственно загораживается, как-то: кладутся валжины, садятся или втыкаются и замораживаются фальшивые кусты, деревья и пр.

Когда все готово, катушка разметается, а яма раскрывается, но так, чтобы все лишнее убрать и не наводить на подозрение зверя, — и ловушка готова.

Волки, шляясь по таким местам, где устроена катушка, тотчас услышат запах падла и зайдут к нему сверху. Вся штука тут в том, что волк всегда ест добычу с мягких частей, но, подойдя к примороженной падле со спины и не имея возможности тихонько подобраться к ней снизу, чтобы начать свою закуску с брюха, так как с ног и головы мешают кустики или деревья, зверь немедля перескакивает чрез падлу со спины, но тотчас попадает на скользкий лед катушки, падает на бок, вертится, бьется и вместе с тем быстро катится по катушке и упадает в давно ожидающую его яму.

Записки охотника Восточной Сибири - i_017.png

Случается так, что в одну ночь волки, не обладающие искусством деревенских мальчишек кататься с гор на ногах, попадают в яму по нескольку штук, и бывали случаи, что в нее падала и целая стая, что бывает во время их течки, когда волки голодны и не разбирают опасности. Самое лучшее — когда на разметенную катушку перед вечером упадет мелкая порошка и закроет самый спуск льда и следы охотника; все станет хоть и бело, но фальшиво, а между тем по свежему снежку падаль пахнет сильнее и манит к себе проголодавшегося волка. Кроме того, лед под свежей порошкой гораздо скользче и обманчивее.

Само собою разумеется, что катушку надо держать всегда в исправности, а поветь над ямой делать настолько высокой, чтобы катящийся по льду волк с маху не мог заскочить на поветь; яма же сверху должна быть так сделана, чтобы зверь попал прямо в нее и не мог попасть на выставившиеся края и выскочить. Поэтому яму делают несколько больше прилегающего конца катушки. Нельзя не упомянуть и о том, что и самому охотнику нужно быть как можно осторожнее, чтобы, осматривая ловушку, не скатиться к волкам в яму, а это при малейшей оплошности не хитрая штука. Конечно, катушку надо делать в удалении от жилья, в противном случае можно наловить больше собак и ребятишек, чем волков.

Есть еще несколько способов добывания волков, но все они менее употребительны по своему несовершенству, а потому и не представляют занимательности.

Остается еще заметить, что в степных местах Восточной Сибири иногда гоняют волков на лошадях, с собаками. Настоящей же псовой охоты в Забайкалье не знают, только в настоящее время г. Х-й, живущий в Цурухайте на р. Аргуни, развел породу борзых и начал ими травить лисиц и волков довольно успешно. Быть может, что порода этих собак со временем наводнит Забайкалье, и тогда, зная слабость сибиряка к охоте, можно надеяться, что волков будет гораздо меньше в Забайкалье. Многие здешние пастухи по зимам тоже гоняют волков на лошадях и ловят их икрюком, то есть длинной палкой с петлей на конце, которой ловят в табуне лошадей, или, как здесь говорят, икрючат. Они сказывают, что волка гонять трудно, ибо он не скоро устает{ Замечено, что если гнать волка сытого, то есть наевшегося до отвалу, то он сначала бежит чрезвычайно тихо, а потом, видя на пятах неотступного охотника, изрыгает из себя мясо целыми кусками или другую какую-нибудь пищу и после этого бежит уже быстро и стойко. Г. Брем говорит, что «трудно представить себе зрелище более отвратительное, чем эта охота за изнемогающим животным. Волк бежит шатаясь, из раскрытой пасти, покрытой пеной, висит на полфута язык, шерсть страшно всклокочена, и вонь от него отчаянная. С подгибающимися ногами он поворачивает наконец к своим врагам, но тут охотники, зная его уловки, соскакивают с лошади и тотчас убивают его или, забив ему пасть какой-нибудь тряпкой или старой шляпой, вяжут и тащут домой!» Это — картина охоты из южнорусской степи.}, почему нужно хорошего и легкого коня, чтобы догнать волка до устали, а чтобы поймать его икрюком с коня, нужно много навыку и ловкости владеть этим инструментом, ибо на волка трудно накинуть петлю, потому что он от нее увертывается или же ловит ее в зубы, но на шею не дает закинуть.

Наконец, много волков гибнет от своей алчности. Нередко случается, что волк, следя козу, пригоняет ее к утесу. Бедная коза, не видя никакого спасения и чуя на пятах волка, бросается с утеса, куда улетает и волк, потому что он, сильно разбежавшись, в пылу своей алчности не различает местности, а заметив ошибку, уже не в состоянии удержаться… В 185… году в Нерчинском горном округе, около деревни Малых Борзей, два волка гнали коня, который, видя за собой неумолимые волчьи зубы, бросился с утеса на берег реки Борзи, а за ним улетели и волки. Увидав это, вскоре из деревни прибежали мужики и нашли на берегу речки исковерканные трупы несчастных животных.

В южной половине Забайкалья, в степях, кочующие инородцы легко бьют волков из винтовок, прячась ночью около своих стад за пасущихся или лежащих тымёнов (т. е. верблюдов), ибо волк совершенно привык к этим животным и, видя их постоянно разгуливающими по широкой степи, не боится их и подходит к ним близко; даже иногда сам из-за верблюдов скрадывает других животных. Сильный же запах от верблюда отшибает, как говорят здесь простолюдины, запах спрятавшегося за ними охотника.

Нахожу нелишним сказать здесь еще о некоторых отличительных чертах из жизни здешних лесных и степных волков. Степной волк отличается наружно от лесного беловатою шерстью и не менее отличается от него своим бытом, характером и природными чувствами. В самом деле, степной волк во всем размашистее лесного. Так, первый дальше видит, слышит и обоняет. Причины понятны. Слова «лес» и «степь» довольно хорошо объясняют их. Кроме того, степной волк неутомимее, нахальнее в своих действиях и трусливее при опасности, а в особенности при встрече с человеком, чем лесной. Первый никогда не упустит случая напасть на домашнюю скотину и зимой преимущественно держится около селений, тогда как лесной в своей среде (в лесу, в тайге) почти никогда не тронет домашнюю скотину (чаще всего лошадь и реже быков, на которых иногда ездят в лес за дровами и строевым лесом), а напротив, почуя ее, он постарается подалее пройти мимо, чтобы только не встретиться с ее хозяином.

Бывали примеры, что промышленники по разным (более несчастным) обстоятельствам оставляли своих лошадей в лесу привязанными к деревьям зимой и спустя несколько дней (я знаю примеры 6- и 8-дневные) находили их живыми, только изнуренными от голода. А попробуйте оставить зимою прикрепленного коня в степи на ночь, на две, и тогда можно наверное поздравить вас вперед с потерею его. Лесные волки со смелостью нападают только на домашних оленей кочующих орочон и режут их безнаказанно. В самом деле, суеверный орочон никогда не отомстит волку смертию, если тот у него задавил оленя, несмотря на то, что орочону олень дороже, чем крестьянину конь. Орочоны говорят, что если волк задавил у них оленя, то это ему «бог велел», и если они накажут зверя смертию, то другие волки непременно передавят у них остальных оленей. Некоторые русские простолюдины говорят, что волки хорошо знают безнаказанность своих поступков относительно орочон и потому с такою смелостью нападают на их оленей, а животных, принадлежащих русским промышленникам, боясь мести, не трогают! Не потому ли это, что волки, истребляя во множестве здешних шахжоев (диких оленей), без различия нападают и на ручных орочонских оленей, которые так сходны между собою по виду, что иногда и орочоны ошибаются при встрече с шахжоями и, принимая их за своих» (орочонских), не стреляют в них, а потом, узнав истину, с досадой рвут и без того короткие свои волосы{ Орочоны коротко стригут свои волосы на всей голове, кроме маковки, на коей оставляют длинную некрасивую тонкую косу, которую носят заплетенною обыкновенным способом — втрое. Крестившиеся же орочоны носят волосы в скобку, по-русски, с пробором посредине. Общественная добыча между орочонами делится всегда поровну, но голова зверя есть безусловная принадлежность главного победителя; из суеверия он никогда и никому не уступит этот трофей, а дома дозволяет есть голову женщинам только в то время, когда у них нет очищения; то же можно сказать и о внутренностях зверя.}.

Перейти на страницу: