Роковое соглашение - Март Михаил - Страница 30

• Предыдущая
• 30/64
• Следующая

— Так сложились обстоятельства, что ваш муж стал мишенью двух стрелков. Милиции с одной стороны, Григория Любовского — с другой. И каждый желает заполучить его первым. На дефицит всегда повышенный спрос.

— Ему ничего не угрожает?

— Пока он под моей защитой, то почти ничего. Если вы будете со мной сотрудничать, можно говорить о стопроцентной безопасности.

— Что я должна делать?

— Ничего до появления Любовского. Скоро он объявится. Важно, чтобы он попал в поле моего зрения, остальное — дело техники.

— И что мне ему сказать?

— Дайте ему надежду, но не стопроцентную. Он должен оставаться активным. Его надо взять с поличным. Пусть продолжает вершить правосудие. Но до Дмитрия Александровича мы ему не дадим дотянуться. Он должен понять, что сломал вас только наполовину. Вы еще не готовы броситься в омут с головой, но уже пошатнулись.

— Хорошо. Я сделаю все, о чем вы просите.

— Постарайтесь не переиграть. От вас сейчас зависит пятьдесят процентов успеха всего мероприятия.

— Если бы! Избавимся от маньяка, будем торжествовать победу, и в разгар веселья придут люди с санкцией на обыск и арест. В итоге я останусь одна у разбитого корыта. На улице, как вы сказали.

— У следствия нет фактов. Иначе они его бы уже арестовали. Не хватает главной улики. Я предупредил вашего мужа о том, что он находится под колпаком. Надеюсь, у него хватит ума замести следы. В конечном итоге это в его интересах. Он человек умный, знает, что делать.

— Я могу его увидеть?

— Пока нет. Но надеюсь, скоро наступит развязка. Тогда и увидитесь. Желаю удачи.

Тихий ушел, оставив Вику в глубокой задумчивости.

Они опять встретились на Цветном бульваре. Багет сказал Тихому, будто Дядя доволен результатами его работы и в качестве аванса послал небольшую делегацию в Тольятти, чтобы заключить короткое перемирие. За своего старика Миф может не беспокоиться. Но кардинальные меры Дядя примет только после завершения Мифом всей операции.

Багет рассмеялся.

— Ты себе не представляешь, как Дядя реагирует на каждый твой фортель. Складывается впечатление, будто он сидит на трибунах и наблюдает за любимой хоккейной командой. Можно сказать, ты уже вошел в категорию его любимчиков. Видел бы ты его физиономию, когда я принес ему твои карты с кровавыми отпечатками пальцев. Пришлось очень долго объяснять яйцеголевому «ху из ху». А что касается меня, то снимаю перед тобой шляпу. Ты уникальная личность. Виртуозно работаешь.

— Я занимаюсь творческим процессом. Можно назвать это работой, но я так не думаю.

— Согласен. Сам пишешь сценарий, сам режиссируешь и сам играешь главную роль. Един во всех лицах.

Багет не отрывал от него глаз.

— Что-то в этом роде. Но без клиентов и статистов я один ничего не стою. Мне нужна массовка, люди, подыгрывающие мне. Одно печально, в моем театре нет зрителя. Публика довольствуется краткими сводками криминальной хроники, а там любят все переврать и подать по-своему. В итоге хорошая идея и сам спектакль превращаются в балаган. Репортерам нужна сенсация и скорость, чтобы выплеснуть ее публике раньше других. Они не аналитики, а саранча, гонимая ветром в ту сторону, где пахнет жареным. История о гибели Уткина в разных новостях и газетных заметках выглядела по-разному. Кто-то так увлекся, что на весь мир заявил, будто в падении он сбил еще трех человек и те лежат в реанимации. Фантазии хватает только на цифры — чем больше жертв, тем сочнее. Обожают недожаренное мясо с кровью.

Багет улыбнулся и, сделав серьезное лицо, сказал:

— Я должен тебя предупредить. Важная новость. Из достоверных источников с Петровки нам стало известно, что на днях доктора Макова арестуют. Материалов на него набралось достаточно. Метят купюры для взятки, готовят пациента, подготовка идет полным ходом.

— Его пасут?

— Нет, конечно. Спугнуть можно. Тут важен фактор неожиданности, как снежный ком. Пока он чувствует себя расслабленно. Я к тому, что на Петровке тебе его достать будет трудно. Он же входит в твою карточную галерею.

— У меня хорошая память, Багет. Может ли он ожидать подвоха?

— Конечно, может. Поэтому с ним не торопятся и ведут тщательную разработку. К тому же его охраняют четверо лбов. Во время приема они дежурят возле дверей в коридоре в виде санитаров. Как не шустри, а сигнал он получить успеет и от меченых денег избавится. Во-первых, у него стоит в кабинете бумагорезка. Ему секунду надо, чтобы бросить туда купюры и сделать из них фарш. Он не кладет их ни в сейф, ни в карман, а держит в конверте на столе. Во-вторых, попытка пройти к нему со скрытой видеокамерой тоже бессмысленна. Санитары даже у женщин сумочки отбирают при входе в кабинет. Мужик застраховал себя со всех сторон. И не всегда он берет деньги в кабинете. Предложит пройти с тобой в рентгеновский кабинет, а там скажет: «Положите конверт на ту полку». Только деньги с полки исчезают сами по себе. Проверить его помещение никому не удавалось. Налоговики пробовали, но впустую.

— Обширная информация. Премного благодарен.

— Когда ты закончишь операцию?

— Не знаю. Такую партию надо хорошо разыграть. Не хочется банальных и предсказуемых финалов.

— Впрочем, у тебя вагон времени. Вынужден перед тобой извиниться, но с Любовским-Орловым ничего не получается. Одно могу сказать твердо, в гостиницах он не живет. Это меня наводит на мысль, что в Москве у Любовского есть сообщники, пригревшие его у себя. Один Любовский с такой задачей не справится. Рогозина непросто достать, тот жук ушлый.

— Я в этом уже убедился.

— Как тебе живется на новом месте?

— Просто апартаменты по сравнению с Марьиной Рощей.

— Важно, что все дворы вокруг проходные, черный ход и метро в двух шагах. Как только квартира освободилась, я тут же о тебе подумал. А Дядя меня опередил. «Отдай ключи Мифу, — говорит. — Он того стоит». Так что теперь у тебя самая надежная крыша.

— И на том спасибо.

— Не думай, я о Любовском не забываю. Ребята его ищут.

— Не очень беспокойся. Он сам ко мне придет.

— Тебе нужны деньги?

— Мне не на что их тратить. Привет Дяде.

Миф встал со скамейки и, похлопав Багета по плечу, ушел.

Обычно все выглядело наоборот.

Доктор Маков был очень осторожным человеком. Тихий следил за его офисом весь день. Частная клиника находилась в левом крыле старого трехэтажного дома, приютившегося в тихом дворике. «Частный кабинет профессора Макова». Так гласила бронзовая табличка на фасаде перед крыльцом. Шесть окон первого этажа с решетками и плотно сдвинутыми занавесками. Окна располагались слишком высоко над землей, и внутрь не заглянешь. Да и смысла не было. Правая половина первого этажа принадлежала какой-то строительной конторе с очень длинным и запутанным названием. Второй и третий этажи оставались жилыми, а вход находился с другой стороны здания.

В принципе местечко идеальное. Выход только один. Выстрел — и доктора нет.

Но это смешно. Убивать человека с таким умом надо по-умному, а не исподтишка.

Судя по всему, в крыле, занимаемом Маковым, не менее десяти комнат. Как же хитроумные сыскари рассчитывают накрыть кровопийцу? Двор просматривается со всех сторон, ОМОН незамеченным не останется, а у гинеколога четверо парней на стреме. Захватить они всех смогут, а улик не найдут.

Клинику Макова Тихий разглядывал в бинокль из дома напротив. Он видел, как люди входят и выходят из помещения, занимаемого врачом, все спокойны, довольны.

На крыльце по соседству Кипела более активная жизнь. Здесь сновали деловые клерки и рабочие в робах. Оба крыльца располагались рядышком, но было ясно, что их разделяет мощная стена в три кирпича, а то и больше. В те далекие времена умели строить на совесть. Нелегко будет схватить за руку хапугу. Тихий не завидовал оперативникам.

Но одно дело наблюдать со стороны, другое — все увидеть своими глазами.

• Предыдущая
• 30/64
• Следующая