Мичман Изи - Марриет Фредерик - Страница 52

• Предыдущая
• 52/54
• Следующая

— Капитан Саубридж! — ответил наш герой.

— Силы небесные! Как вы попали сюда? Что это за корабль?

— «Ребьера», капер под командою своего владельца, мистера Изи, — отвечал Джек, смеясь.

Капитан Саубридж крепко пожал ему руку:

— Пойдемте в каюту, расскажите мне, как вы опять попали в море. Я знаю, что вы оставили службу.

Джек в коротких словах рассказал о приобретении «Ребьеры».

— Но, — прибавил он, — позвольте мне поздравить вас с повышением, о котором я не знал. Могу я спросить, где вы оставили «Гарпию», и как называется этот фрегат?

— «Латона». Я назначен на него всего месяц назад, после того, как «Гарпия» взяла большой корвет; а теперь я командирован в Англию с депешами. О вашем уходе со службы я узнал от вашего приятеля Гаскойна, который находится здесь, на фрегате.

— Гаскойн здесь? — воскликнул Джек.

— Да, губернатор отправил его на «Аврору», но она уже ушла, и он перевелся ко мне.

— Скажите, капитан Саубридж, канонерка ваш приз или мой?

— Должен бы быть всецело ваш, но по существующим правилам мы имеем в нем долю.

— Тем лучше, сэр. Не откажите послать хирурга к нам на борт: у нас двое раненых.

— Хорошо, а вы, Изи, пошлите приказания старшему офицеру, а сами оставайтесь с нами. Мы должны вернуться в Гибралтар, так как фрегат получил повреждения, и, к сожалению, потерял несколько человек. Вы пойдете туда же; стало быть, нам по пути.

Отправив шлюпку обратно, Джек поспешил на нижнюю палубу повидаться с Гаскойном. После этого он имел продолжительную беседу с капитаном Саубриджем; а вечером, по прибытии в Гибралтар, выпросил для Гаскойна отпуск и отправился вместе с ним на берег.

Взятая канонерка была куплена правительством, и хотя команда «Ребьеры» могла получить приходившуюся на ее долю часть приза только по возвращении, но удачное дело сильно подняло ее дух и возбудило охоту к дальнейшим приключениям.

Гаскойн, обязательный срок службы которого в мичманах кончился, и который ожидал теперь повышения, решил присоединиться к Изи. После некоторого колебания капитан Саубридж согласился дать ему отпуск, и когда «Ребьера» отплывала из Гибралтара, знакомое нам трио — Джек, Гаскойн и Мести — находилось на ее палубе. Мистер Оксбелли стоял неподалеку от них.

— Когда я в первый раз крейсировал здесь, — заметил Джек, — я был совсем в другом положении, чем ныне. У меня было судно, которым я не умел управлять, и команда, с которой я не умел справиться, — и если б не Мести, что бы со мной сталось!

— Масса Изи, вы, однако, умеете выпутываться из затруднений.

— И впутываться в них, — прибавил Гаскойн.

— Чтоб не впутаться в новые, давайте-ка держать военный совет, — заметил наш герой. — Пойдем ли мы вдоль берега или прямо в Палермо?

— Если пойдем прямо в Палермо, то ничего не захватим, — сказал Гаскойн.

— Если ничего не захватим, то не получим денег за призы, — подхватил мистер Оксбелли.

— Если не получим денег, команда будет недовольна, — продолжал Джек.

— Если останемся ни при чем, то выйдет дьявольски глупо, — заключил Мести.

— Теперь другая сторона вопроса… Если отправимся прямо в Палермо, скорее попадем туда и скорее вернемся на родину.

— На это я скажу, — возразил Гаскойн, — что чем скорее кончится плавание, тем меньше мне придется пробыть с тобой.

— И тем скорее мне достанется спать с мистрисс Оксбелли, — подхватил Оксбелли. — А она очень обширная женщина и занимает больше половины кровати.

— Иметь хорошее судно, хорошие пушки, хорошую команду и ничего не сделать! — воскликнул Мести.

— И разница-то составит всего три-четыре недели, — сказал мистер Оксбелли. — А ведь снаряжение вам дорого обошлось.

— Но?..

— Но что, Джек?

— Агнеса?

— Агнеса будет иметь лучшую защиту, если отправится под охраной людей, испытанных в бою.

— Ну, — сказал Джек, — я вижу, что я в меньшинстве. Пойдем вдоль берега, до Тулона. В конце концов командовать собственным судном довольно лестно, и я не спешу расстаться с этим положением.

«Ребьера» направилась вдоль берега, и на закате солнца была милях в четырех от голубых гор, поднимающихся над испанским городом Малагой. В гавани стояло много судов; ветер ослабел, и «Ребьера» выкинула американский флаг, заметив на наружном рейде три или четыре судна под флагом той же нации.

— Что ты намерен предпринять, Джек? — спросил Гаскойн.

— И сам не знаю. Попробую бросить якорь на ночь на внешнем рейде, отправляюсь и наведу справки.

— Мысль недурная; мы узнаем таким способом, можно ли что-нибудь сделать.

Было уже темно, когда «Ребьера» бросила якорь на внешнем рейде, на расстоянии кабельтова от крайнего американского судна. Спустили шлюпку, и Джек с Гаскойном подплыли к американцу, окликнули его и спросили, как называется судно.

— Убей меня Бог, забыл, — отвечал негр, стоявший на палубе.

— Кто капитан?

— Убей меня Бог, уехал на берег.

— А его помощник?

— Убей меня Бог, тоже уехал на берег.

— Кто же на судне?

— Убей меня Бог, никого, кроме Помпея, — а это я и есть.

— Молодцы, нечего сказать, — заметил Изи. — Оставлять корабль на внешнем рейде на попечении одного негра. Послушайте, Помпей, вам всегда поручают стеречь судно?

— Нет, сэр, но сегодня праздник на берегу. Пляска и пенье, и попойка, и драки и все такое.

— А на других судах есть кто-нибудь?

— Все на берегу.

— Покойной ночи, Помпей.

— Покойной ночи, сэр.

На втором корабле тоже никого не было, но на третьем оказался младший помощник, с рукой на перевязке, который сообщил, что на берегу празднуют последний день масленицы, и все и каждый устремились туда.

— Вы американцы? — прибавил он.

— Вы угадали, — отвечал Изи.

— Какой корабль и откуда?

— «Сусанна и Мэри», из Род-Айленда.

— А мы из Нью-Йорка. Что новенького?

— Ничего. Сейчас мы из Ливерпуля.

Продолжая разговор, Гаскойн спросил, как бы случайно:

— А что за суда там у берега?

— Большое, кажется, с грузом оливкового масла. А двое двухмачтовых прибыли третьего дня из Вальпорайсо с медью и кожами. Не понимаю, как они ускользнули от англичан, — однако ускользнули.

— Ну, покойной ночи.

— Не зайдете ли выпить кружку пива с земляком?

— Завтра, дружище, завтра; сейчас нам нужно на берег.

Джек и Гаскойн вернулись на «Ребьеру», посоветовались с Оксбелли и Мести и спустили три шлюпки. В первую сели Мести и наш герой, второю командовал Гаскойн, третьей боцман.

С берега доносились звуки гульбы и веселья, но пристань была пуста, так же, как и стоявшие близ нее суда. Мести взобрался на ближайшее двухмачтовое судно, прокрался в каюту и увидел человека, лежавшего на ларе. Он выбрался обратно, тихонько закрыл люк и сказал:

— Готово.

Джек поручил Гаскойну завладеть этим судном, а сам направился к следующем. Тут они нашли только одного человека на палубе, которого им удалось повалить и связать. Мести остался на этом судне, а Джек отправился к третьему, тяжело нагруженному галиоту. На нем оказалось двое людей, игравших в карты в каюте: их также связали.

Отплытие, однако, совершилось не без помехи. Команда галиота, который должен был отплыть утром, решила вернуться на судно раньше других. Джек успел обрезать якорь и поднять паруса, прежде чем шлюпка с командой подошла к судну, но как бы то ни было, отплытие галиота и других судов было замечено, и поднялась тревога. К счастью для Джека, большая часть команды канонерских лодок, стоявших у пристани, тоже гуляла на берегу, и пока она была собрана, он успел вернуться к «Ребьере» с своими призами. Немедленно снялись с якоря и, обменявшись двумя-тремя безрезультатными залпами с канонерками, благополучно ушли, пользуясь довольно сильным ветром.

Оба двухмачтовых судна, нагруженные медью, шкурами и кошенилью, представляли значительную ценность. Галиот, с грузом масла, также оказался довольно ценным призом.

• Предыдущая
• 52/54
• Следующая