Змеиная яма - Март Михаил - Страница 38
- Предыдущая
- 38/79
- Следующая
Шефнер отправляет свою жену в Германию, после того как ее встречи с Журавлевым приняли постоянный характер. Ребята из «Сириуса» проверяли факт отъезда Наталии Шефнер в Германию, а также ее мнимое возвращение. Они раздобыли видеопленки таможенного турникета и убедились, что жена фирмача никуда не выезжала и не приезжала, а ее паспортом пользовалось третье лицо. Я был у господина Шефнера. Он ведет себя достаточно открыто и спокойно. Показывал мне фотографии, где гуляет с женой по Москве в День города. Убедительный аргумент. Наталия жива, и мы это знаем, но Шефнер делает все возможное, чтобы мы с ней не встретились. Возможно, Наталия знает то, чего не следует знать другим. Ее держат под замком. Где? Мы этого не знаем, но нельзя же человека вечно держать взаперти. Чем-то это должно кончиться. И я не уверен, что финал истории будет оптимистичным.
Теперь Шефнер утверждает, что жена уехала в путешествие по Черному морю со знакомой семейной парой. Проверка этого не подтвердила, а, скорее, наоборот, только усилила подозрения. Под Белгородом, по нашей наводке, была задержана машина «шкода-фелиция», на которой ехали на юг муж и жена Лучниковы. По словам Шефнера, именно с ними Наталия уехала на юг. Но ее в машине не оказалось. Белгородские сыскари сработали грамотно. Машина была остановлена для досмотра. Искали супружескую пару, перевозившую героин, и все машины, где ехали мужчина и женщина, досматривались. Супругов сопроводили в отдельное помещение и тщательно проверили их вещи. Улов оказался неожиданным. В одном из чемоданов лежала стопка открыток с морскими пейзажами, шестнадцать штук. Все адресованы Хансу Шефнеру, написаны рукой его жены. Ребята сделали ксерокопии, открытки положили на место и отпустили семейную чету путешествовать дальше. Те приняли извинения и уехали. Копии переслали нам.
Почерковеды подтвердили, что открытки написаны рукой Наталии, но все они в один голос уверяют, будто человек, писавший эти письма, находился в ненормальном состоянии — либо в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, либо пребывал в лихорадке. Так это или нет, подтвердить некому. Местонахождение Наталии Шефнер до сих пор не установлено. У Шефнера есть месяц по меньшей мере, пока он сможет козырнуть присланными с юга открытками. Прижать его к стене — значит подвергнуть женщину опасности. Она и без того находится в подвешенном состоянии. Им ничего не стоит вывезти ее в Сочи и утопить в море. Вот, собственно, и все, что мы имеем на сегодняшний день.
— Негусто, — помрачнел полковник. — Нужно установить постоянное наблюдение за Шефнером и его ближайшим окружением.
— Согласен, Валерий Игнатьевич, но хотел бы попросить у вас людей в помощь. Слишком скудными резервами я обладаю. Ребята толковые, но их очень мало.
— Хорошо, человек пять я для вас выбью, но только взамен потребую с вас по полной программе.
— За нами не заржавеет, — улыбнулся Степан.
Метелкин много слышал от Журавлева о бывшем генерале Скворцове — разведчике, историке и обладателе уникальных архивов, но не предполагал, что ему самому придется встретиться с легендарным стариком.
— Не удивляйтесь, Евгений Михалыч, — улыбнулся ухоженный старец. — Вадим Сергеич оставил мне ваши координаты перед отъездом в Смоленск. Он вам доверяет и решил, что лучше вас никто не сможет переслать ему необходимые данные. Вот я и решил вас побеспокоить по этому случаю.
Метелкин слушал и с любопытством оглядывал кабинет.
— Конечно, я все сделаю в лучшем виде.
Хозяин разложил на столе карту, проклеенную прозрачной лентой.
— Это копия уникального экземпляра штабной карты 1-го Белорусского фронта. Здесь обозначено наступление генерала Бахрова на Смоленск и продвижение линии войск на запад. Именно в это время штандартенфюрер Хоффман ушел с архивом от наступавшей Красной Армии. По карте отчетливо видны коридоры, по которым Хоффман мог отступать. Их три. Каким воспользовался эсэсовский полковник, мы не знаем. Но в одном я убежден — Хоффман не пошел на Оршу. Ее взяли в кольцо партизаны и выпихнули немцев еще до подхода Красной Армии. А это значит, что выбери Хоффман средний коридор, то он неминуемо попал бы в ловушку. Ведь мы знаем, что Хоффман и его люди добрались до Германии целыми и невредимыми. Значит, остается южный либо северный коридор, но на проверку этих проходов может уйти уйма времени.
И вот о чем я подумал. Вадиму Сергеичу я уже рассказывал историю о том, как в пятьдесят шестом году был задержан в районе Смоленска агент западной разведки. Русский, уроженец Смоленской области. Цель его заброски — вербовка неустойчивых граждан. Правда, я в этом сомневаюсь. В ходе расследования выяснилось, что агент работал при штабе Хоффмана и бежал из Союза вместе с шефом. Но он утверждал, будто не сопровождал архив и уехал вместе с военными, а с архивом уехал только Хоффман и дюжина офицеров СС — самых надежных и храбрых. Вполне резонно. Но! Никто из них не знал русского языка, а этот агент служил в штабе переводчиком. Без такого человека в экстремальной ситуации не обойтись.
Я навел кое-какие справки и наткнулся, можно сказать, на сенсацию. Этот агент жив и находится в России. Моим коллегам из Комитета пришлось немало потрудиться, чтобы отыскать этого человека. Зовут его Зиновий Карлович Круглов. Недавно ему стукнуло восемьдесят три года. Живет он далековато — поселок Дегунино, что в шестидесяти километрах к востоку от Норильска, у берегов Енисея и в двадцати километрах от Дудинки к югу. В пятьдесят шестом он получил двадцать пять лет лагерей. Вышка по тем временам. Амнистия на таких не распространялась. Отсидел от звонка до звонка и жив остался. Это после рудников-то! Перебрался в Сибирь на поселение. И вот уже как пятнадцать лет обосновался в Дегунине и с места не трогается. Его можно понять. А главное дело в том, что ни одна карта и план ничего не стоят против живого свидетеля. Не знаю, как вы отнесетесь к моему сообщению, но уверен, что Вадим Сергеич отправился бы туда не задумываясь.
— Я так и сделаю. Мы ведь друзья.
— И прихватите эту карту с собой. Может быть, старик еще не совсем из ума выжил и вспомнит события почти шестидесятилетней давности по карте. Ну не по карте, так по названиям населенных пунктов, большинство из которых переименовывались уже по несколько раз. Могу привести пример. Поселок городского типа — его освобождали в сорок третьем — назывался Сталине. В пятьдесят пятом его назвали Первомайским, потом он превратился в город Ворошилов, затем стал Зареченск, а сейчас его именуют Верхний Постой — как деревушку двести лет назад. Сменяются вожди, времена, люди, меняются и названия.
— Я все понял. Постараюсь разговорить старика. Так вы убеждены, что Шефнер приехал в Россию искать архивы?
— Я? Да! Но не все со мной согласны. Убеждать я никого не хочу, время само расставит все по своим местам. Но я же не один день ломал над этим голову, сверял, вычитал, складывал и прикидывал. Все говорит о том, что миссия Шефнера состоит в поисках архивов. Такая находка стоит того, чтобы за нее положить жизнь.
— Уже немало жизней положено. Вадим, и тот своею имени лишился. Можно к нему на кладбище сходить.
— Поверьте мне, молодой человек, Шефнер имеет очень важное и ответственное задание. Он и его люди ни перед чем не остановятся ради достижений своих целей. Тысячи жизней ничто по сравнению с их целью, и они не будут вести счет убитым. Тут, как нигде, нужна стопроцентная осторожность и внимательность. Это как прогулка по минному полю в поисках экзотических цветочков для школьного гербария.
— Я учту ваши замечания.
— Тогда с Богом. Удачи!
Метелкин вышел от генерала в возбужденном состоянии.
Беседа Шефнера и Крылова проходила в машине. Главный охранник лично сменил шофера хозяина и подал машину к подъезду в девять утра. Шефнер не очень удивился перемене водителя. Он достаточно неплохо знал Крылова и понимал, что тот ничего зря не делает.
- Предыдущая
- 38/79
- Следующая
