Рикошетом в сердце (СИ) - "Diurdana" - Страница 34

• Предыдущая
• 34/61
• Следующая

- Почему? – Он удивленно смотрел на нее.

- Потому что мне не нравится, когда распускают руки без моего согласия.

- Ладно, я больше не буду.

- Не будешь приходить? – Оксана надеялась, что он все поймет и отстанет от нее.

- Не буду руки распускать без твоего согласия. Можно тебя обнять? – Ну как можно быть таким непробиваемым? Складывалось впечатление, что парень понимает все так, как ему нужно, и слышит только то, что хочет слышать.

- Нет. – Оксана нахмурилась и попросила его уйти.

Но Юра не собирался так просто сдаваться. Он все так же приходил к ним, но теперь под предлогом помощи ее бабушке. А бабушка ругалась на нее каждый вечер после того, как он уходил.

Наступил март. Небо стало ярко-голубым, а солнечные лучи днем несли тепло и топили снег. Ночью же было еще по-зимнему холодно. Накануне праздника восьмого марта Юра пришел к ней с букетом, и Оксане ничего не оставалось, как пригласить его в гости. Бабушка, как назло, куда-то ушла, не сказав, когда вернется. Девушка была дома одна.

- Будешь чай? – Оксана не знала, о чем с ним говорить.

- Буду.

Несколько минут они молча пили чай. Девушка чувствовала, как Юра смотрит на нее, и не поднимала глаз, боясь встретить его взгляд. Зря она впустила его.

- Юра, - Оксана встала из-за стола и убрала пустые кружки, - у меня еще дела, тебе, наверное, пора идти.

- Да нет, вообще-то, я не тороплюсь.

- Но у меня много дел. – Парень, видимо, отказывался понимать намеки.

- Я могу помочь. – Он встал следом и теперь стоял перед ней. Оксане стало как-то неуютно рядом. Он был таким крупным и мешал ей перемещаться по кухне.

- Не нужно, я справлюсь сама.

- Оксана, - он поймал ее в кольцо своих рук, - нам так редко удается побыть наедине, а сейчас, когда твоя бабушка ушла….

- Юра, - девушка уперлась локтями в его грудь, пытаясь оттолкнуть, - отпусти меня немедленно.

- Хватит, Ксень, теперь-то ты кого стесняешься, мы ведь одни. Хватит ломаться.

- Отпусти меня, я не ломаюсь. И я не стесняюсь никого. Я просто не хочу, чтоб ты меня обнимал.

- Да ладно тебе…. – Он прижал ее к себе и поймал своим ртом ее губы. Его рука опустилась на попку девушки и сжала ее.

Оксана, сопротивляясь, понимала, что силы явно неравны. Поэтому она просто укусила его за губу.

- Ай! – Юра отшатнулся и прижал ладонь к губам. – Ты с ума сошла, что ли?

- Я тебя предупреждала. Уходи.

Юра так и остался стоять на месте, недоуменно глядя на нее. Тогда Оксана схватила кружку с холодной водой, из которой недавно пила, и выплеснула ее содержимое ему в лицо.

- Остынь.

Парень, от неожиданности хватал ртом воздух.

- Ты точно сумасшедшая!

- Да, и очень опасна в гневе. Тебе лучше уйти.

- Но я думал, что мы….

- Какие «мы»? Нет никаких «мы». Мы с тобой даже друзьями быть не можем, понимаешь? О каких отношениях, вообще, может идти речь? Ты мне даже не нравишься.

- А зачем я тогда вкалывал здесь целый месяц? – Он действительно думал, что между ними что-то возможно.

- Я думала, ты помогаешь подруге своей бабушки. Разве не так?

- Нет, не так. Я помогал бабушке своей девушки.

- Но я не твоя девушка. Я ей никогда не была и не буду.

- Но ты заигрывала со мной.

- Я? – Девушка изобразила праведное возмущение.

- Ты…. Динамщица ты, вот ты кто.

- Да пошел ты….

- Уже пошел.

Юра, хлопнув дверью, вышел.

Глава 17

Тем вечером Глеб вернулся домой позже обычного, а потом еще минут тридцать провел на подземной парковке, слушая диск группы «Сплин». Подниматься домой не хотелось, да и разве это дом? Для него дом это не просто четыре стены и крыша над головой, в интернате все это тоже было. Нет, тут все дело в атмосфере, запахах, ощущениях. А еще: хочется ли туда возвращаться? Глебу не хотелось, пришлось признаться самому себе, что он попросту тянет время, а не музыку слушает. Все-таки по третьему кругу - это слишком даже для оголтелых малолетних фанаток.

Да, сначала ему понравился его новый дом… квартира. Очень понравилась - панорамный вид на город, от которого захватывало дух, много места и света. Дизайнеры постарались на славу - все было сделано с безупречным вкусом, вниманием к деталям, без вычурности и китча. Дорого. Достойно. Даже самый взыскательный декоратор не нашел бы, к чему придраться. Чувства Глеба были скорее похожи на восторг, который испытывает человек в гостях у друзей, которые живут комфортнее, чем он. Вскоре восхищение от просторной, светлой, напичканной техникой жилплощади прошло. И захотелось чего-то простого и уютного. Не напоминающего музей ни по размерам, ни по обстановке.

С работы он возвращался неохотно, да и на работу тоже не стремился. Он уставал, нет, не физически, так как фактически дел у него было не много - работа “работалась” сама. А вот морально было тяжело, сама атмосфера давила, не давала расслабиться, к тому же, Глеб был уверен, что о каждом его шаге Мариша - бестолковое, но исполнительное создание - докладывает шефу. А будущий тесть никогда не упускал случая выставить его дураком по любому поводу. И Глеб понимал, что если бы не грядущая свадьба, никто не стал бы держать его на такой хорошей должности.

Отмучившись на работе, с трудом сдерживая злость на тестя, Глеб садился в машину и еще пару часов кружил по городу или стоял и курил на одном из мостов. Потому что знал, что дома отдохнуть ему тоже не удастся. И если на работе ему каждый день портила настроение кислая физиономия Мариши, которую предупредили, что заводить шашни с опальным Глебом Витальевичем не перспективно, то дома его выводила из себя вечно улыбающаяся невеста. Казалось, Алла подцепила какой-то вирус всеобщего позитива и счастья, она просто порхала по квартире, вечно что-то напевая себе под нос. Это раздражало. Хотелось спровоцировать ее, показать, что рядом с ней есть еще кто-то, и этому кому-то плохо. Но Алла ничего не хотела замечать: ни разбросанной одежды, ни гор грязных кофейных чашек, ни дизайнерской статуэтки, стоившей безумных денег, которую Глеб приспособил под пепельницу, просто домработница стала приходить через день, а не два раза в неделю. На его недовольное брюзжание она всегда отвечала спокойно и доброжелательно, как будто он расшалившийся подросток переходного возраста.

Расслабиться с помощью секса в последнее время тоже не получалось - Алла находила тысячи причин, чтобы избежать близости, а настаивать и выяснять, в чем дело, не хотелось. Кто знает, может, она решила ввести целибат до свадьбы? Сама мысль казалась нелепой, но на откровенный разговор с невестой выдержки ему просто не хватит.

В последнее время Глеб чувствовал, как что-то закипает в нем. Что-то копилось и копилось внутри него. Постоянно сдерживаемые эмоции, самоограничения во всем - от слов до мыслей - все это клокотало и требовало выхода. Недолгий роман с Оксаной пробил значительную брешь в его самоконтроле. Девушка была права – здесь он не стал счастливым. Здесь он был – не он. Настоящим он был только рядом с ней. Не нужно было притворяться, сдерживаться, терпеть – она любила его без прикрас.

Интересно, помнит ли она его? Или уже давно забыла? В день их последней встречи он сильно обидел ее, наговорил много лишнего, оскорбил. Вряд ли она после этого продолжает испытывать к нему теплые чувства.

Глеб откинул голову назад и закрыл глаза. Снова представил себе Оксану, вспомнил, как впервые увидел ее закутанную в полотенце. Вспомнил, как она прижималась к нему тогда, в подъезде, напуганная, дрожащая…. Вспомнил, как она отдавалась ему, вся… вся его, только его…. и как сидела потом, равнодушно глядя на него, кричавшего ей обидные слова. В тот день он потерял ее. Потому что именно в тот момент она закрылась от него и стала чужой.

А ведь роднее нее у него никого не было.

Ему казалось, что Оксане нет места в его будущем, не вписывалась она в ту жизнь, о которой он мечтал. А он вписывался? Нужна ли ему вся эта мишура? Стоило ли менять чувства на фантики?

• Предыдущая
• 34/61
• Следующая