Алая нить - Риверс Франсин - Страница 26

— Вы играете в игры, придуманные вашим мужем, Сьерра? — спросил ее один молодой человек, как только подали обед.

— Нет. Компьютерные игры меня не очень интересуют. Они слишком быстрые и слишком сложные для меня.

Алекс рассмеялся.

— Сьерра предпочитает «реальные» игры — теннис в загород ном клубе, маникюр и магазины.

Тот, другой, рассмеялся вместе с ним. Она тоже присоединилась к общему веселью, прикидываясь, что разделяет шутку, в то время как изо всех сил пыталась скрыть вызванное репликой мужа удивление и боль. Алекс сказал это легко и непринужденно. Она же ощутила себя униженной.

Такой он ее видит? Недалекой молодой женщиной, которой нечем заняться.

Всю ночь и большую часть дня мысль эта неотступно преследовала ее, изводила.

«Боже, теперь я уже не знаю, кто я».

Перед ней висел огромный экран с ярко раскрашенными воинами, в руках у которых было средневековое оружие. Один разрубил другого топором, и неоново-красная кровь хлынула рекой. Сьерра отвела полный отвращения взгляд и продолжила путь. По крайней мере, теперь она знала, где находится. Через два прохода направо замаячил нужный ей «Мир будущего».

Алекс разговаривал с двумя незнакомцами в деловых костюмах, а рядом стояла Элизабет Лонгфорд, коммерческий директор компании «Мир будущего», с планшетом для записей в руках. На молодой женщине был модельный костюм темно-зеленого цвета, идеально сидящий на ее точеной фигурке. Ни одной морщинки или неровности, даже после целого дня пребывания на выставочной площадке и переговоров с торговыми агентами. Длинные светлые волосы Элизабет прихотливыми завитками рассыпались по спине.

Сьерра всего несколько раз встречалась с Элизабет и считала ее холодной и неприветливой. Элизабет была очень привлекательной, честолюбивой и настоящим профессионалом в своем деле.

Сьерра подспудно ощущала неловкость в ее обществе, и ощущение это лишь усилилось, как только она увидела беззаботно болтающего с ней Алекса.

— Да, она молода, — подтвердила Одра в тот вечер на приеме. Сьерра стояла рядом с ней около столика с закусками и потягивала шампанское. — Несколько недель назад ей исполнилось двадцать шесть.

Алекс и Стив находились неподалеку, обсуждали деловые вопросы с парой торговых агентов, интересом которых, пожалуй, полностью завладела Элизабет в своем черном, переливающемся платье с глубоким вырезом. Простой элегантный покрой наряда свидетельствовал о вложенных в него деньгах. О больших деньгах.

— Она окончила колледж Уэллсли, — добавила Одра, отставив свой бокал с шампанским, чтобы намазать икру на маленький тон кий ломтик тоста. — Степень магистра по маркетингу она получила в Колумбийском университете.

Сьерра проводила взглядом молодую женщину, которая в тот момент выходила на танцевальную площадку с одним из агентов. Плавные, изящные движения Элизабет резко контрастировали с порывистыми, резкими вращениями ее партнера.

— Она очень хороша собой, — признала Сьерра, заметив, как Алекс и Стив поглядывают на нее.

— Именно, — протянула Одра таинственно. — Она знает, как преподнести себя. Элизабет окончила школу в Швейцарии. — Одра снова взяла свой бокал с шампанским. — Я спрашивала ее об этом, но она не придает особого значения таким вещам. Требование семьи. Понятно, конечно. — Одра аккуратно отправила в рот кусочек тоста. — Ее отец — потомок одного из первых поселенцев, прибывших на судне «Мейфлауэр». — Посмотрела на Сьерру. — Она в очень тесных деловых отношениях с Алексом.

Для Сьерры слова Одры прозвучали как предупреждение. Они вселили в нее сомнение и страх.

— Тебе нравится Элизабет? — позже, в гостиничном номере, спросила Сьерра у Алекса.

— Она прекрасный работник, — ответил Алекс, развязывая галстук.

Вешая пиджак от его костюма, Сьерра ожидала, что он добавит что-то еще. Когда продолжения не последовало, она повернулась и увидела, что он стоит у широких окон с видом на огни Лас-Вегаса. Он был так красив, что ее сердце прожгло острой болью. Какая женщина устоит перед его привлекательностью?

Сьерра чувствовала, как под ложечкой жгло и томило. Как давно их не соединяло страстное желание? Как давно он не обнимал ее, не целовал и не говорил нежных слов? Сьерра так сильно его любит. Она так нуждается в нем. Сейчас Алекс казался далеким, отсутствующим. В данный момент он думал о чем-то, что явно вызывало его беспокойство. Дела сегодня пошли не так гладко, как ожидалось? Или здесь было нечто другое?

В горле образовался комок. Сьерра хотела сказать что-нибудь, но не могла довериться собственному голосу. Слишком много ссор за последнее время, и чаще по пустякам. Она пребывала в полном неведении о том, что предпримет Алекс, обратись она к нему. Ей хотелось вновь чувствовать близость с ним, так, как бывало раньше, когда они могли говорить обо всем, могли быть рядом друг с другом, касаться друг друга, и это было безмерным счастьем. Теперь ей понадобилось призвать все свое мужество, чтобы просто пересечь комнату.

Мягко отклонив его руки, Сьерра сама стала расстегивать пуговицы на его рубашке.

— Я люблю тебя, Алекс. — Он не произнес ни слова. Не дотронулся до нее. Однако и не отвернулся. Расстегнув последнюю пуговицу, она заглянула ему в глаза. — Я никогда не перестану любить тебя.

Хмурясь, он пристально вглядывался в ее глаза.

Она не сумела понять выражение его лица. Страх неожиданно сковал ее, а она даже не сумела определить причину его появления.

Его взгляд смягчился.

— Ты всегда сводила меня с ума, Сьерра, — произнес он голосом глубоким и хрипловатым, как только его пальцы коснулись ее тела. Но выглядел он не очень счастливо.

— Те amo muchi'simo[15], — прошептала она.

Он стал расплетать ее французскую косу. Запустив пальцы в ее волосы, он поцеловал ее.

Вздохнув с облегчением, она позволила страсти завладеть собой. «Ничего не изменилось, на самом деле, ничего», — сказала она себе, отчаянно желая верить в это.

Прошло много бремени с моей последней записи в этой тетради.

В прошедшие месяцы я была слишком занята, чтобы делать что-либо сверх той работы, которую тетя Марта задавала мне. Я не жалуюсь. Она говорит, что связывает со мной большие надежды. Когда я делаю видимые успехи, она радуется больше, чем я. В то время как все в этом городе, кажется, смотрят на меня как на Марию Магдалину, все еще одолеваемую бесами, тетя Марта относится ко мне как к чистому ангелу. Почему — мне не дано понять. Я задаю много вопросов по поводу всего, чему она учит меня. Она слушает и не делает никаких замечаний, тогда как другие даже не стали бы слушать.

Тетя Марта говорит, что я для нее Божий подарок. Она никогда не была замужем, и поэтому у нее нет собственных детей. Теперь у нее двое: я и Джошуа.

Джошуа растет так быстро. Порой мне делается страшно. Я вижу в нем черты Салли Мэй. У него ее голубые глаза и золотые волосы.

Папины черты я тоже вижу. Но совсем другое беспокоит меня. У него папин взрывной темперамент, а от Салли Мэй ему досталась неуемная жажда жизни. Я так сильно люблю Джошуа. Но не могу не думать, кем он вырастет.

Все как один жители Галены считают его моим ребенком. Хорошо, что это так. Мною они мало интересуются, а вот к нему относятся с нежностью. Думаю, что они поступают так ради тети Марты. Она считается влиятельным лицом в здешнем обществе. Все любят и уважают ее. Она благороднейшая из дам и делает для людей только хорошее. Они и меня терпят ради нее. А Джошуа они любят самого по себе. Он прекрасен, как Салли Мэй, и такой же обаятельный, каким был когда-то папа. Тетя Марта сказала, что именно благодаря своему обаянию и стати отец покорил мамино сердце.

Мне не спится сегодня. Не могу понять почему. У меня какое-то очень странное чувство, будто что-то должно случиться. Хорошее ли, плохое — не знаю.