Заклятье древних Маори - Марш Найо - Страница 45

• Предыдущая
• 45/64
• Следующая

— Сотрудник гарпунской полиции, сэр, — сказал сержант. — Извините уж за беспокойство.

Ответа не последовало. Уэбли не шелохнулся. Дайкон ждал, переминаясь с ноги на ногу. Вскоре до его ушей донёсся негромкий всплеск. Молодой человек представил, как Гаунт присел, прислушиваясь. Наконец он услышал оклик:

— Дайкон?

— Я здесь, сэр.

— Зайди ко мне.

Дайкон быстро шмыгнул в купальню, прикрыв за собой дверь. Как он и ожидал, голый Гаунт с негодующим видом торчал по пояс в грязи.

— Что происходит, черт побери?

Дайкон выразительно указал на дверь.

— Он там? — буркнул Гаунт.

Дайкон возбуждённо закивал, после чего звенящим от напряжения голосом провозгласил:

— Сержант Уэбли из гарпунской полиции хочет побеседовать с вами, сэр.

Порывшись в карманах, он выудил конверт, карандаш и быстро нацарапал: «По поводу Квестинга. Нас не отпускают». Показывая конверт Гаунту, он нарочито громко спросил:

— Может, позвать Колли, сэр?

Гаунт недоуменно вытаращился на конверт. По плечам его катился пот. Лицо актёра постарело и увяло, кожа на руках сморщилась. Он принялся ожесточённо чертыхаться себе под нос.

Уэбли громко прокашлялся. Гаунт, продолжая изрыгать проклятия, посмотрел на дверь. Затем, ухватившись за поручень, он поднялся в полный рост — не самое радующее глаз зрелище.

«Господи, хоть бы он что-нибудь сказал, — подумал Дайкон. — Неужели он не понимает, что молчанием губит себя?»

Словно прочитав его мысли, Гаунт громко произнёс:

— Скажи ему, чтобы подождал. Сейчас я выйду.

Несмотря на тёплое ясное утро и принятую горячую ванну, Гаунт вышел из купальни, зябко кутаясь в длинный халат. Попросил у Дайкона сигарету. Секретарь, чтобы хоть как-то разрядить напряжение, заговорил:

— Боюсь, сэр, нам придётся немного задержаться с отъездом. Это я виноват — нужно было предвидеть, что дознание ещё не закончилось.

— Да, — подхватил Гаунт, — чертовски некстати. Ладно, ничего не попишешь, надо так надо.

Его реплика прозвучала на редкость фальшиво.

Выйдя из купальни, они лицом к лицу столкнулись с сержантом Уэбли.

«Торчит тут, как монстр Франкенштейна», — почему-то подумал Дайкон. Проводив хозяина и сержанта к дому, он присел на край веранды и закурил. Гаунт отправился переодеваться, а сержант остался у двери. Набежавшие было ночью тучи рассеялись, ветер тоже стих. Пик Ранги чётко вырисовывался на фоне неба. Деревья в его предгорьях казались наляпанными акварелью. Звонко пели жаворонки, наполняя серебристыми трелями прозрачный воздух. На огибавшую озеро тропинку вышли трое. Один из них нёс увесистый мешок, который старался держать от себя подальше, а двое других — багры и длинную жердь, сделанную из ветви мануки. Шли они медленно, выстроившись гуськом. Когда они приблизились, Дайкон разглядел, что и мешок, и багры выпачканы грязью.

Он сидел, словно оцепенев, не замечая, что сигарета догорела, пока ему не обожгло пальцы. Уэбли поспешил навстречу полицейским. Мужчина, нёсший мешок, украдкой приоткрыл его, показывая Уэбли содержимое. Они принялись оживлённо обсуждать что-то, но, услышав донёсшийся из дома голос Барбары, звавшей мать, тут же замолчали. Вся троица скрылась за углом, унося с собой перепачканные грязью и илом трофеи, а Уэбли вернулся на свой пост перед дверью Гаунта.

Внезапно за спиной Дайкона скрипнула дверь. Молодой человек, нервы которого были натянуты до предела, порывисто обернулся, но облегчённо вздохнул, узнав мистера Септимуса Фолса.

— Доброе утро, Белл, — приветливо поздоровался тот. — Славный денёк выдался, не правда ли? Совсем не под стать нашему настроению, да? «Что за создание человек?». Я не слышал, как вы вернулись ночью, но уже знаю, что вы никого не встретили.

«Значит, никто не проговорился, что я следил за ним», — подумал Дайкон.

— А какие у вас успехи? — осведомился он.

— У меня-то? — вскинул брови мистер Фолс. — Мне пришлось вступить на запретную территорию, но лавров я там не снискал. Кстати, мне показалось, что вы меня заметили. — Фолс посмотрел на Дайкона с улыбкой. — Я даже слышал, как вы упали. Не ушиблись, надеюсь? Впрочем, в молодости синяки да шишки проходят быстрее. А я вот здорово натрудил свою злосчастную поясницу.

— Мне показалось, что вы двигались довольно резво, — не удержался Дайкон.

— Сила воли, — вздохнул мистер Фолс. — Исключительно. Потом, правда, несладко приходится.

Он потёр рукой поясницу и проковылял к сержанту Уэбли.

— Как дела, сержант? Есть новости?

Уэбли метнул на него осторожный взгляд.

— Пожалуй, да, сэр, — произнёс он. — Могу уже сказать, что этого господина и впрямь постигла та самая участь, о которой вы подозревали. Полчаса назад наши люди кое на что там наткнулись. Я имею в виду кипящее озеро.

— Не… — вырвалось у Дайкона.

— Нет, мистер Белл, не останки. Учитывая обстоятельства гибели, рассчитывать на это было бы трудно. Нет, их внимание привлёк какой-то белый предмет — то всплывавший, то снова погружавшийся.

— И что это оказалось? — спросил Фолс.

— Мужская жилетка, сэр. Особая такая, с вырезанной спиной.

По просьбе Гаунта, Дайкон присутствовал при его беседе с Уэбли. Держался актёр прескверно: то и дело ёрзал, ворчал, нетерпеливо покрикивал. Уэбли, в противоположность ему, сохранял спокойствие и невозмутимость.

— Боюсь, что вынужден просить вас пока задержаться здесь, сэр, — со вздохом произнёс он. — Крайне сожалею, но иначе нельзя.

— Но я уже сто раз вам объяснил: мне больше нечего добавить. Нечего, понимаете? Я плохо себя чувствую и приехал сюда, чтобы отдохнуть и подлечиться. Господи! Можете записать мой адрес и в любое время со мной связаться. Я не знаю ровным счётом ничего, что могло бы представить для вас хоть малейший интерес.

— Мне это ещё неизвестно, мистер Гаунт. Я ведь пока не задал вам ни единого вопроса. Может быть, вы припомните, как добрались домой прошлой ночью?

Гаунт побарабанил по подлокотникам кресла, потом с усилием овладел собой и прошептал:

— Как я добрался домой? А, вспомнил. Пешком.

— Вы шли через территорию маори, сэр?

— Нет. Я терпеть не могу эту резервацию. Я шёл по шоссе.

— Вы сделали довольно большой крюк, мистер Гаунт. Насколько я знаю, на концерт вы приехали в собственном автомобиле?

— Да, сержант. И тем не менее обратный путь я решил проделать пешком. Мне хотелось глотнуть свежего воздуха. А что, разве ходить пешком у вас возбраняется?

— А кто привёл машину, сэр?

— Я, — вызвался Дайкон.

— Должно быть, мистер Белл, вы обогнали по пути мистера Гаунта?

— Нет. Мы выехали с большой задержкой.

— Позже чем через пятнадцать минут после окончания концерта?

— Не знаю. Я об этом не думал.

— Мистер Фолс считает, что вы выехали примерно через четверть часа. Расстояние по шоссе составляет около мили с четвертью, — сказал Уэбли, разворачиваясь лицом к Гаунту. — Вы, должно быть, отменный ходок.

— Автомобиль по этой дороге еле ползёт, если вы на это намекаете. Но я и впрямь шёл быстро, это верно.

— Хорошо. А почему всё-таки вы так спешили, мистер Гаунт? Вас что-то взволновало? Я не раз замечал, как, беспокоясь, люди прибавляют шаг.

Гаунт расхохотался и вдруг — совершенно неоправданно, по мнению Дайкона, — заговорил в шутливой манере:

— А вы, похоже, переодетый репортёр, сержант. Иначе — с чего бы вам вдруг вздумалось интересоваться моим душевным состоянием.

— Нет, сэр, — бесстрастно ответил Уэбли, — я просто пытаюсь понять, почему вы шли так быстро.

— Вы угадали верно. Я был взволнован. Впервые за долгое время я читал Шекспира перед публикой.

— Вот как? — Уэбли сверился с записной книжкой. — Насколько я понимаю, из всех приехавших с курорта лиц вы покинули здание клуба первым. Если не считать мистера Квестинга. Он ведь ушёл перед вами, верно?

— Неужели? Да, пожалуй, вы правы. — Гаунт поднёс свою красиво очерченную руку к глазам и вдруг резко потряс головой, словно отгоняя какое-то гадкое видение. Затем он с печальной улыбкой отнял руку от лица и бессильно опустил её. Так он играл Гамлета во время предпоследнего диалога с Горацио. Мистер Уэбли мрачно наблюдал за ним.

• Предыдущая
• 45/64
• Следующая