Бездомный мрак - Март Михаил - Страница 9
- Предыдущая
- 9/58
- Следующая
Женщина улыбнулась, и из сухаря превратилась в красотку с обложки элитного журнала, демонстрирующую белоснежные зубы. Осталось только взять в руки тюбик с пастой. Правда, в ее улыбке проскальзывала ирония. Конечно, она мне не верила.
— Я оставлю вам свою визитную карточку, — она достала из сумочки скромный кусочек картона и положила мне на колени. — Вдруг к вам придет озарение. Позвоните. Буду вам очень признательна.
Я кивнул головой.
Она тихо встала и ушла. Моя медсестра как-то странно хихикнула, после того как за следователем закрылась дверь.
— Чем она вас насмешила, Рита?
— Надо быть круглой дурой, чтобы надеяться услышать ваш голос по телефону.
Я так не думал. Сказав мне, что ее интересует только автокатастрофа, она лгала. В визитной карточке написано: «Следователь по особо важным делам Московской городской прокуратуры, подполковник…» Не простая птица! Но я хорошо помнил, что делом занимается управление внутренних дел области, и она тут вовсе не причем. Вывод прост: дело об убийстве жены Аракчеева-младшего не закрыто.
— Напрасно, Рита, вы думаете, что она дура. Нет. Здесь виден определенный расчет. Она женщина опытная, хитрая и, я думаю, проницательная. Ей приходится решать задачки куда сложнее тех, что мне задает доктор Розин.
— Откуда у нее опыт и ум? Ей на вид лет тридцать пять, не больше, французскими духами за версту несет. Красивые женщины не бывают умными.
— Не могу с вами спорить. Не знаю.
В течение следующей недели я осваивал компьютер. Доктор Розин уделял мне меньше внимания, а давал самостоятельные задачи. Начали с пасьянсов, логических игр и задач на сообразительность. Я очень увлекся новой техникой и быстро освоил многие программы. Но больше четырех часов в день мне работать не разрешали. По два часа днем и после ужина. Переутомление я ощущал, но помалкивал об этом. Рита говорила, что я азартен, как ребенок, и по-детски реагирую на каждую победу, подпрыгивая на стуле. Организм окреп, я хорошо спал, отлично питался, но меня все еще пугала темнота, в которой я терял ориентацию, и крутые ступеньки лестницы. Но и об этом приходилось молчать. Мне очень хотелось побыстрее выписаться и посмотреть на мир собственными глазами, увидеть его не таким, каким мне его показывают режиссеры кино. Я рвался к новым впечатлениям.
Антон навещал меня часто. Я рассказал ему о визите следователя, но он никак не отреагировал, мол, человек выполняет свои обязанности и это нормально.
Я не стал ему высказывать своих подозрений, возможно, что я и впрямь усложнял ситуацию по неведению.
Однажды доктор Розин пригласил меня пройтись по парку.
Мы вышли на свежий воздух и гуляли по аллеям старинной усадьбы, беседуя на отвлеченные темы.
Потом он перешел на деловой тон и начал давать мне инструкции, как надо себя вести на свободе, чего избегать и чем заниматься. Так я получил первый сигнал о приближавшемся скором расставании.
— Удивительное положение я занимаю, Илья Сергеич. Мы разговариваем с вами как нормальные люди и хорошо друг друга понимаем, но почему же я ничего не помню? Речь, язык я не забыл, ваши задачки решаю, с компьютером на ты, запоминаю и замечаю все, с чем сталкиваюсь. Все определения и понятия мне ясны. В чем же проблема?
— Это не ваша заслуга. Безусловно, вам надо отдать должное: вы настойчивы, упрямы, любопытны и серьезно относитесь к нашим занятиям. Но главенствующую роль в прогрессе играет подсознание, еще очень плохо изученное человечеством. Оно зарыто в подкорке и не пострадало в аварии, что же касается сознания, то оно выпало из ячеек вашего мозга. Или, точнее, оно спит. Инстинкты, такие как страх и тому подобное, сохранились. Движения и даже привычки управления подсознанием живы. Вы берете вилку в левую руку, нож в правую, реагируете на звуки, отмахиваетесь от мух. Вы знаете, что дом — это дом и его проектировал архитектор, но не помните, кому конкретно он принадлежит. Вы также понимаете, что прыгать с крыши дома опасно для жизни. Инстинкт самосохранения никуда не делся. При сильной стадии амнезии человек лишается и того, и другого. Он превращается в парализованную куклу. Такие случаи излечению не поддаются.
Мы вышли на огромную асфальтированную площадку, где стояло несколько машин. Доктор подвел меня к длинному лимузину и открыл дверцу водителя.
— Садитесь.
Я растерялся.
— Смелее, Максим.
Пришлось подчиниться. Он обошел машину спереди и сев рядом со мной, подал мне ключи.
— Почему бы нам не переставить машину на другую сторону площадки?
— Давайте попробуем.
Вряд ли в моем голосе звучала уверенность.
Я вставил ключ в замок зажигания и повернул его. Мотор тихо заурчал. Свои действия я не контролировал, все получалось само собой, автоматически. Я выжал педаль сцепления, включил передачу и тронулся с места. Машина переехала на другую сторону, я затормозил и выключил мотор.
— Теперь вам понятно, что такое сознание, а что подсознание. Вы абсолютно нормальный, полноценный человек с отличным логическим мышлением, блестящими способностями, но временно лишенный прошлого. Вряд ли подобную деталь можно назвать недостатком. Очень многие в этом мире стараются скрыть свое прошлое или по крайней мере не вспоминать о нем. Вы счастливее их.
— Судя по рассказам адвоката, мне не за что стыдиться своей прошлой жизни.
Головокружительная карьера и большое будущее.
— Это от вас никуда не делось. Результаты никто пересматривать не намерен. Сейчас ваш адвокат занимается восстановлением всех документов. Придется поменять фотографии, и более ничего.
Я чувствовал, как болят мои руки под перчатками. Этот короткий переезд и напряжение мышц дались мне нелегко. Вероятно, я уже научился скрывать свои чувства. Лгать я еще не умел, но предпочитал отмалчиваться, когда дело касалось моих личных ощущений.
— Вы правы, Илья Сергеич. По логике вещей, все правильно. И все же я чувствую себя ущербным, лишенным чего-то очень важного. Во мне отсутствует личность! Лицо!
— Когда память вернется к вам, а такое возможно на девяносто процентов, вы поймете, что ровным счетом в вашей жизни ничего не переменится. Лишь одни грустные мысли об утраченном. Потеря родителей, любимых женщин, несвершившихся желаний. Вы приобретете коварное понятие — совесть. Правда, это не всем дано. А если это произойдет, то появятся угрызения и лишние страдания. Не существует людей с идеально гладким прошлым. Слава Богу, вам не надо заботиться о выживании. Вы богаты, а большинство людей живут с единственной мыслью о семье и хлебе насущном. Им нечему радоваться. Вы же родились в сорочке. Любуйтесь миром, созерцайте и не лезьте в глубокие дебри подсознания. Вы можете себе позволить начать счастливую жизнь с чистого листа и получать удовольствие от бытия. Я вам завидую. Вы способны подойти к красоте и любви с чувствами, а не с кошельком, как это принято сегодня. Хаосный рынок живет по принципу «все продается и все покупается». А что касается прошлого, то это дело наживное. Через год-два вы уже сможете оглядываться назад и оценивать свои поступки, сожалеть о содеянном или гордиться своими поступками. Это и есть прошлое. Оно имеет тенденцию накапливаться, и вы от него никуда не денетесь.
— Вы очень убедительны, Илья Сергеич. — Он глянул на часы. — О! Мы перегуляли. Ваш адвокат нас заждался. Вам еще надо пообедать перед отъездом.
— Меня выписывают?
— Да. Я сделал все, что мог. Теперь вы сами себе хозяин. Не забывайте о моих рекомендациях, и все будет хорошо.
Антон привез мне очень красивый костюм темно-синего цвета с переливом, эффектный галстук, белый плащ и кепку из той же плащевой ткани. Одежда сидела на мне безукоризненно, и я почувствовал себя равным с остальными. В зеркале отражался респектабельный молодой человек. Правда, я не очень уютно чувствовал себя, словно меня поместили в скорлупу, особенно раздражали ботинки. Но к этому придется привыкать. Вейцом всему стали черные кожаные перчатки. Вот они мне действительно мешали. Изнанка карябала руки. Кожа оставалась еще очень чувствительной. Доктор мне запретил даже рукопожатие.
- Предыдущая
- 9/58
- Следующая
