Неандертальцы: история несостоявшегося человечества - Вишняцкий Леонид Борисович - Страница 4

После того как в лице питекантропа учёные получили «точку отсчёта» для оценки эволюционного значения других ископаемых человеческих останков[16], а неандертальцев стали рассматривать в качестве отдельного вида, вопрос о роли этого вида в происхождении Homo sapiens немедленно оказался в центре всеобщего внимания. В подходе к его решению изначально наметились две линии, которые, подобно линиям Аристотеля и Платона в философии, и поныне продолжают конкурировать между собой, и тоже с переменным успехом. Одну из них можно обозначить как «линию Каннингхэма-Швальбе», а другую как «линию Буля».

Уже в 1896 г. ирландский анатом Дэниел Каннингхэм, сравнив описание яванских находок Дюбуа с описаниями костей из грота Фельдгофер и им подобных, пришел к выводу, что неандертальцы представляли собой промежуточное звено в линии, ведущей от питекантропа к современным людям. Несколько позже, на рубеже столетий, появились работы Густава Швальбе, где Pithecanthropus erectus и Homo primigenius рассматривались как два самостоятельных вида, и тоже обсуждалась возможность эволюционной последовательности питекантроп — неандерталец — современный человек. В качестве альтернативной гипотезы Швальбе рассматривал и допускал также параллельное, независимое происхождение неандертальцев и сапиенсов от питекантропа, но первоначально он скорее склонялся к первому варианту, предполагавшему линейный процесс трансформации одного вида в другой. В брошюре «Доисторический человек», вышедшей в 1904 г., а в 1906 г. изданной и на русском языке, он признавал возможность «прямого происхождения ныне живущих людей от неандертальского человека» и писал о том, что произведённые им самим исследования черепов «могут быть хорошо соединены с этим взглядом»[17]. Прямыми предками современных людей считал неандертальцев и хорватский палеонтолог Д. Горянович-Крамбергер, опубликовавший в 1906 г. книгу о результатах своих раскопок в Крапине.

Прямо противоположную позицию занял Буль, решительно исключивший неандертальцев из числа наших возможных предков. Впрочем, к питекантропу Буль отнёсся ещё хуже, записав его в «гигантские гиббоны», да и гейдельбергский человек, выделенный по челюсти, найденной в 1907 г., его в качестве предка тоже не устраивал. Поскольку иных ископаемых гоминид известно в то время не было, оставался один вариант — вести родословную Homo sapiens от «пильтдаунского человека», череп и нижняя челюсть которого были найдены по частям в 1910–1912 гг. Так родилась теория, получившая впоследствии название «теории пресапиенса». Её суть заключается в утверждении, что одновременно с неандертальцами жили и другие, более «сапиентные» гоминиды, и что именно от них произошли современные люди, тогда как неандертальцы к последнему событию прямого — или вообще никакого — отношения не имеют. Правда, пильтдаунское «открытие» оказалось подделкой, но это выяснилось лишь полвека спустя[18], а к тому времени у сторонников Буля и теории пресапиенса (Хеберер в Германии, То́ма в Венгрии, Валуа во Франции) уже появились другие кандидаты в предки Homo sapiens. И хотя впоследствии были забракованы и они, «перейдя» либо в предки неандертальцев (Сванскомб), либо прямо в неандертальцы (Фонтешевад 2), либо в сапиенсы, но гораздо более поздние, чем предполагалось изначально (Фонтешевад 1)[19], сама теория, по большому счёту, выдержала проверку временем. Выдержала с той единственной оговоркой, что «пресапиенс» в конце концов обнаружился не в Европе, где его изначально «поселили» и затем упорно искали, а в Африке.

Так или иначе, после выхода работы Буля о шапелльском скелете возобладала точка зрения, согласно которой неандерталец никак не мог быть предком современного человека. Её приняло подавляющее большинство ведущих палеонтологов и антропологов того времени (Осборн и Маккёрди в Америке, Кизс, Элиот Смит и Морант в Англии, Валуа во Франции и т. д.), включая в какой-то мере и самого Швальбе, откликнувшегося на труд Буля огромной (почти в сто страниц) рецензией, где он отчасти изменил свою прежнюю позицию относительно возможности прямой преемственности между Homo primigenius и Homo sapiens. Не остались в стороне от обсуждения увлёкшей весь научный мир проблемы и российские антропологи. В 1916 г. Д. Н. Анучин, ещё не знакомый тогда, по-видимому, с главной работой Буля (которого, ссылаясь на его статью о находках в Англии, именует геологом), писал: «все данные указывают <…> на то, что оба эти вида [H. primigenius и H. sapiens] представляют совершенно различные ветви, что эволюция их шла отдельными путями, и что они встретились на почве Зап. Европы лишь в переходную эпоху между древнейшим и позднейшим палеолитом»[20].

Если не обращать внимания на некоторые терминологические нюансы, то под цитированным высказыванием Анучина и сегодня подписалось бы, пожалуй, подавляющее большинство тех, кто знает обсуждаемый предмет не понаслышке. Линия Буля, как говорится, живёт и побеждает. Суть воззрений её сторонников можно свести к двум основным тезисам: 1) во времена неандертальцев на земле существовало ещё несколько других видов (или, во всяком случае, анатомически различающихся форм) гоминид, 2) именно среди этих «других» и следует искать общих предков всех ныне живущих людей.

Жива, однако, и линия Каннингхэма-Швальбе. К середине первой половины прошлого века она совсем было угасла, но в 1927 г., когда почти никто и не думал уже о неандертальцах как о возможных предках, в их «защиту» неожиданно для многих выступил авторитетный американский антрополог Алеш Хрдличка. В докладе, прочитанном в Лондоне по случаю присуждения ему медали имени Гексли за вклад в развитие антропологии, он выдвинул гипотезу «неандертальской фазы», согласно которой неандертальцы вовсе не были ни отдельным видом, ни тем более боковой ветвью нашего генеалогического древа, а представляли собой одну из общих стадий эволюции, через которые прошёл человек прежде чем стать тем, чем он в итоге стал (рис. 1.5). Текст доклада в том же году был опубликован в «Журнале королевского антропологического института Великобритании и Ирландии»[21].

В Западной Европе и Америке гипотезу Хрдлички мало кто воспринял всерьёз[22], но в Германии, следуя традиции, заложенной ещё Швальбе[23], близкие взгляды развивали такие видные учёные, как Ганс Вейнерт и Франц Вейденрейх. Вейнерт считал, что «в самом неандертальце нельзя обнаружить ничего такого, что заставило бы выключить его из ряда наших предков». И далее: «Если бы мы до неандертальцев или в их время нашли ископаемые остатки человека более подходящие для роли предка Homo sapiens или уже принадлежащие ему, мы могли бы установить, что неандертальцы не принадлежали к нашим предкам. Такого доказательства у нас, однако, пока не имеется, и даже при условии что неандертальцы могли только примешаться к нашим предкам, от которых произошло современное человечество, Homo neandertalensis не должен быть вычеркнут из ряда этих предков»[24].

Рис. 1.5. Так А. Хрдличка в своей знаменитой статье 1927 г. проиллюстрировал существовавшие в то время взгляды на филогенетические взаимоотношения между неандертальцами и современными людьми. В подписи под рисунком Хрдлички сообщается, что «имеющиеся данные благоприятствуют точке зрения, представленной крайней правой схемой»