Выбери любимый жанр

Записки охотника Восточной Сибири - Черкасов Александр Александрович - Страница 38

Изменить размер шрифта:

Век волка я определить не берусь, но полагаю, судя по крепости его мышц и складу костей, что он может жить дольше собаки. Хотя и держат волков в зверинцах, но содержатели этих последних не могут утвердительно определить меру их жизни, потому что тюремное заключение вредно действует на организм всякого животного, не говоря уже о человеке. Известно, что цепные собаки живут менее своих собратов, проводящих жизнь на свободе. Кому не дорога воля и независимость!.. Мне случалось убивать волков до того старых, что зубы их были совершенно истерты и они, поймав домашних животных, не могли задавить их сами, без помощи других волков, помоложе их; я видел однажды, как один волк, поймав теленка недалеко от селения, не мог перекусить ему глотку, а только свалил его и лежал на нем до тех пор, пока не прибежали из соседнего колка два других волка и не помогли разорвать добычу; это обстоятельство, сначала не разгаданное мною, крайне меня удивило, но когда я, вытащив из ружья дробь, зарядил его картечью и, подбежав из-за бугра к тому месту, где волки делили между собою теленка, выстрелил и убил того самого волка, который напал на несчастную жертву, то, осмотрев его, нашел крайне старым и почти без зубов, ибо они едва отделялись от челюстей и были совершенно истерты. Кроме того, мне неоднократно случалось слышать, что волк утащил какую-нибудь дворовую скотину, но что ее отбили и она ожила, потому что волк не сделал ей ни одной раны. Такие старые волки бывают хотя и большие, зато крайне сухие, со впалыми глазами, с жесткою с проседью шерстью. Надо полагать, что волки, дожив до такой старости, пропадают с голоду, но, конечно, трупы их не попадаются на глаза людям, потому что те же волки скорее человека отыщут их и сожрут. Я видал убитых волков, у которых шерсть по всей спине, начиная с шеи, была вытерта до кожи, несмотря на зимнее время, когда на остальных частях тела она была большая и пушистая. Это ясно доказывало пакостливость волков, попадавших во дворы и овчарники, подлезавших под изгороди и заплоты и носивших на спине добычу.

Глаза волка в темноте издают какой-то особенный неприятный свет^{10}. Если волчица застигнута с волчатами не в гнезде, а в лесу, в острове и тому подобном, то она немедленно выбегает навстречу врагу, а потом старается спастись бегством в противную сторону от детей; так что, зная наперед это обстоятельство, можно наверное отыскать волчат, если отправиться в противоположную сторону, откуда убежала волчица, которая, удаляясь от детей, видя сильного врага, например человека, нарочно бежит тихо, как бы раненая или хворая; она даже останавливается и валяется по земле, чтобы только отманить от детей охотника. Вообще же волчица, не имея детей, смирнее и пугливее волка. Если волчица будет застигнута в гнезде с волчатами, то она не вылезет, пока не будет убита сама.

Замечательно, что волк, будучи ранен, тотчас покажет охотнику то место, куда ударила пуля, потому что он не замедлит схватить зубами раненую часть тела, несмотря на то, что он был подстрелен на бегу и продолжает бежать.

Теперь поговорю о том, как добывают волков в Сибири.

Добывание волков

Всем известно, что в Англии нет ни одного волка; правительство этого королевства, находя в волке больше вреда, нежели пользы, своими благоразумными мерами истребило их поголовно. В России же этого сделать невозможно по многим обстоятельства, но, конечно, главная причина заключается в необъятной величине нашей империи. Чтобы убедиться в этом, обратите только внимание на громадность наших северных и сибирских губерний, на безграничность их лесов и малонаселенность, тогда вопрос будет решен сам собою и мысль о поголовном истреблении волков в нашей империи наверное исчезнет из головы каждого…

Несмотря на это, вредное существование волка заставило и у нас придумывать различные ловушки и снаряды для его истребления; к этому же присоединилась страстная охота особого класса людей, заключающаяся в том, чтобы каким бы то ни было образом да добыть волка: ружьем ли, капканом ли — все равно, страстная охота этого не разбирает, а между тем животное, всеми преследуемое, быть может, и не сделало никакого вреда охотнику… Что делать, такова и вся охота!.. Поэтому многие могут подумать, что охотники должны быть люди жестокосердые, что им кровь и смерть животных доставляют удовольствие… О нет, господа! Я знал много страстных охотников, которые не могли равнодушно смотреть, как колют теленка, петуха и проч., не могли сами прикалывать раненую дичь — словом, были люди с мягким и добрым сердцем!.. Что такое охота, определить трудно, и я за это не берусь, но знаю наверное, что истые охотники, каковых на Руси еще много и каковые никогда не переведутся, при словах «охота, ружье, охотник», а сибирский промышленник при словах «винтовка, тайга, панты (изюбриные молодые рога)» и проч. если не содрогнутся, то наверное почувствуют что-то особенное, лелеющее их душу, манящее туда — вдаль, в заветные уголки, прочь от мирской суеты, напоминающее былое, и проч… Вот что значит быть страстным охотником. Поверите ли, читатель, что я, марая эти строки, совершенно забылся, утонул в мечтах, глядя в окно на синеющую вдали тайгу, вспомнил много прошедших счастливых минут и едва-едва придумал, на чем остановился, повествуя о волке, и что хотел писать вперед; виноват, сто раз виноват…

Сибирские промышленники добывают волков различными способами: ружьем, ловушками, травят собаками, пометами и проч. Зима во всяком случае — лучшее время года для охоты за волками, потому что летом волк скитается преимущественно в лесах и редко его увидишь; зимою же голод заставляет его оставлять дебри и переселяться на более чистые места, поближе к селениям, а следовательно, и к человеку. Кроме того, зимою волк не так осторожен, как летом, и смелее идет к ловушкам. Наконец, сибиряку-простолюдину зимою больше свободного времени; постоянный снег, особенно свежие порошки, ясно открывают присутствие зверя, а зимняя шкура его поощряет охотника преследовать волка, тогда как летняя почти негодна к употреблению.

Ружейная охота на волков большею частию представляет случайность — при встрече с ними во время охоты за другими зверями, но, конечно, меткая пуля сибирского промышленника не разбирает случайности и в первом удобном положении лишает жизни всеобщего неприятеля. Кроме того, волков иногда нарочно караулят на их перелазах, трупах животных, особенно ими задавленных, и проч. — словом, везде, где только представляется возможность в них стрелять. Конечно, если сибирский промышленник ищет (следит) изюбра или сохатого и нечаянно встретит волка, то он в него почти никогда не выстрелит, чтобы голком, т. е. выстрелом, не отпугать более драгоценную добычу. Однажды я ходил по солнопёчным увалам за козами — это было осенью, в ветреную погоду, — утомился и сел под деревом, чтобы немного отдохнуть, и закурил трубку, как вдруг слышу топот и тяжелое дыхание… Я оглянулся и вижу, что мимо меня под горой едва-едва бежит козуля: я куркнул (каркнул по-вороньи), чтобы остановить козулю, которая, пробежав еще немного, остановилась, приложился — бац! — козуля упала; я снова зарядил штуцер и пошел к добыче, но, не доходя до нее, увидал, что козьим следом бежит огромнейший волчище; он не добежал до меня сажен 30, как, вероятно, услыхал пороховой запах и бросился в сторону, я поспешно выстрелил по нем вдогонку и переломил ему шею; волк упал, не сделав более ни одного скачка… Понятно, что волк следил и, вероятно, долго гнал козулю, но сам попал на пулю.

Если случится зимою какое-нибудь падло (издохшее животное), то здешние промышленники вывозят его на открытое место, где волки более ходят, и кладут его либо к бане, либо к кузнице, которые здесь строятся обыкновенно поодаль от жилого строения, при выходе в поле, или же к нарочно сделанной караулке и тут по ночам дожидаются прихода волков к падлу, которое от караулки кладется не далее 35 и не менее 20 шагов, потому что в первом случае ночью худо будет видно волка, а во втором волк на ближайшем расстоянии скорее может услышать запах охотника и убежать, не дождавшись выстрела. При этой охоте нужно наблюдать еще следующее: где бы ни было, сидьбу (караулку) нужно устраивать так, чтобы отверстие, в которое намерен стрелять охотник, было обращено к луне, а следовательно, в ту сторону нужно класть и падло, и притом так, чтобы класть его к сидьбе не боком, а головой либо задом; в противном случае, если падло большое, как, например, корова или лошадь, то волк может прийти с противной стороны относительно сидьбы, что он по большей части и делает; тогда охотнику худо будет видно его из-за падла. Тоже сидьбу не худо устраивать так, чтобы она была с подветренной стороны относительно падла, но отнюдь чтобы ветер не тянул от сидьбы к падлу; в этом случае должно приноравливаться к местности и знать, откуда дует ветер в ночное время, что в Забайкалье узнать не трудно по случаю гористой местности, ибо днем обыкновенно ветер тянет вверх по пади, а ночью вниз. Приготовив сидьбу и положив падло, крепко промерзшее, чтобы волки не могли его сожрать в одну ночь, надо пропустить несколько суток и не караулить, чтобы дать время волкам побывать у падла и привыкнуть к сидьбе, тем более потому, что стоит только побывать на падле хотя одному волку один раз, как их явится много. Когда же увидишь, что волки были у сидьбы и порвали приману, тогда можно идти и караулить в первую же удобную для этого ночь. Если сидьба устроена где-либо не в жилом месте, например в поле, в лесу, то, отправляясь с вечера на караул, лучше всего подъезжать к ней на санях или верхом вдвоем, с тем чтобы одному слезть у самой сидьбы, а другому, не сходя на землю, отправиться домой, оставив такой след, что как бы кто ехал мимо устроенной сидьбы. Если же и приходить к сидьбе пешком, особенно после свежей порошки, то все-таки вдвоем, идя след в след друг за другом; впереди должен идти тот, который останется караулить, а сзади отводчик, который и проходит мимо сидьбы новым следом. Если же идти рядом или одному, то волк не ошибется в том, что человек пришел к сидьбе, а назад не ушел или что пришло к сидьбе двое, а ушел один, и поэтому будет осторожен и, пожалуй, не пойдет к падлу. Конечно, эти предосторожности нужны там, где волков часто стреляют из сидеб и они уже напуганы, но все же их нелья назвать излишними, ибо, поступив таким образом, где много волков, можно вернее ожидать успеха, чем сделать зря и по-пустому не спать и мерзнуть целую ночь. Само собою разумеется, что в сидьбе, дожидая волков, не нужно курить, кашлять и разговаривать. Окошечко, в которое намерены стрелять, тоже не худо обивать войлоком, чтобы второпях не стукнуть ружьём. Когда придут к падлу волки, нужно быть как можно осторожнее, чтобы чем-нибудь не стукнуть или не шаркнуть сильно, даже курок взводить, поддерживая собачку, чтобы он не чокал. Все эти обстоятельства хорошо известны охотникам, которые не раз убивали волков из караулок. Трудно поверить, как иногда волк бывает осторожен, подойдя к падлу, и чуток до удивления; малейший шорох пугает его и заставляет уйти от падла и больше не прийти во всю ночь. Самое лучшее — все движения в сидьбе делать тогда, когда волк рвет стерву, следовательно, шумит сам. Старые, осторожные волки, оторвав куски, нередко убегают в сторону от сидьбы и после опять прибегают за новой порцией; в таком случае не нужно зевать, а всегда быть готовому к выстрелу, потому что эти проделки волки делают так скоро, что не успеешь и прицелиться. В светлые лунные ночи волки к падлу подходят гораздо осторожнее, чем в темные; даже если месяц не наполну (не в полнолунии), то волки приходят обыкновенно в то время ночи, когда луна еще не вышла или уже закатилась. Морошная (пасмурная) зимняя ночь, когда мотрошит (перепадает) снежок — вот самое ходовое время для волков. Тут уже они ничего не боятся и идут к падлу смело. Стрелять их нужно пулей, картечью или жеребьями; конечно, можно убить и крупной дробью, если близко, но это не верно. К убитому волку не нужно подходить зря, как говорится, потому что он, раненый, часто притворяется и лежит как бы убитый, но стоит только к нему неосторожно подойти, как он прямо бросается на человека. В этом случае вот правило, которого нужно держаться: если волк лежит и уши его торчат кверху или наперед, то иди смело и не бойся; если же они прижаты или заложены назад к шее, то это значит, что он жив и лукавит, в таком случае его лучше дострелить.

вернуться

Перейти на страницу: