Страна радости - Кинг Стивен - Страница 42
- Предыдущая
- 42/57
- Следующая
– Привет, детки.
Вздрогнув, мы подняли головы. Перед нами стоял Фред Дин, одетый в рубашку для гольфа, ярко-красные бриджи и бейсболку с длинным козырьком и надписью «ЗАГОРОДНЫЙ КЛУБ ХЭВЕНС-БЭЙ», вышитой золотыми буквами. Я-то привык видеть его в костюме, в крайнем случае – с ослабленным узлом галстука и расстегнутым воротничком рубашки «Ван Хьюзен». В новом нелепом наряде он выглядел на удивление молодым. Только поседевшие виски выдавали возраст.
– Добрый день, мистер Дин. – Эрин встала. В одной руке она держала бумаги и несколько фотографий, в другой – папку. – Не думаю, что вы помните меня.
– Разумеется, помню. Я никогда не забываю Голливудских девушек, но, случается, путаю имена. Ты Эшли или Джерри?
Она улыбнулась, сложила бумаги в папку, передала мне. Я убрал туда же фотографии, которые держал.
– Я Эрин.
– Разумеется, Эрин Кук. – И он подмигнул мне, что выглядело не менее странно, чем его появление в старомодных бриджах для гольфа. – У тебя прекрасный вкус по части юных дам, Джонси.
– Конечно, а почему нет? – Я решил, что пытаться объяснять, что Эрин на самом деле подружка Тома Кеннеди, будет слишком сложно. Фред и не вспомнил бы Тома, поскольку никогда не видел его в кокетливом зеленом платье и на высоких каблуках.
– Я заглянул на минутку, за бухгалтерскими книгами. Приближаются квартальные налоговые выплаты. Это такой геморрой. Наслаждаешься визитом в альма-матер, Эрин?
– Да, сэр, просто счастлива.
– Приедешь в следующем году?
Она немного смутилась, потом решила сказать правду:
– Вероятно, нет.
– Что ж, твое право, но если передумаешь, я уверен, Бренда Рафферти найдет для тебя место. – Он переключился на меня. – Этот мальчик, которого ты собирался привезти в парк, Джонси. Вы с его матерью уже определили день?
– Вторник. Среда или четверг, если будет дождь. Ребенку нельзя под него попадать.
Эрин с любопытством смотрела на меня.
– Советую ориентироваться на вторник. К побережью приближается штормовой фронт. Не ураган, слава Богу, но тропический ливень гарантирован. Много воды и сильный ветер. Так говорят. Ожидается, он ударит по нам в среду, в середине дня.
– Хорошо, – кивнул я. – Спасибо за наводку.
– Приятно вновь повидаться с тобой, Эрин. – Он приподнял бейсболку и направился к заднему двору.
Эрин подождала, пока он скроется из виду, и лишь потом рассмеялась.
– Эти штаны. Ты видел эти штаны?
– Да. Довольно экстравагантные. – Но смеяться над ними я не собирался. Как и над ним. По словам Лейна, именно Фред Дин удерживал «Страну радости» на плаву, используя все возможные и даже невозможные способы, не говоря уже о бухгалтерских чудесах. И раз ему это удавалось, думал я, он имел полное право носить бриджи для гольфа, если у него возникало такое желание. По крайней мере они не были клетчатыми.
– Какого это ребенка ты собрался привести в парк?
– Долгая история, – ответил я. – Расскажу на обратном пути.
И рассказал, в версии бойскаута со знаком отличия за скромность, а также опустив громкую ссору в больнице. Эрин слушала, не прерывая, и задала только один вопрос, когда мы подошли к лестнице, ведущей с пляжа:
– Скажи мне правду, Дев, мамаша – милашка?
Почему всех интересует только это?
В тот вечер Том и Эрин пошли в «Серфера Джо», пивной бар с танцплощадкой, где летом провели не один вечер. Том приглашал и меня, но я предпочел прислушаться к давней поговорке о том, что двое – это компания, а трое – сами знаете что. Кроме того, я сомневался, что они найдут там прежнюю бурлящую, веселую атмосферу. В таких городках, как Хэвенс-Бэй, июль очень отличался от октября. Войдя в роль старшего брата, я им даже об этом сказал.
– Ты не понимаешь, Дев, – ответил Том. – Мы с Эрин идем туда не в поисках веселья; мы его приносим. Этому нас научило прошедшее лето.
Тем не менее я услышал, как они поднимались по лестнице – рано и практически трезвые, если судить по звукам. Но не обошлось без шепота и приглушенного смеха, заставивших меня чуть острее ощутить одиночество. Однако я скучал не по Уэнди – просто по кому-то. И если оглянуться назад, полагаю, это означало, что я сделал шаг в правильном направлении.
После их ухода я прочитал статьи и заметки Эрин, но не нашел в них ничего нового. Через пятнадцать минут взялся за фотографии с четкими черно-белыми изображениями, с пометкой «СДЕЛАНА В «СТРАНЕ РАДОСТИ» ВАШЕЙ ГОЛЛИВУДСКОЙ ДЕВУШКОЙ». Сначала просто просматривал их одну за другой, потом сел на пол, разложил квадратом, перекладывая с места на место, словно человек, собирающий пазл. И если на то пошло, именно этим я и занимался.
Эрин тревожила связь с карни и татуировки, которые, вероятно, таковыми не были. Меня это тоже тревожило, но было что-то еще. Только я никак не мог понять, что именно. А потому злился, поскольку чувствовал: оно же здесь, у меня перед глазами. Наконец я убрал в папку все фотографии, кроме двух. Ключевых. Эти поднял, переводя взгляд с одной на другую.
Линда Грей и убийца в очереди к «Чашкам-вертушкам».
Линда Грей и убийца в тире.
Не обращай внимания на чертову татуировку, сказал я себе. Она ни при чем. Дело в чем-то еще.
Но что еще это могло быть? Солнцезащитные очки закрывали глаза. Бородка маскировала нижнюю часть лица, а чуть опущенный козырек бейсболки затенял лоб и брови. Бейсболку украшала большая красная буква «С», из которой выплывал сом, логотип бейсбольной команды «Сомы» из Южной Каролины, выступавшей в одной из низших лиг. В разгар сезона бейсболки «Сомов» ежедневно мелькали в парке, в таком количестве, что мы прозвали их сомболками, по аналогии с песболками. Мерзавец специально надел самую распространенную бейсболку, еще один элемент тщательной маскировки.
Мой взгляд перемещался с одной фотографии на другую, от «Чашек-вертушек» к тиру и обратно. Наконец я бросил фотографии в папку, а папку – на мой маленький письменный стол. Почитал, пока не вернулись Том и Эрин, улегся в кровать.
Может, меня осенит утром, подумал я. Проснусь и скажу: «Ох, черт побери, ну конечно».
Шум набегающих волн убаюкивал. Мне снилось, что я на пляже с Энни и Майком. Мы с Энни стоим по щиколотки в воде, обнявшись, смотрим на Майка, который управляет воздушным змеем. Разматывает леер и бежит за ним. Он это может, поскольку полностью здоров. Он прекрасно себя чувствует. А вся эта мышечная дистрофия Дюшенна мне только пригрезилась.
Я проснулся рано, потому что не опустил штору. Подошел к столу, взял папку. Достал две фотографии, те самые, и уставился на них в лучах солнца, в полной уверенности, что увижу ответ.
Не увидел.
Удачное расписание позволило Тому и Эрин приехать вместе из Нью-Джерси в Северную Каролину, но если говорить о расписании поездов, здесь удача – скорее исключение, чем правило. В воскресенье они ехали вместе только из Хэвенс-Бэй до Уилмингтона, в моем «форде». Поезд Эрин, шедший в северную часть штата Нью-Йорк, Аннандейл-на-Гудзоне, уходил за два часа до «Берегового экспресса», на котором Том уезжал в Нью-Джерси.
Я сунул чек в карман ее куртки.
– За межбиблиотечный обмен и междугородние разговоры.
Она достала чек, посмотрела на сумму, попыталась его вернуть.
– Восемьдесят долларов – слишком много.
– Учитывая, что тебе удалось раскопать, явно мало. Возьмите его, лейтенант Коломбо.
Она рассмеялась, вернула чек в карман, поцеловала меня на прощание – еще одна быстрая сестринская пародия на поцелуй, не имеющая ничего общего с нашим прощальным поцелуем в конце лета. В объятиях Тома она провела значительно больше времени. Они договорились встретиться на День благодарения в доме родителей Тома в западной Пенсильвании. Я видел, что ему не хочется ее отпускать, но он сдался, когда по громкой связи объявили, что посадка на поезд до Ричмонда, Балтимора, Уилкс-Берри и далее на север заканчивается.
- Предыдущая
- 42/57
- Следующая
