Театр мертвецов - Март Михаил - Страница 23
- Предыдущая
- 23/69
- Следующая
Перед входной дверью сидела овчарка. И как только девушка вышла в переднюю, огромный пес грозно зарычал. У Анны подкосились ноги и похолодело все нутро. Она безумно боялась собак, а что из себя представляло это чудовище, ей было хорошо известно. Собака не отойдет от двери, если ее не отзовет хозяин. Другого выхода здесь нет. С двадцать второго этажа не прыгнешь. Все надежды рушились как карточный домик. Нет, она не могла с этим смириться. Речь шла о ее жизни. Анну парализовал страх. Она вернулась в комнату и обессиленно рухнула в кресло.
Рядом на полу храпел голый отвратный мужичишко, загнавший ее в тупик. И это ничтожество управляет жизнью красивой, молодой женщины, созданной для счастья! Ублюдок! Ей самой захотелось его убить. Гнев вскипал в ее жилах вместе с кровью. Ей хотелось треснуть его по голове чем-то тяжелым, она пробежалась взглядом по комнате и увидела рассыпанные по полу книги.
Как она ни старалась оставаться холодной и методичной, а сейф прикрыть забыла и книги не поставила на место. Он все понял бы, как только очнулся. Какая же она дура! Куда проще играть заученную и отрепетированную роль, чем писать самой сценарии и идти на эксперименты. Да, Агаты Кристи из нее не получится, придется оставаться марионеткой в чужих руках.
Она подошла к книжному шкафу и начала собирать книги с пола. И в этот самый момент в памяти всплыл револьвер, лежавший в сейфе. Пришлось все начать сначала. Теперь она действовала под собственную диктовку, превратившись одновременно и в суфлера, и в исполнителя. Получалось лучше, чем в первый раз. Достав револьвер, она убрала его в карман плаща, закрыла сейф и поставила книги на место. У нее будто открылось второе дыхание. Она вышла в переднюю и улыбнулась.
— Хочешь сырокопченой колбаски, Ральф?
Анна бросила кусок прямо к морде пса, но он в ответ только рявкнул, что и подстегнуло ее к действию. Анна вынула револьвер и выстрелила. Пес вскочил, но тут же упал. Она выстрелила второй раз. Псина сдохла. В воздухе запахло гарью, но звук был негромким, словно кто-то из зрителей пару раз хлопнул невпопад. Она стояла, не двигаясь. Ей требовались силы, чтобы собраться с духом и оттащить лохматое животное от двери. И она это сделала.
Свежий ветер и косой ливень привели ее в чувство. Анна остановила машину и назвала свой домашний адрес. Первая часть плана удалась. Не сразу, но удалась. Теперь ей предстояло забрать из дома загранпаспорт, свои уцелевшие золотые побрякушки и билет на поезд «Тверь — Санкт-Петербург». Именно Тверь. Ехать из Москвы она боялась. Вокзалы и аэропорты возьмут под контроль в первую очередь. К тому же найдутся люди, которые ее узнают. Портреты всех актеров публикуют ежедневно во всех газетах. Она часть сенсации, и тут никакой грим и парики не помогут. А Тверь — не Москва. Поезд отходил в одиннадцать вечера, в запасе четыре часа. За хорошие деньги она долетит на любой машине с ветерком. Утром ее встретит мрачный туманный Питер, а потом первый же шоп-тур на автобусе до Финляндии. Никому и в голову не придет, что Анна Железняк меньше чем через сутки будет за границей. А там ее никто не достанет.
Она зашла домой, забрала все необходимое и, не снимая плаща, ушла. Сумочка вздулась, пришлось переложить электронную записную книжку в плащ. Тут она и напоролась на рукоятку револьвера. И от того, и от другого следовало избавиться. Электронную игрушку Анна забросила в кусты, а от револьвера избавиться испугалась. Совсем не нужно, чтобы его нашли возле ее дома. Выкинет потом.
Машины останавливались неохотно. В такую погоду никто не хотел кататься по Москве, а когда речь заходила о Твери, то даже искрометное обаяние актрисы не спасало. Пришлось отказаться от иномарок и останавливать всех подряд.
Молодой парень лет двадцати трех на «Ниве» спросил:
— Сколько платишь, красавица?
— Сто долларов до Твери и сто за скорость.
— Неплохие деньги, но сто пятьдесят верст в один конец и столько же назад… Я вернусь под утро. А скорость по такой дороге стоит дороже.
— Ладно, философ, сколько хочешь?
— Триста. И деньги вперед, а то я вас, красоток, знаю. Попкой вильнешь и пойдешь своей дорогой.
Анне надоело мокнуть, да и время поджимало. Она села в машину рядом с водителем.
— Поехали.
— Деньги.
Пришлось надрывать пачку долларов, чтобы вынуть из нее три сотни.
— Вот это другое дело! Надеюсь, не фальшивые?
— А ты на зуб попробуй. Трогай, у меня мало времени.
Машина понеслась по Москве, обливая лужами пешеходов у светофоров. Только бы вырваться из этой паутины! Как же она устала жить в бесконечном страхе!
Он даже не тормозил, а ударил ее по лицу локтем на полном ходу со всей силы, а потом бил, бил, бил, пока она не потеряла сознание. На шестидесятом километре он остановился, вытащил ее из машины и сбросил под откос дороги. О такой добыче он и не мечтал. Когда она открыла сумочку, он подумал, что в ней лежит толстая книжка, но когда странички этой книжки приобрели знакомый сладостный рисунок, то тут уже думать было не о чем. Он развернулся и поехал обратно, даже не пересчитывая деньги. А зачем?
Анна очнулась от холода. Ее трясло. Она лежала на мокрой пожухлой траве в полной тишине. Нос, глаза, губы, зубы, кости будто находились под наркозом. Голова казалась больше земного шара, а в ушах стоял глухой шум. Веки едва приоткрылись. Черное небо изредка прорезали яркие фары мчавшихся автомобилей. Да, Агаты Кристи из нее не получилось, придется переквалифицироваться в покойницы.
Иногда человек бывает и весел и грустен одновременно. Именно таким сегодня вечером наблюдали Дмитрия Кутепова.
Наташа была испугана. Отца дома не было, и они втроем пили чай с подгоревшими пирожками. Трифонов не стал упрекать девушку и ел пироги с удовольствием.
— Так что у вас за проблема, молодые люди? — наконец спросил Трифонов.
— Проблема в глупости, дядя Саша, в Димкиной глупости. Грановский дал ему роль мужа в «Тройном капкане». И этот псих согласился.
Трифонов поставил чашку на место.
— Минуточку, но Дмитрию, как я помню, всего двадцать семь лет, а герою под пятьдесят.
— А Грановскому плевать! Он перетасовал текст пьесы и сделал их молодыми, — возмущалась Наташа. — А почему Анька Железняк может играть роль жены, а он не может играть роль Германа?! Они ровесники, учились на одном курсе, та через постель Грановского стала звездой, а Димка произносит только одну фразу: «Кушать подано!».
— Не утрируй, Наталья. У меня есть роли. Не главные, но есть. И я считаю, что все уже кончилось. Не может убийца поставить себе цель убить всех артистов. Полная бредятина! А вы как думаете, Александр Иваныч? К театру уже не подберешься. Там на каждом шагу охрана.
— Я бы не был уверенным на все сто процентов. Ты попал под прессинг режиссера? Тебя он тоже шантажировал?
— Да вовсе нет! Как раз Анька мне и сказала, что он обзванивает театры в поисках артистов. Я сам подошел к Антону Викторовичу и предложил ему попробоваться на роль Германа. Он долго и оценивающе меня разглядывал, а потом своей пищалкой произнес: «А почему бы и нет! В конце концов, Колодяжный еще не Шекспир, и может подвергаться корректировкам». На послезавтра назначена репетиция.
— Ну что я говорила! — возмутилась девушка. — Сам напросился! Сумасшедший! На роли Германа двое ведущих артистов голову себе свернули в полном смысле этого слова. Он тоже решил записаться в покойнички.
— Нельзя жить с дрожью в коленях. Не могу я больше валять дурака в театре. Либо работать, либо менять профессию. А тут прямая дорога в главную лигу и на гастроли. На следующий год намечены Германия, Швеция и Швейцария. Да об этом никто из нас и мечтать не мог! Одна только Анька попала в главную лигу, и ты уже сказала почему.
— Постой, Дима, — перебил его Трифонов, — что-то я не понимаю. Ты театр путаешь с футболом. О какой лиге идет речь?
— О гастрольной, дядя Саша! — нервничала Наталья.
— Ну да, — подтвердил молодой артист, — Грановский сторонник компактных и мобильных гастролей. Реклама запускается за месяц до приезда театра в город. На раскрутку бросаются большие деньги, а потом приезжает «Триумф» с двумя-тремя спектаклями, где задействовано минимум действующих лиц и декораций. Сейчас в театре три таких спектакля: Уильям Гибсон «Двое на качелях», Теннесси Уильяме "Трамвай «Желание» и Фридрих Дюрренматт «Играем Стриндберга». Теперь для разбавки он решил взять русский детектив. В «Тройном капкане» занято шесть человек и действие происходит в одной комнате. Он умышленно использует декорации из спектакля «Двое на качелях», и актерский состав из гастрольной лиги.
- Предыдущая
- 23/69
- Следующая
