Источник соблазнов - Марш Найо - Страница 6

• Предыдущая
• 6/38
• Следующая

– Я полностью отдаю себе в этом отчет. И если этот человек надеется на то, что меня можно запугать…

– Постойте минутку. Вам вовсе не обязательно туда ехать. Все может быть сделано, причем умело, вашими поверенными. Это вполне достойный и благоразумный путь.

– Я не смогу сформулировать точных наставлений, пока собственными глазами не увижу, что там происходит.

– Вам могут представить полный отчет.

– Это меня не устраивает, – решительно возразила мисс Эмили.

– Вы не показывали эти письма вашим поверенным?

– Нет.

– Уверен, они посоветуют вам то же самое.

– В таком случае я с ними не соглашусь.

– А вдруг этот человек все-таки исполнит свою угрозу? Ведь это не исключено.

– Потому я и обратилась к вам за советом. Мне кажется, я должна предпринять какие-то шаги, чтобы оградить себя от подобного. Но какие именно? С оружием я обращаться не умею, да и на него требуется разрешение. Разумеется, вы со своими связями могли бы добиться разрешения и любезно научить меня пользоваться оружием.

– Разрешения я для вас добывать не стану и учить вас быстрой реакции тоже. Это просто смехотворно.

– Вероятно, можно будет предпринять какие-то другие меры предосторожности. Например: ходить только посередине тротуара, не доказываться на улице с наступлением темноты, не назначать встреч в малолюдных местах.

Аллейн внимательно смотрел на свою престарелую наставницу. Не притаилась ли смешинка в уголках ее плотно сжатого рта?

– По-моему, вы меня просто дурачите, – сказал он, вставая. – Так вот, заявляю как офицер полиции: вашу затею ехать в Порткарроу я считаю неумной. Как ваш бывший ученик, уже не молодой и благодарный вам за все, заявляю, что очень рассержусь на вас, если вы проявите упрямство и настоите на своем. Дорогая мисс Эмили, ради любви к прошлому сбавьте обороты и не трогайтесь из дому, – совсем другим тоном закончил он.

– Головокружительная карьера вам обеспечена, останься вы в дипломатическом корпусе, – саркастически заметила мисс Эмили. – Я так и не пойму, почему вы решили сменить профессию.

– В данном случае моя миссия безуспешна? – осведомился Аллейн.

– Да. Я все равно поеду. Но я чрезвычайно благодарна вам, Родерик. – Она встала и перешла на французский, показывая тем самым, что аудиенция окончена. – Передайте, пожалуйста, мои самые нежные приветы вашей жене и сыну. Кстати, когда у вас вакации? Отпуск, я имею в виду?

– Надеюсь, в самое ближайшее время. – Аллейн вдруг уловил искорку лукавства во взгляде мисс Эмили. – Прошу вас, не ездите туда, – повторил он.

Она подала ему руку для поцелуя.

– До свидания. И тысяча благодарностей.

– Мое почтение, мадам, – сердито буркнул в ответ Аллейн. Он уходил от мисс Эмили с неспокойной душой.

В девять часов лондонский поезд прибыл на станцию Данлоумен, откуда в Порткарроу ходил автобус. Выйдя на перрон, Дженни сразу же увидела афиши, изображающие таинственную Зеленую Даму, на фоне которой было написано: «Фестиваль родника». Она еще не вполне оправилась от потрясения, как ее ждало новое, в лице Пэтрика Феррера.

– Дженни! – крикнул он, пробираясь сквозь густую толпу. – Привет. Я приехал встретить тебя. – Он подхватил ее чемоданы, – Как здорово, что ты приехала. Я так рад.

У вывески «Автобус на Порткарроу» собралась толпа. Ожидая, пока Пэтрик подгонит машину, Дженни разглядывала людей. Это было весьма пестрое сборище, но всех роднило одно – нездешние. Подошел автобус, и люди стали садиться: девочка с загипсованной ногой, мужчина с изможденным лицом и выпученными глазами, некрасивый, похожий на бегемота юноша с перевязанной щекой и женщина, которая все время смеялась, судя по всему без всякой причины. Ее спутница, скособоченная пожилая дама, державшая ее под руку, не отрываясь хмуро смотрела прямо перед собой.

Пэтрик засунул чемоданы Дженни в багажник своего маленького автомобильчика, который, наверное, можно было унести в руках, и они покатили по шоссе.

– Как чудно, что ты приехал, Пэтрик, – сказала Дженни. – Классная у тебя машина!

– Хороша тачка?

– По-моему, совсем новая.

– Да. Ради такого случая. К тому же я продолжаю обедать в лондонских иннах, помнишь?

– Конечно же. Поздравляю.

– Ты, наверное, изменишь свой тон, когда поймешь, каким путем это все достигнуто. Твои самые дикие предположения покажутся детскими мечтами по сравнению с тем, что теперь творится на острове.

– В Париж доходят английские газеты, – чуть обиделась Дженни, – да и твои письма были достаточно подробны.

– И все-таки тебя ждет потрясение.

– Надеюсь пережить и его…

– Знаешь, я очень колебался, стоит ли тебя к нам приглашать…

– Это было так любезно со стороны твоей мамы. Я рада, что приехала.

– Ты приехала как раз перед кризисом, который надвигается в лице старой-старой рассерженной дамы по имени мисс Эмили Прайд. Она унаследовала этот остров от своей сестры, покойной Уинтерботтом. Старуха полностью разделяет твои взгляды на эксплуатацию родника. Так что вы прекрасно поладите.

– И что она намерена предпринять?.

– Закрыть «Лавку чудес» мисс Кост, если только ее не остановят объединенные усилия заинтересованных сторон. Все сидят и трясутся. Она приезжает в понедельник. Конечно, вся эта затея изначально сумасбродна. А всему виной тот случай с Уолли. Сезон был мертвый, и газеты с радостью ухватились за сообщение.

Бородавки Уолли стали сенсацией. Хлынул первый поток гостей. Доверенные лица миссис Уинтерботгом с готовностью уцепились за эту идею, и началась золотая лихорадка. Вернее, водяная.

– Тебе приходилось видеть мисс Эмили Прайд?

– Примерно год назад она была здесь вместе с сестрой и уезжала злая как фурия.

– Так, значит, и впрямь надвигаются серьезные перемены? – помолчав, спросила Дженни.

– Да, черт побери, – с неожиданной резкостью ответил Пэтрик.

Дженни спросила об Уолли Триэрне и узнала, что в его поведении произошли угрожающие сдвиги.

– Мальчишка уразумел одно: он гвоздь программы, – сказал Пэтрик. – Люди совершают паломничества к его лачуге, которую бог знает во что превратили. Почти у самой двери натыкали водорослей, развесили по забору сети. Миссис Триэрн совсем не изменилась – все так же лакает джин, а вот ее муж стал совсем другим человеком. Он разыгрывает из себя святошу и за деньги показывает паломникам Уолли.

– Ты меня пугаешь.

– Я просто сразу рассказываю тебе самое худшее… Более того, в следующую субботу состоятся юбилейные торжества, которые организовала мисс Кост. Процессия с хором к роднику, а Уолли, одетый рыбаком, будет читать какие-то вирши, если, конечно, этот тупица их запомнит.

– Не может быть! – воскликнула Дженни.

– Боюсь, что очень даже может.

– Ну, а… что случается с теми, кто сюда приезжает?

Пэтрик ответил не сразу.

– Обычное явление. Провал за провалом, пока человек не уразумеет, что все это ужасное мошенничество… Тут его и охватывает стыд. Оттого, что он на это клюнул. Потом вдруг кто-то, делавший все то же самое, ни с того ни с сего излечивается от бородавок, мигрени, астмы, косоглазия или хронического поноса. Он, конечно, рассказывает об этом каждому встречному. И начинается новая волна самообмана. Или назовем его самовнушением. И снова шумиха, растут мои доходы. Вот, даже шикарную машину приобрел. – Пэтрик смущенно оглядел салон и продолжил: – Процветает «Лавка чудес» мисс Кост. Она ведь продала свой старый магазин и открыла па острове новый. Торгует пластмассовыми фигурками Зеленой Дамы и стихами, которые сочиняет сама, а еще жилетами ручной вязки и прочими новинками – мне их даже стыдно перечислять. Теперь, наверное, жалеешь, что приехала?

– И не думаю. А твоя мама? Как она к этому относится?

– Ее трудно понять. У моей мамы божий дар скрывать свои чувства.

– А доктор Мэйн?

– А тебе-то что до него? – неожиданно резко спросил Пэтрик, но тут же поправился: – Прости, Дженни. Ему что? Больница разрослась и всегда переполнена.

• Предыдущая
• 6/38
• Следующая