Неандертальцы: история несостоявшегося человечества - Вишняцкий Леонид Борисович - Страница 56

Впрочем, как бы там ни обстояли у неандертальцев и ранних гомо сапиенс дела с копьями и дротиками, а также луками, пращами, арбалетами, пищалями, пулемётами и ядерным оружием, абсолютно никаких фактов, которые подтверждали бы гипотезу геноцида и уничтожения одного вида другим, пока нет. Для конца среднего и начала верхнего палеолита, в отличие от мезолита и последующих эпох, когда война действительно становится обычным явлением и в неё вовлекается множество людей, не известно ни коллективных захоронений жертв боевых действий, ни хотя бы просто скоплений костей со следами насильственной смерти их обладателей. Отдельные стычки со смертельным исходом наверняка случались, свидетельством чему может являться, например, рана на черепе из Сен-Сезер, но не похоже, чтобы они перерастали в массовую резню. Да и как определить, имеем мы дело с последствиями межвидовых или внутривидовых конфликтов? Правда, уже упоминавшийся выше немецкий антрополог Герман Клаач полагал, что доказательством войны между неандертальцами и современными людьми являются находки из Крапины. «Пока что, — писал он, — это единственное место, где были обнаружены кости обоих типов людей ледникового периода, причём состояние этих костей позволяет сделать вывод, что здесь произошла битва за овладение пещерой»[307]. Однако уже современникам Клаача было ясно, что нарисованная им картина во многом фантастична, а спустя всего несколько лет она стала казаться и вовсе невероятной. «В настоящее время никто уже не думает серьёзно о „сражении при Крапине“, где гориллоидные западные неандертальцы и пришедшие с востока орангоидные ориньякские люди (т. е. Homo sapiens) сражались и победители пожирали побеждённых»[308], — заметил по этому поводу не без иронии Г. Вейнерт. Если каннибализм в Крапине и имел место, подчеркнул он далее, то и съеденные, и те, кто их ел, были неандертальцами[309].

Раз уж речь у нас снова зашла о каннибализме, то уместно будет упомянуть несколько гипотез, в которых исчезновение неандертальцев связывается именно с этим явлением, тем более что недавно многие средства массовой информации объявили, будто теперь-де точно доказано — «наши» их съели. Именно так было истолковано скорыми на выводы и обобщения журналистами сообщение о том, что среди человеческих останков, найденных в ориньякском слое пещеры Ле Руа во Франции ещё в середине прошлого века, имеется фрагмент нижней челюсти с рядом неандерталоидных черт и следами порезов каменными орудиями[310]. Газеты и Интернет сразу же запестрели заголовками, уведомлявшими публику, что неандертальцы исчезли потому, что пошли на корм прожорливым сапиенсам. На самом деле обломок, о котором идёт речь, не поддаётся точному таксономическому определению и вполне мог принадлежать человеку современного анатомического типа. Что же касается порезов, то они появились скорее всего не потому, что над костью потрудились каннибалы (вряд ли челюсть представляла для них лакомый кусочек), а вследствие попытки извлечь зубы из альвеол для последующего превращения их в подвески или бусины. Такой обычай был довольно широко распространён в рассматриваемую эпоху: перфорированные человеческие зубы найдены на четырёх (как минимум) ориньякских памятниках, в том числе и в Ле Руа[311].

А ещё есть гипотеза, будто неандертальцев подвела мохнатость. Якобы были они сильно мохнатыми, точно такими, как все другие млекопитающие, жившие в Евразии ледникового периода. Им-то самим шерсть ничуть не мешала, даже наоборот, грела, но когда по соседству объявились гомо сапиенс, запахло жареным — в самом что ни на есть прямом смысле. Почему? Послушаем автора гипотезы: «Для голодного человека, — рассуждает он, — мохнатый неандерталец был животным, следовательно — дичью. В сегодняшней Африке голодные люди питаются плотью шимпанзе и горилл. Неандертальцы, я полагаю, исчезли в Европе и Азии по той же причине, по которой исчезли мамонты: мы их съели»[312]. Опубликовано это великолепие было в журнале, называющемся «Медицинские гипотезы».

Другой автор того же журнала, тоже неравнодушный к теме каннибализма, пошёл в поисках ответа на интересующий нас вопрос иным, более извилистым путём. Он предположил, что неандертальцы пали жертвами собственных вредных привычек. Нет, никто, разумеется, не утверждал, что в один ужасный день они просто взяли, да и переели друг друга — всё гораздо хитрее. Дело в том, что обычай употреблять на обед себе подобных (и особенно их мозг) может привести к распространению в обществе, допускающем подобное безобразие, трансмиссивной губчатой энцефалопатии (ТГЭ) — смертельного и притом заразного недуга, который способен передаваться от больных людей к здоровым множеством путей, даже через каменные орудия. Заболевание имеет длительный — до десятков лет — инкубационный период, а в конечной стадии приводит к дегенерации нейронов мозга (в результате серое вещество приобретает губчатую структуру) и слабоумию с неизбежным летальным исходом. Известны случаи, когда ТГЭ поражала значительную часть членов отдельных обществ, ставя под угрозу само их существование. В совсем недавнем прошлом такая неприятность приключилась, например, с одной из групп папуасов Новой Гвинеи, и, возможно, в глубокой древности в каких-то популяциях, в том числе и неандертальских, тоже имело место нечто подобное. Однако видеть в этом главную причину их вымирания, как делает автор рассматриваемой статьи[313], по меньшей мере странно. Для подавляющего большинства человеческих обществ, включая охотников-собирателей первобытной эпохи и современности, каннибализм был не правилом, а редким исключением, и антропологические материалы, как мы уже знаем из главы 9, не дают никаких оснований думать, что неандертальцы в этом плане отличались от остальных в худшую сторону. Если уж и искать причину смены населения в Европе в эпидемических заболеваниях, то, скорее, можно предположить, что на исход конкуренции двух форм гоминид повлияло отсутствие у неандертальцев иммунитета против какой-то тропической инфекции (или инфекций), принесённой гомо сапиенс с их прародины в Европу[314]. Конечно, это предположение пока непроверяемо и недоказуемо, но в принципе вполне вероятно, что по крайней мере отдельные популяции коренного населения в результате контактов с пришельцами могли сильно пострадать от эпидемий. Как известно, такое не раз случалось в историческое время.

Прежде чем расстаться с «Медицинскими гипотезами», остановимся ненадолго ещё на одной идее, которая была запущена в обращение со страниц этого издания. Она заключается в том, что неандертальцы — все поголовно — перемёрли, надышавшись дымом в своих плохо проветриваемых пещерах. Не сразу, конечно, не в один день умерли, а медленно, постепенно угасли, выродились. Ведь дышать воздухом, загрязнённым продуктами горения открытого огня, очень вредно — также вредно, как и курить, особенно для детей. Это может не только вызывать раздражения глаз и кожи, но и привести к эмфиземе лёгких и даже к раку. Кроме того, это тормозит развитие ребёнка, в первую очередь его мозга и иммунной системы. Последствия могут сказываться на генетическом уровне и передаваться от поколения к поколению. В общем, подорвали неандертальцы себе здоровье, просиживая и полёживая часами у костра, и это их и сгубило или, во всяком случае, явилось одним из главных факторов их вымирания[315]. Жаль, что авторы этой гипотезы не объяснили ни того, как нашим предкам, сапиенсам, которые тоже жили в пещерах и жгли там костры, удалось избежать столь же печальной участи, ни того, почему неандертальцам вдруг так резко поплохело именно 30 тыс. лет назад, хотя до этого сотни тысяч лет дым был им и их предкам нипочём.