Эволюция личности - Чиксентмихайи Михайи - Страница 63

Второй параметр сложности связан с обретением умений. Решая задачи, человек присоединяет использованные в этих ситуациях навыки к своему набору умений. И это процесс интеграции. Для того чтобы обрести новое умение, нужны дисциплина и настойчивость. А чтобы соотнести новое умение с уже имеющимися свойствами личности и приоритетами, требуются определенная мудрость и знание себя. Музыка увлекает почти всех детей в тот или иной период их жизни, и большинство из них хотели бы научиться играть на каком-нибудь инструменте. Но лишь немногие достигнут того уровня, когда не стыдно выступить перед публикой, а некоторых из них музыка захватит настолько, что вся их жизнь окажется подчинена потоку звуков. Семья, друзья и другие радости жизни потеряют смысл и в конце концов будут преданы забвению. Так неспособность интегрировать музыку с другими целями вредит сложности личности.

Т-человек гармонично сочетает следующие противоположные тенденции: он самобытен — но систематичен, независим — но ответственен, дерзок — но дисциплинирован, следует интуиции — но и здравому смыслу. Он в хорошем смысле слова гордится своей уникальностью, но при этом питает неподдельный интерес к другим людям, заботится о них. Легко находиться на каком-то одном из этих полюсов, но куда сложнее охватить их одновременно. И лишь преодолев кажущееся противоречие между ними, личность сумеет полностью погрузиться в поток эволюции.

На чем прежде всего должен сосредоточиться человек, стремящийся стать трансцендентной личностью, — на развитии умений или на способности выявлять задачи? Мы считаем, что организм должен одновременно развиваться во всех направлениях. Нельзя сначала сформировать скелет, а затем облечь его плотью — ни одна из частей тела не достигает завершенности независимо от остальных. В нашем случае лишенный умений человек не сможет выявить задачу, но и не начав решать ее, невозможно реализовать свои умения. В реальной жизни оба эти аспекта развиваются параллельно, но поскольку текст читается последовательно, нам придется рассмотреть их по очереди. Мы начнем с умений, ведущих к трансцендентности.

В большинстве культур, достигших уровня сложности цивилизации, в основном ценятся способности, связанные с определенным ментальным процессом, который, за неимением лучшего термина, можно назвать «духовным». Духовные умения позволяют непосредственно управлять опытом, воздействуя на мемы, гармонизирующие мысли людей, их эмоции и волю. Тех, кто практикует эти умения, называют шаманами, священниками, философами, художниками и просто мудрыми людьми. Их уважают, помнят, и даже если у них нет ни богатства, ни власти, общество, в котором они живут, ищет их совета и дорожит ими.

На первый взгляд трудно понять, почему в большинстве обществ так ценится духовный вклад в человеческую жизнь. С точки зрения эволюции он, казалось бы, не столь важен для выживания. Труд крестьян, строителей, торговцев, политиков, ученых и рабочих приносит очевидную, конкретную пользу. Но что дает духовная деятельность?

Все формы духовности стремятся уменьшить энтропию сознания. Цель духовной деятельности — гармонизировать конфликтующие желания, найти смысл в жизненных случайностях и увязать цели человека с воздействующими на них внешними силами. Духовность ведет к сложности, она проясняет составляющие человеческого опыта — добро и зло, любовь и ненависть, удовольствие и боль, и стремится выразить это в общедоступных мемах, интегрируя их и связывая с внешним миром.

Эти усилия, направленные на создание гармоничного сознания, зачастую — хотя и не всегда — основаны на вере в сверхъестественное. Многие восточные духовные практики, как и античная философия стоиков, пытались развить сложное сознание, не прибегая к идее Верховного существа. Одни из них, такие как индийская йога или даосизм, сосредоточены исключительно на достижении гармонии и власти над разумом и не стремятся уменьшить социальную энтропию. Другие, например позднее конфуцианство, в первую очередь нацелены на создание общественного порядка. Как бы то ни было, историческая роль этих практик несомненна: снижение количества конфликтов и беспорядков посредством духовной деятельности — важный фактор приспособляемости. Без этого люди, скорее всего, впали бы в растерянность и отчаяние, и основным занятием человечества стала бы гоббсова «война всех против всех».

Сегодня в технологически продвинутых обществах наблюдается спад духовности^{175}. Отчасти это объясняется постепенным снижением доверия к мемам, обосновывающим духовный порядок. Их нужно снова и снова воссоздавать в новых формах. В настоящий момент многие важные христианские идеи, на которых почти 2000 лет держались западные духовные ценности, стали противоречить выводам науки и философии. Но хотя религии во многом утратили свое могущество, наука и технология не сумели создать убедительные системы ценностей им на смену.

Очевидно, ни либеральный гуманизм Запада, ни исторический материализм, с таким треском провалившийся в Восточной Европе и СССР, не в состоянии удовлетворить духовные нужды народов. В США посреди невиданного материального изобилия множатся симптомы индивидуальной и социальной энтропии: растет количество самоубийств, жестоких преступлений, венерических заболеваний, нежелательных беременностей, а экономика становится все более нестабильной из-за безответственного эгоистического поведения многих политиков и бизнесменов. Хорошая иллюстрация этой проблемы — когда какой-нибудь из наших лидеров, как, например, бывший президент Буш, во время выборов взывает к семейным ценностям и патриотизму, используя старые клише, совершенно не связанные с тем, что большинство граждан этого общества знают или во что верят. Интуитивно мы прекрасно понимаем, о чем он говорит, и даже со многим согласны, но его слова не подкреплены разумной убежденностью.

Жители бывших социалистических стран, ввергнутые полувековой властью материалистической идеологии в растерянность и скептицизм, жаждут поверить во что-то достойное или хотя бы принять прежде отвергнутые религиозные и националистические идеи. Синтез современного знания и мудрости прежних религий, на основе которого можно будет создать новые ценности, пока еще остается делом будущего.

Духовность любой культуры, по сути, стремится вырвать сознание из плена генетических программ. Заповеди любой известной религии, как и йогические практики и буддистские ритуалы, заботятся о том, чтобы человек обращался не только к «естественному». Например, традиционный христианский список семи смертных грехов содержит мемы, направленные против поведения, «полезного нам» с точки зрения биологии, но не дальнейшего развития.

Одна из проблем нашего времени заключается в том, что осталось мало работоспособных мемов, направленных на самоограничение. Для большинства людей идея греха безнадежно устарела, да и нерелигиозные попытки направить энергию на сложные цели, например добрососедство, профессиональную гордость, закон и порядок, воспитание ответственности, тоже подрастеряли свою власть над сознанием человека. Однако сейчас как никогда важно помочь людям осознать необходимость самодисциплины. Возможно, когда мы поймем, что можем формировать свое будущее, лишь направляя на эту задачу все свое внимание, до последней искры психической энергии, мы сумеем обуздать естественную жадность нашего «Я» и откликнуться на зов сложности. В конце концов, это не такая уж плохая сделка — взамен чрезмерных удовольствий приобрести непреходящую радость духовного роста!

С духовностью связана идея мудрости^{176}. Это качество, пожалуй, лучше всего отражает сущность того, что мы назвали Т-человеком. Это главная характеристика сложной личности. Как предписывает Библия, «главное — мудрость: приобретай мудрость и всем имением твоим приобретай разум» (Притч. 4:7). Но что такое мудрость? Эта идея присутствовала на протяжении всей истории всех цивилизаций, однако современной науке едва ли есть что сказать по этому поводу. Многие века западное знание развивало специализацию в безудержном стремлении постигнуть внешние проявления людей и вещей. Интерес к таким трудноуловимым вещам, как духовность и мудрость, почти угас. И лишь недавно психология осознала необходимость вновь обратиться к ним.