Буря мечей. Книга II - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 55

• Предыдущая
• 55/135
• Следующая

Санса притворилась, что не слышит.

— Мы с Маргери будем пить из нее на пиру, батюшка. — Джоффри поднял чашу над головой, чтобы все могли полюбоваться ею.

— Эта лохань вышиной с меня, — пробормотал Тирион. — Если Джофф выпьет хотя бы половину, он под стол свалится.

Вот и хорошо, подумала Санса — авось шею себе сломает.

Лорд Тайвин, оставшись последним, вручил свой дар: длинный меч. Его ножны из вишневого дерева и промасленной красной кожи были усажены, как заклепками, золотыми львиными головами, Санса разглядела, что глаза у львов рубиновые. В зале стало тихо, когда Джоффри обнажил клинок. Красная с черным сталь засверкала на утреннем солнце.

— Великолепно, — произнес Матис Рован.

— Меч, о котором будут слагать песни, ваше величество, — сказал лорд Редвин.

— Королевский меч, — присовокупил сир Киван Ланнистер.

Королю, похоже, очень хотелось убить кого-нибудь прямо сейчас, такое волнение его обуяло. Он взмахнул мечом в воздухе и рассмеялся.

— Великий меч должен носить великое имя, милорды! Как мне назвать его?

Санса вспомнила Львиный Зуб, который Арья закинула в Трезубец, и Пожиратель Сердец, который Джоффри заставил ее поцеловать перед битвой. Попросит ли он Маргери поцеловать этот?

Гости стали выкрикивать разные имена, и Джофф забраковал их с дюжину, пока не услышал то, что пришлось ему по вкусу.

— Вдовий Плач! — вскричал он. — Да! Он многих сделает вдовами. А когда я встречусь в бою с дядей Станнисом, то разрублю его волшебный меч пополам! — Джофф рубанул сверху вниз, заставив сира Бейлона Свана поспешно шагнуть назад. Это вызвало общий хохот.

— Будьте осторожны, ваше величество, — предостерег сир Аддам Марбарнд. — Валирийская сталь смертельно остра.

— Я помню, — сказал Джоффри, и, держа Вдовий Плач двумя руками, с размаху опустил ее на книгу, подаренную ему Тирионом. Тяжелый кожаный переплет разошелся с одного удара. — Я же говорил вам, что валирийская сталь мне не в новинку. — Ему понадобилось еще с полдюжины ударов, чтобы перерубить толстый том пополам, и к этому времени он совсем запыхался. Санса чувствовала, что ее муж с трудом сдерживает ярость.

— Надеюсь только, что вам никогда не захочется попробовать этот клинок на мне, государь, — воскликнул сир Осмунд Кеттлблэк.

— Постарайтесь не давать мне повода, сир. — Джоффри острием скинул со стола останки «Жизни четырех королей» и спрятал Вдовий Плач в ножны.

— Ваше величество, возможно, не знали, — сказал сир Гарлан Тирелл, — что в Вестеросе было всего лишь четыре экземпляра этой книги, раскрашенных собственной рукой Каэта.

— Теперь их осталось три. — Джоффри отстегнул свой старый меч и опоясался новым. — Подарок остается за тобой и леди Сансой, дядя Бес. Этот весь изрублен.

Тирион вперил в племянника свои разномастные глаза.

— Быть может, кинжал, ваше величество, — под пару мечу? Из столь же острой валирийской стали... с рукояткой из драконьей кости.

Джоффри ответил ему настороженным взглядом.

— Да... это было бы хорошо. Только пусть рукоятка будет золотая, с рубинами. Драконова кость — это слишком просто.

— Как прикажет ваше величество. — Тирион принялся за новую чашу с вином. Можно было подумать, что он здесь один, так мало внимания уделял он Сансе. Но когда пришло время отправляться на церемонию, он взял жену за руку.

Пока они шли через двор, их догнал принц Оберин в паре со своей черноволосой любовницей. Санса смотрела на эту женщину с любопытством. Она сама незаконнорожденная и родила принцу двух незаконных дочерей, а между тем не боится смотреть в глаза даже самой королеве. Шая рассказывала Сансе, что эта Эллария поклоняется какой-то лиссенийской богине любви. «Она была чуть ли не шлюха, когда он ее нашел, миледи, — говорила служанка, — а теперь что твоя принцесса». Санса впервые оказалась так близко к дорнийке и решила, что ту нельзя назвать красавицей, но что-то в ней невольно притягивает глаз.

— Однажды мне посчастливилось увидеть тот экземпляр «Жизни четырех королей», что хранится в Цитадели, — говорил принц Оберин ее мужу. — Иллюстрации поистине превосходны, но Каэт слишком уж добр к королю Визерису.

— Слишком добр? — остро глянул на него Тирион. — По-моему, он бессовестно им пренебрегает. Книгу, в сущности, следовало бы назвать «Жизнь пяти королей».

— Визерис и двух недель не правил, — засмеялся принц.

— Он правил больше года, — возразил Тирион.

— Год или две недели, какая разница? Он отравил родного племянника, чтобы занять трон, а заняв его, ничего уже не делал.

— Бейелор сам уморил себя своими вечными постами. Его дядя верно служил ему как десница, а до него — Молодому Дракону. Царствовал Визерис всего лишь год, но правил он все пятнадцать, пока Дейерон воевал, а Бейелор молился. А если он и в самом деле умертвил племянника, можно ли его упрекать? Кому-то нужно было избавить страну от безумств Бейелора.

Сансу эти слова поразили.

— Но Бейелор Благословенный был великим королем. Он прошел босой по Костяному Пути, чтобы заключить мир с Дорном, и спас Рыцаря-Дракона из змеиной ямы. Змеи не стали его жалить, так чист он был и свят.

— Разве вы на их месте, миледи, стали бы кусать сухой сучок вроде Бейелора Благословенного? — улыбнулся принц. — Я бы приберег зубы для кого-нибудь посочнее...

— Принц шутит с вами, леди Санса, — вставила Эллария Сэнд. — Только септоны и певцы утверждают, что змеи не тронули Бейелора. На самом деле он получил с полсотни укусов и должен был умереть от них.

— Если бы он тогда умер, Визерис царствовал бы двенадцать лет, и Семи Королевствам это пошло бы только на пользу, — сказал Тирион. — Кое-кто полагает, что Бейелор свихнулся как раз от змеиного яда.

— Но у вас в Красном Замке я змей не видел, — заметил принц Оберин. — Как же вы располагаете поступить с Джоффри?

— Никак. Прошу извинить — нас ждут носилки, — с чопорным поклоном молвил Тирион. Он помог Сансе сесть и сам взобрался следом за ней. — Будьте добры, миледи, задерните занавески.

— Нужно ли это, милорд? — Сансе не хотелось сидеть в закрытых носилках. — День так хорош.

— Добрые горожане Королевской Гавани начнут швырять в носилки навозом, если увидят меня. Окажите услугу нам обоим, миледи, — закройте занавески.

Санса повиновалась, и некоторое время они сидели в душной коробочке молча.

— Мне жаль вашей книги, милорд, — проговорила наконец Санса.

— Она больше не была моей — я отдал ее Джоффри. Он мог бы почерпнуть из нее кое-что. — Голос Тириона звучал рассеянно. — Мне следовало быть умнее... во многом.

— Возможно, кинжал ему понравится больше.

Карлик сделал гримасу. И шрам у него на лице сморщился.

— Этот мальчик вполне заслуживает кинжала, вы не находите? — К счастью, ответа он дожидаться не стал. — Я помню, в Винтерфелле он поссорился с вашим братом Роббом — а с Браном у него стычек не было?

— С Браном? — растерялась Санса. — До того, как он упал? — Она попыталась вспомнить — все это было так давно. — Бран был славный мальчик. Его все любили. Я помню, они с Томменом дрались на деревянных мечах, но ведь они только играли...

Тирион вновь погрузился в угрюмое молчание. Санса услышала лязг цепей — это подняли решетку в воротах замка. Потом раздался крик. И носилки пришли в движение. Санса, поскольку смотреть было больше не на что, опустила глаза на свои сложенные руки, чувствуя себя неуютно под разномастным взглядом мужа. Ну что он так уставился на нее?

— Ты любила своих братьев, как я люблю Джейме.

А это к чему сказано? Какая-нибудь ланнистерская уловка, чтобы подвигнуть ее на крамольные речи?

— Мои братья были изменниками и умерли позорной смертью. Любить изменников — тоже измена.

— Робб поднял оружие против своего законного короля и по закону действительно считается изменником, — фыркнул карлик, — но другие были еще слишком малы и вряд ли понимали, что такое измена. — Он потер свой изуродованный нос. — Тебе известно, Санса, что произошло с Браном в Винтерфелле?

• Предыдущая
• 55/135
• Следующая