Французские дети не капризничают. Уникальный опыт парижского воспитания - Кроуфорд Кэтрин - Страница 38

• Предыдущая
• 38/46
• Следующая

Французы ставят перед собой цель воспитания достойных членов общества, поэтому родители уделяют много времени обучению ребенка искусству ведения беседы.

Конечно, французские родители не обрывают рассказ трехлетнего малыша, который еще только учится говорить. Но я заметила, что от пяти– и шестилетних французских детей ожидают вполне адекватной беседы (или молчания).

Я поняла, что мои девочки начинают говорить только для того, чтобы привлечь к себе внимание. И при этом неважно, есть ли что им сказать. Впрочем, они не виноваты – никто не сказал им, что так поступать нельзя. Как только они открывали свои рты, их слова всегда встречались с полным энтузиазмом. У меня рука не поднималась прекратить выступления Уны и Дафны. Ведь тем самым я выразила бы критику их личности!

Но чем больше внимания я этому уделяла, тем быстрее иссякало мое терпение – особенно когда девочки вмешивались в приятную беседу, отвлекая нас чем-то пустячным и не заслуживающим внимания.

Я видела, как французские матери отчитывают своих детей: «Зачем ты рассказал эту неинтересную историю? Мне скучно» или «Ты мне уже об этом говорил». Но их слова казались мне такими жестокими. Надо сказать, что французские дети привычны к критике, поэтому подобные слова не влияли на них так, как повлияли бы на хрупкую гордость моих девочек.

Я уже предвидела долгие сеансы у психотерапевтов, на которые обрекла бы их, скажи я что-нибудь подобное. И я с облегчением решила проявить слабость характера в этом отношении. Я осталась милой американской мамой, готовой поддержать своих дочек. Но при этом я попыталась объяснить им важность умения захватывать внимание слушателей. Нужно подумать, что ты хочешь сказать, прежде чем брать слово. Когда Уна или Дафна рассказывали мне что-то заурядное и неинтересное, я не обрывала их на полуслове, но и интереса не проявляла. Я могла сказать: «Расскажи мне что-нибудь другое!» Я перестала восхищаться каждым сказанным словом.

Поставив перед собой очередную задачу, я начала работать над речью Уны и Дафны – особенно над длительностью их выступлений. Если история чересчур затягивалась, я им это показывала. Чтобы объяснить Дафне смысл фразы «Ты теряешь аудиторию», понадобилось несколько уроков, но теперь она это отлично понимает. Обе девочки привыкли обдумывать свои слова, прежде чем их произнести.

Полагаю, я никого не запугала, но наши застольные беседы стали гораздо более увлекательными и содержательными. Уроки риторики обязательно пригодятся им в будущем, когда они станут старше и им захочется в столовой привлечь внимание друзей, а не собственных родителей, готовых с восторгом внимать каждому их слову.

Второй частью того же уравнения стало, разумеется, развитие умения слушать.

Дафне это давалось нелегко. Она часто напоминала мне очеловеченного робота R2-D2 из «Звездных войн». Дожидаясь очереди вставить свои «две копейки» в разговор, она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и чуть было не подпрыгивала на месте. Когда такое случалось, я с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться – настолько восхитительно она выглядела. Как только Дафна научится сосредотачиваться на том, что говорят другие, и не тратить всю свою энергию на то, чтобы перетянуть одеяло на себя, можно будет сказать, что мы добились успеха.

Заглядывая вперед, могу сказать, что подобные навыки красноречия и умения слушать сослужат американским детям хорошую службу, если им когда-нибудь доведется общаться с французами. На любой вечеринке здесь ведутся ожесточенные споры буквально обо всем – от апельсиновой цедры до политики. Такие беседы – это своеобразный спорт, и собеседники редко выходят из себя.

Когда во Франции я впервые столкнулась с этим явлением, то даже попятилась от двух французов, которые ожесточенно спорили о флотилии, направлявшейся в Газу. Я испугалась, что они вот-вот набросятся друг на друга с кулаками – таков был накал спора. Но тут они переключились на футбольный клуб Марселя, словно ничего не случилось. А через пять минут я увидела, как они выпивают вместе. Похоже, эти парни вовсе друг друга не обидели – напротив, оба получили огромное удовольствие от общения.

Французы считают, что ужин удался, если разговор достиг высшей точки накала, а собеседники перешли на повышенные тона. Я легко раздражаюсь, когда кто-то набирается смелости не согласиться со мной, поэтому французский опыт общения стал для меня бесценным уроком и открыл мне новые перспективы.

Мне жаль клоуна (частенько себя саму – да-да, я жалею себя), который осмелится не согласиться с Дафной. Она мгновенно выпускает шипы, поэтому ее обучению искусству ведения беседы я уделила особое внимание.

Французы очень привержены собственной точке зрения, но при этом их нельзя назвать чрезмерно чувствительными – разумеется, если речь не идет о любви. И мне это нравится. Кожа моих девочек тоньше кальки. Уне и Дафне будет полезен французский опыт, который сделает их более толстокожими.

Должна признаться, что все мои французские друзья, которые поставили «чувство стиля» на первые места в своих списках, одной ногой стоят в Соединенных Штатах. Двое из них в браке с американцами и часто бывают в нашей стране. Одна, назовем ее Джиной, вообще американка замужем за французом.

Возможно, поэтому они настолько чувствительны к вопросам стиля и внешности. Просто они особенно остро ощущают различия между нашими двумя странами. Вспоминая нелегкий период адаптации во Франции, Джина говорит: «Мне пришлось привыкать накладывать макияж каждый раз, когда я собиралась с детьми на игровую площадку. Никаких тренировочных костюмов, боже упаси! Сначала мне это не нравилось, теперь же приводит в восторг. Так приятно хорошо выглядеть. Я прихожу домой и порой вижу, как взрослые люди выходят на улицу в пижамных штанах. Это так печально!»

Вот почему Джерри Зайнфелд однажды посвятил этому явлению целый эпизод своего комического сериала. Его герой заявил, что приятель Джордж, который начал выходить из дома в тренировочном костюме, окончательно «сдался». А я еще не готова сдаться!

Истинные французы впитывают привычку тщательно одеваться с молоком матери. Она настолько прочно укоренилась в их психике, что они даже не осознают, как передают ее собственным детям. Для них привычка хорошо одеваться столь же естественна, как дыхание, и они очень дорожат ею.

Но прежде чем двинуться дальше, хочу заменить слово «стиль» на «тщательный выбор одежды». Французы всегда одеваются со вкусом, но моя бунтарская натура (которая заставляет хранить – и носить! – леопардовые легинсы и панковские ботинки с тяжелыми мысами, которые вызвали бы на французской игровой площадке такое же недоумение, как и спортивный костюм) не позволяет назвать их вкус «стилем».

Впрочем, как бы вы это ни называли, французы не тратят лишних слов, а просто красиво и со вкусом одевают своих детей. Для них красивая одежда – это признак уважения и к собеседникам, и к тому, чем они занимаются.

• Предыдущая
• 38/46
• Следующая