Куда пропали снегири? - Сухинина Наталия Евгеньевна - Страница 58
- Предыдущая
- 58/61
- Следующая
Но вот опятьпасмурнело. Обидные слова близкого человека, которые, казалось, былипохоронены в самой глубине нашего сердца, вдруг выясняется, не умерли. Живут издравствуют, будоражат притихшую память, провоцируют нас на смекалку и изобретательность.«Я отвечу...» «Я так скажу...» «Я припомню...» И уже перехватило дыхание отподступившего к сердцу гнева. Побольше, поизощрённее, наотмашь. Гнев услужлив.Он обладает удивительной способностью нажать на какой-то одному ему известныйв человеке клапан, дабы выпустить на волю мутный поток площадной брани инепотребных слов. Бывает, где-то в закоулках разума мелькнёт испуганное: что ягорожу, какой стыд, остановись! Но приступ гнева мгновенно прихлопнет здравуюмысль и помчит нас дальше, по кочкам, по кочкам, пока, обессиленные этойгонкой, мы не падаем в изнеможении от усталости и стыда. Потом окажется - зачемкипятились? Не стоит «выеденного яйца» взбесившая нас проблема, но ведь неворобей слово, вылетело уже, закружило над нашим домом. Влетело по назначениюв душу ближнего, мгновенно припечатавшись к ней смертельно опасной ржой.
Именно эта ржа ипозволяет нам говорить о гневе, как о смертном грехе. Гнев бесследно не проходит.Ни для того, кому предназначается, ни для того, в чьём сердце закипает. И еслипоначалу можно благодушествовать и снисходительно улыбаться над тем, какбранятся милые, то спустя время можно разводить руками и недоумеватьсокрушённо: ну чего бы им не жить? Всё есть, молодые, здоровые, а разбегаются.
Не знаю точнойстатистики, но не ошибусь, если скажу: многие, очень многие семьи рушатсяименно из-за этого. До краёв полна чаша обид, нанесённых друг другу в запалегнева, ярости. Попрано достоинство, измельчены чувства, совместная жизньстановится мукой, никому не нужным истязанием. А бывает - терпят. Обороняясь отполовины своим безразличием и равнодушием, ловя на стороне мимолётныепраздники, твёрдо зная, что никогда уже не слюбится. Латают дыры в хлипкойшлюпке семейного бытия разных целей ради: ребёнок без отца, квартиранеразменная, старики-родители не переживут.
Беда житейскоймудрости в её деликатности. Она не блажит во всё горло о своих достоинствах, аконфузливо и тихонько пристраивается где-нибудь с краешку на нашем праздникежизни. Разглядеть её, услышать, да и усадить поближе под стать только оченьвнимательным и воспитанным людям. А вот хамство, гнев, злоба, раздражительность- это боссы. Эти прутся в президиум без приглашения, рассаживаются тампо-свойски, опорожняют бутылки с минералкой и обязательно просят слова.Взобравшись на трибуну, истошным голосом учат нас жить. «А ты его... не давайспуску, да пошёл он!.. Нет, нет, не прощай, припомни, обязательно припомни...»Напичканные этим поганым товаром, мы с перекошенными злобой лицами идём в наш«последний и решительный бой». Ярость благородная вскипает, как волна, в нашихжилах, мы крушим и беснуемся по принципу: бей своих, чтобы чужие боялись. Этотбой - не на жизнь, а на смерть. Победа любой ценой означает смерть любой ценойтого, кого побеждаешь. Грех злобного гнева становится смертным именно поэтому:разрушив нашу душу, он бросается рушить душу близкого. Он отшибает нам память,и мы забываем, что рядом именно близкий, что отдано ему столько нашей любви инашего внимания. Если бы кто посмел обидеть его, мы бы бросились на помощь,защитили бы, обязательно защитили. А сами... Пустая душа, в коей живёт злоба.Злобная, она не терпит никакого соседства, оттеняющего её убожество и пагубнуюсущность. Злобных людей сразу видно. Их лица некрасивы. Они всегда настороже.Правильно советуют мудрые: когда гневишься, посмотри на себя в зеркало.
Но ведь всемзнакомо это чувство. Все пережили его. Наше бытие так богато на поводы к гневуи раздражению. А сказать человеку: «Не гневись, не раздражайся», - тольколишний раз его прогневить. Но ведь на каждую болезнь есть управа. Кашель лечатгорчичниками, радикулит - массажем, температуру сбивают мёдом и малиной. А чемже нам исцелиться от гнева?
Мы жили на однойлестничной площадке. Пожилая женщина с приветливым для всех лицом. Никогда невидела её раздражённой, не запомнила повышенного тона в разговоре. Но иногдаона забегала ко мне, и я чувствовала - ищет предлог: «Можно, я позвоню, у менячто-то с телефоном? У тебя есть луковица, борщ затеяла варить, нерассчитала...» Когда однажды я позавидовала её постоянному доброму расположениюдуха, она рассмеялась:
- Нет, нет, у меняскверный характер. Но я поняла, самое главное, чего не переносит гнев -молчания. Вот он уже подкатил, уже и слова нашлись, а ты сожми губы и молчи.Тебе обидное сказали, а ты не отвечай. Запрети себе. Внуши: слово вымолвишь -умрёшь. Увидишь, что гнев, посрамлённый, бежит без оглядки. Через пять минутвспоминаю, из-за чего это я?
Молчание -золото? Да, мы слышим об этом часто. Но тогда в простых и искренних словахсоседки эта житейская мудрость высветилась особенно выпукло. Спустя какое-товремя я прочитала о мудреце. На вопрос, о чём он жалеет и о чём не жалеет вжизни, он ответил: «Я жалею о многих своих грехах, но ни разу за долгую жизньне пожалел о... молчании». Надо же, подумала я, как моя соседка Клавдия Ильинична!
Мужа её япобаивалась. Был он человеком непростым, казалось, излишне прямолинейным. Немёд, не подарок?
- У него многодостоинств. Саша очень обязательный, любит порядок, дисциплину. Иногда,бывает, не угожу чем, сорвётся, а я, чтобы потом ему стыдно не было за себя,спохватываюсь, чтобы не слушать: «Ой, забыла». И... к тебе за луковицей.Возвращаюсь, он уже откипел без свидетелей. Жизнь продолжается.
От грехаподальше. Убежать, спрятаться, схитрить. Все средства хороши в достижении этойцели. Быть подальше, не приближаться к греху, дабы не подвергать себя риску. Аесли зазевался да приблизился? Молчать. Дай обет молчания, как давали егоподвижники благочестия, дабы стяжать мирен дух. Десять минут такого «подвига» -смехотворная цена за достойную семейную жизнь. Сегодня десять минут, завтрапятнадцать, послезавтра столько же -и вот уже целый месяц без обид и гнева, безиспорченного настроения, без подскочившего давления, без слёз и истерик.Трудно бывает смолчать, порой просто невыносимо. Неопровержимые аргументы зудятна кончике языка, кажется, произнеси я их, и они повергнут в смущение моеготакого же разгорячённого и красного от гнева оппонента. Обман! У оппонентасвои неопровержимые аргументы, и у него они тоже на кончике языка. Ничем незавершится постыдная распря, ничем, кроме ещё большей злобы и негодования.Мудрая Клавдия Ильинична не позволяла мужу выплеснуть на неё свои аргументы непотому, что правды боялась, а потому, что оберегала мужа от собственного егостыда за сказанное. Завидная предусмотрительность!
Вот уже нескольколет, как Клавдия Ильинична переехала в другой район. Мы давно не виделись сней, но я всегда помню её гладко зачёсанные назад волосы, вечнуюспутницу-улыбку, доброжелательные, мудрые глаза. Недавно прослышала: у КлавдииИльиничны ЧП. Сын, двадцатитрёхлетний студент, возвращался поздно вечеромдомой, на него напали четверо парней, сняли дублёнку, отобрали деньги. Надопозвонить, посочувствовать.
- Да что ты,какое сочувствие! - в трубке привычно зазвучал приветливый голос. - Это ли нерадость? Ну, подумай сама. Ведь это не мой сын отнял деньги, а у моего отняли.Мой-то с концерта возвращался, Чайковского ходил слушать...
Да, мудростьмногого стоит. Она стоит дорогих дублёнок и новеньких хрустящих баксов, онастоит серьёзной бреши в семейном бюджете, ей вообще нет цены. Некоторые людизанимаются аутотренингом. Они приучают себя, проснувшись утром, подумать раньшедругих мыслей: готов ко всему. Вот так - готов ко всему. И в ванную чиститьзубы, на кухню жарить яичницу, к телефону отвечать на звонки. И на улицу -наработу. Постоянная готовность принять все превратности судьбы - похвальнаяготовность. Но она воспитывает борца. Борца за права и завоевания. Борца скем? С нами. С кем окажется в одном троллейбусе, в одной очереди, в одномкабинете, в одном цехе, в одной аудитории.
- Предыдущая
- 58/61
- Следующая
