Французские дети не капризничают. Уникальный опыт парижского воспитания - Кроуфорд Кэтрин - Страница 41

• Предыдущая
• 41/46
• Следующая

Я объявляла: «Сегодня мы идем на прогулку. Каждый из нас должен показать другим пять красивых вещей и объяснить, почему они кажутся ему красивыми».

К сожалению, начало новой традиции породило еще одну, не столь позитивную. Дафна мгновенно начинала хныкать: «Это скучно. Почему мы не можем пойти домой или на игровую площадку?»

К счастью, как и в любом нашем начинании, сыграла свою роль привычка. Дафна привыкла и даже начала находить в моем предложении нечто интересное. К моей радости и, признаюсь, удивлению, с девочками произошло нечто потрясающее, и я заметила это, когда мы недавно были в музее Метрополитен. Нет, не думайте, что Уна и Дафна начали рассуждать об игре света и тени в поздних работах Караваджо, но они перестали бежать по залам сломя голову, на мгновение останавливаясь только перед теми картинами, где было нечто забавное. В былые дни их интересовало только одно – когда мы попадем в кафетерий. Теперь же мы провели довольно много времени в залах фламандской живописи. Не слишком впечатляет? Вас бы на мое место!

Этот пункт заставил меня надолго задуматься и провести настоящее исследование. Это непросто. Если бы я могла волшебным образом соединить два культурных подхода и применить их только в одной сфере жизни, я бы выбрала образование (или дисциплину… ну нет, выбрать слишком трудно!). Если с дисциплиной мы еще как-то в состоянии разобраться, то системы образования во Франции и Америке настолько различны, что для слияния разных подходов мне потребовалась бы помощь джинна. Но это не означает, что мы не можем кое-чему научиться у наших французских друзей.

Французский подход к образованию кажется мне потрясающим – но одновременно и немного пугающим. Все очень сложно.

Из-за этого я стала все – включая информацию, полученную на родительском собрании в детском саду Дафны, – просеивать через французское сито и подвергать переосмыслению.

К тому моменту, когда я смогла вернуть свою отвисшую челюсть в нормальное состояние, вышеупомянутое родительское собрание почти закончилось. Воспитательница Дафны только что рассказала нам, что Дафна – одна из самых серьезных, послушных и умных девочек в группе. Правда?

Мы с Маком были настолько удивлены, что, боюсь, мы даром потратили не меньше целой минуты из отведенных нам десяти. Мы потрясенно молчали, пытаясь представить себе, как наш вечный двигатель спокойно сидит за партой во время урока. И, конечно же, я не могла не подумать: «Как это по-французски!»

Хорошее поведение Дафны было очень французским. Родительское собрание французским не было. Мне говорили, что во Франции общение родителей с учителем длится около полутора часов – причем частенько предусматриваются коктейли. Может быть, именно так и надо бороться с учительской изжогой в Соединенных Штатах?

Работа учителя покажется менее утомительной и неблагодарной, если периодически радовать себя чем-то приятным. И я не шучу, потому что однажды видела учительский стол во французском коллеже. На накрытом к обеду столе стояло немало бутылок вина – был обычный, самый заурядный четверг, никакого праздника. Я прочла и меню. Помню, что подумала: во Франции стоит стать учителем – хотя бы ради таких обедов!

С того момента как двенадцатилетняя парижанка победила меня в скоростном перечислении европейских столиц, у меня появилось ощущение, что нам нужно как следует присмотреться к тому, как французы учат своих детей. В свою защиту скажу, что девочка живет в Европе, а с того момента, как я училась в школе, на европейской карте появилось столько дополнений и изменений, что угнаться за ними невозможно. Что вы скажете о Молдове? (Кишинев, черт побери!) Девочке было всего двенадцать лет, и она все равно победила бы, даже если бы у меня было все время мира!

Мой приятель Поль, живой результат французской национальной образовательной системы, говорит, что единственный способ найти во Франции плохую школу – заплатить. Другими словами, обычные французские школы просто превосходны. И это неудивительно, так как французское министерство народного образования входит в список пяти крупнейших работодателей мира.

В силу того что французское образование очень централизованно и организованно, дети из всех регионов одновременно учатся по одной и той же программе – за исключением частных школ. Для учеников школа – это не развлечение и игры, а честный труд во имя достижения наилучших результатов. Я не могу изменить американскую образовательную систему, но могу внушить своим детям французское отношение к учебе.

Когда Уна начала ходить в школу, я волновалась, не окажутся ли домашние задания, принятые в Нью-Йорке, слишком тяжелыми для нее. Я боялась, что они отобьют у нее интерес к учебе. Эта идея настолько прочно засела в моей голове, что после нескольких домашних истерик в течение первого месяца мы с Маком начали подыскивать для нашей девочки частное учебное заведение.

Нам очень понравилась бруклинская школа Уолдорф. Она находилась неподалеку от нашей квартиры. Но очень скоро мы поняли, что нам это не подходит – разве что мы выиграем в лотерею. И тогда я решила, что мы не будем делать домашние задания. (Оглядываясь назад, я понимаю, что основной причиной ежевечерних истерик Уны были неумеренные игры и танцевальные классы, а вовсе не чрезмерная учебная нагрузка.) Поэтому Уна перестала выполнять домашние задания. Ее американская мамочка ей разрешила. Для смеха (и из некоего мазохизма) я решила представить, как это было бы во французской школе.

За исключением роскошного – и очень вкусного! – общения родителей и учителей, французские родители редко бывают в школах. Им там не рады. Если родители хотят поговорить с учителем, они должны записаться у школьного секретаря – это дело небыстрое. Для такой встречи должна иметься очень веская причина.

Когда ребенок находится во французской школе, за него отвечает школа. Школа не бомбардирует родителей электронными письмами с просьбами прийти и почистить клетки хомяков или почитать детям в библиотечный час.

Я знаю, что сравнение несправедливо. Постоянное урезание бюджета заставляет американских родителей брать на себя куда больше обязанностей. И все же французская школьная система меня постоянно привлекает, и я пытаюсь использовать хоть какие-то ее элементы. И главное – я хочу внушить своим детям привычку считать школу своим главным приоритетом.

Когда французские дети возвращаются домой из школы, они тут же начинают работать. Сначала выполняются домашние задания – отнюдь не маленькие. Французским детям ставят оценки, и учителя каждый день громко зачитывают эти оценки перед всем классом. Ни один родитель не хочет, чтобы имя его ребенка назвали последним – в качестве примера того, каким не следует быть (унижение и в школе тоже используется очень широко). Поэтому родители прикладывают все усилия к тому, чтобы ребенок понимал все, что проходили в школе. Успехи в школе – приоритет для французских родителей, поэтому дети постоянно ощущают пристальный родительский интерес к их учебе. Благодаря совместным усилиям учеба не становится чем-то неприятным и угнетающим.

Признаюсь, французское образование меня просто пленило. По всей стране школьники учатся четыре дня в неделю – понедельник, вторник, четверг и пятница. Учебное время – с 8.30 до 16.30 плюс-минус пятнадцать минут. Благодаря этому удается высвобождать среду (впрочем, уверена, что это для французов не главное).

Мне это страшно нравится. Как бы мне хотелось, чтобы мои дети учились так же. После школы французских детей не загружают – уже довольно поздно, а им еще нужно сделать уроки.

Одна мать из Дижона сказала мне: «Мы просто приходим домой, делаем уроки, ужинаем, и Люк ложится спать». Ее сыну Люку восемь лет. Мои девочки считают, что их день начинается только после школы, то есть в 14.50. Когда я их забираю, то сразу же слышу вопрос: «А что мы будем сегодня делать, мама?» Представляю, что произойдет, если я предложу: «Что скажете, если мы сделаем уроки, поужинаем и ляжем спать?»

• Предыдущая
• 41/46
• Следующая