Дни крови и света - Тейлор Лэйни - Страница 16

• Предыдущая
• 16/69
• Следующая

«Кто же будет его причесывать?»

— Он считает, что это очень важно.

Шеста говорила жестко, отрывисто, и Кэроу задумалась, сможет ли выиграть в завязавшейся перепалке, тем более что ее аргументы против такой помощницы никуда не годились… Вдобавок, у Тьяго достаточно оснований для недовольства: новая воскресительница ни в какое сравнение не шла с Бримстоуном. Восстание давно пора было поднимать, а большая часть воинов все еще без крыльев, да и гора кадильниц не уменьшалась.

А те немногие, кого она с таким трудом вернула в строй, все еще не вернулись с первого налета в Эрец.

Если с ними что-то случилось… Кэроу захотелось сползти на пол и заплакать. Половина отряда — ее работа. Она неустанно трудилась над ними, все руки в синяках, места живого не осталось. Нет.

Остальные крылатые бойцы — из уцелевших в битве при Армазине, среди них Зири, единственный в отряде Тьяго, кто не радовался казни Мадригал.

Зири.

Тьяго говорил, еще рано ждать новостей. Кэроу вздохнула и потерла виски. Шеста приняла это за знак согласия, изобразив некое подобие волчьей улыбки.

— Отлично. Приступим сразу после ужина, — сказала она.

Что? Нет!

Кэроу не знала, стоит ли возвращаться к потерянным нитям разговора, но тут в зал вошел кто-то огромный и с вызовом встал на пороге. Она узнала его сразу, даже не разглядывая. Как же иначе, ведь она сделала его только сегодня.

Резак.

Разговоры прекратились. Все обернулись к Резаку, который стоял на пороге и в упор смотрел на Кэроу.

У нее внутри все перевернулось. Это была самая неприятная сторона дела. Одни, как Амзаллаг, шли к яме и просыпались, понимая, где они, с кем и что произошло в Эреце. Другие, погибшие при Армазине, не знали, что Лораменди пал, не подозревали, что оказались в другом мире. Они смотрели на Кэроу, не узнавая. Кто она, эта девушка с синими волосами, без крыльев или рогов? Для них она была чужой.

Кэроу никогда не слышала, что о ней рассказывали воскрешенным. Она надеялась, что это происходило так: «Вот наша новая воскресительница, она вернула тебя из мертвых, помогла нам перебраться сюда… Глянь, сколько здесь еды!» Впрочем, объяснение скорее всего было другим: «У нас нет выбора, нам без нее не обойтись». В самые тяжелые минуты Кэроу казалось, что про нее говорили: «Как бы нам ни хотелось ее убить, нельзя». Пока.

Похоже, Резаку этого никто не передал.

— Ты! — рявкнул он и рванулся к ней.

Кэроу легко выскользнула из-за стола. Шеста споткнулась и замешкалась. Резак приземлился на столешницу там, где только что сидела Кэроу. Стол треснул и провалился. Опрокинутая бадья с грохотом упала на пол, расплескивая воду. Все зашевелились — кроме хета, который зловеще замер, изучая Кэроу.

— Любовница ангела! — рявкнул он, и Кэроу вспыхнула от стыда.

Это было самое чудовищное оскорбление для химеры. Ни в одном из человеческих языков не было столь грязного ругательства. Омерзительные слова хлестнули ее как бичом. Мадригал — единственная, кто опозорил себя подобной связью.

Щелчок хвоста — и Резак скользнул на пол. Громадное тело ящера — помесь комодского дракона и кобры — струилось, как легкий ветерок.

Это она дала ему грацию и скорость. «Заруби себе на носу», — упрекнула себя Кэроу, уворачиваясь. Она тоже двигалась грациозно и быстро, будто танцевала. Изящный шажок — и она в другом конце комнаты, с ножами-полумесяцами наготове. Она и не заметила, как достала их.

Львиную морду Резака исказила ярость. Раскрыв огромную пасть, жрец с горечью прорычал:

— Знаешь, что я из-за тебя утратил?

«Из-за тебя, из-за тебя». Ей хотелось закрыть уши, но руки были заняты ножами.

Шеста попыталась что-то втолковать ему шепотом. Он не обратил на нее внимания и снова рванулся вперед. Мимо Шесты, мимо Баст. Полукошка даже не пошевельнулась, чтобы вступиться за Кэроу — впрочем, Баст была вдвое меньше Резака. Амзаллаг в нерешительности смотрел на происходящее. Кэроу снова легко увернулась. Никто не вмешивался, и у нее в груди вспыхнула ненависть: «Неблагодарные засранцы». Ей стало смешно — они с Зузаной всех называли засранцами: детей, голубей, дряхлых старушек, неодобрительно косившихся на лазурные пряди Кэроу. Это всегда было весело. Засранцы, вонючки, фиссуры. Глядя на помесь льва и дракона, урода с липкой душой, Кэроу расплылась в широчайшей улыбке, похожей на ее ножи-полумесяцы.

При следующем движении Резака Кэроу осталась на месте и выставила перед собой клинки. Стиснув зубы, она провела одним лезвием по другому, высекая скрежет. На мгновение это привлекло внимание хета. У Кэроу пронеслись мысли: «И что теперь? А если придется его убить? Смогу ли я?»

Мелькнула белая молния — и все прекратилось. Тьяго встал между ними, и Кэроу не пришлось никого убивать. Хет повиновался приказу и пошел к выходу, сметая хвостом стулья.

Лиссет и Ниск перехватили его, а Кэроу не двинулась с места. Она так и не перевела дыхание, кровь гудела в руках, сжимавших ножи. На мгновение она снова стала Мадригал — не предательницей, а воином.

Только на мгновение.

— Отведи ее в комнату, — велел Тьяго Шесте. Он говорил так, будто речь шла о сбежавшей из психбольницы.

Улыбка Кэроу погасла.

— Я еще не закончила ужин, — возразила она.

— По-моему, закончила. — Он с прискорбием окинул взглядом сломанный стол и еду на полу. — Я принесу тебе поесть. Ты не заслуживаешь такого обращения, — произнес он ласково, заискивающе. Придвинулся поближе, заботливо спросил: — Ты в порядке?

От злости Кэроу чуть не расцарапала ему лицо.

— Все нормально. А ты что подумал?

— Ты — наш самый ценный кадр. И тебе нужна моя защита… — Он покровительственно протянул к ней руку.

Кэроу резко уклонилась, и Волк смиренно поднял ладони вверх.

— Я могу сама о себе позаботиться, — ответила Кэроу, безуспешно пытаясь вернуть вибрацию силы. «Я Мадригал», — сказала она себе, но рядом с Белым Волком вспоминалась не смелость, а боль Мадригал, то, что она была жертвой, — и ощущение силы испарилось. — Я не нуждаюсь в помощи, — неуверенно повторила она и скрестила руки на груди, будто обиженный ребенок. Ощутив нелепость жеста, она тут же опустила руки, коря себя за излишнюю суетливость.

— Я и не говорил, что ты беспомощная, — мягко настаивал Тьяго. — Пойми, Кэроу, если с тобой что-то случится, нам конец. Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Вот и все.

В безопасности? От кого? От своих же соплеменников, которым она посвятила все силы, внимание и здоровье? Кэроу мрачно усмехнулась.

— Дай им время, — пообещал Тьяго. — Они привыкнут, станут тебе доверять…

— А ты сам мне доверяешь?

— Конечно, Кэроу, — грустно кивнул он. — Я думал, все это осталось в прошлом. У нас нет времени на мелкие обиды: дело не ждет.

Казнь поводом для мелкой обиды не назовешь, но Кэроу не стала возражать, понимая, что Тьяго прав — им нужны все силы для дела. Кэроу устыдилась: Волку пришлось ей об этом напоминать, как капризной школьнице. Внутри было пусто и неуютно, упоение схваткой исчезло. Разумеется, Кэроу бесило, что Тьяго отправляет ее наверх словно провинившуюся, однако она сама хотела покоя, уединения, безопасности. Она вложила клинки в ножны и, показывая, что делает это исключительно по собственной воле, повернулась и отправилась к себе, гордо подняв голову — впрочем, вряд ли это кого-то обмануло.

По пути в комнату Шеста, решив, что Кэроу стала покладистее, беспрерывно сыпала советами и замечаниями по поводу недавних воскрешенных. Кэроу хранила упрямое молчание, а на лестничной площадке волчицу ждал сюрприз: у нее перед носом захлопнулась дверь, с грохотом задвинулся засов.

Через секунду начался стук.

— Кэроу! Я должна тебе помогать. Впусти меня!

— Засов, я тебя обожаю, — прошептала Кэроу и с любовью похлопала по тяжелому брусу.

• Предыдущая
• 16/69
• Следующая