Отель на берегу Темзы. Тайна булавки - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 40
- Предыдущая
- 40/60
- Следующая
Карвер засунул руки в карманы брюк и долго ходил взад-вперед по комнате.
— Должен признаться, я озадачен, — сказал он наконец. — Вы уверены, что это драгоценности мисс Эрдферн?..
— Да, совершенно. В любом случае в полиции, вероятно, есть описание этих вещей…
Карвер позвонил в полицию, и с первых же слов ему стало ясно, что в их руках драгоценности актрисы.
— Поезжайте к ней, Тэб, и покажите ей ларец. Драгоценности мы пока оставим в полиции.
10
Мисс Эрдферн вернулась в Централ-отель за несколько минут до прихода Тэба. Против ожидания, его тотчас к ней проводили. Она спокойно взяла из рук молодого человека ларец.
— Да, это мой ларец, — сказала она и приподняла крышку. — А где же драгоценности?
— В полиции…
— В полиции?! — удивленно переспросила она.
— Ваши драгоценности были обнаружены в подвальной комнате, где был убит Джесс Трэнсмир. Вероятно, вы не имеете представления о том, каким образом они туда попали?..
— Ни малейшего! Я даже не знала господина Трэнсмира.
Тэб рассказал ей все подробности убийства. Вероятно, она уже читала об этом в газетах, ибо не проявила никакого интереса к его рассказу. Она немного оживилась лишь тогда, когда Тэб сообщил ей, что участвует в расследовании этого преступления.
— Вы просмотрели все его бумаги? — машинально спросила актриса.
— Да, однако мы не нашли ничего заслуживающего внимания… Но… почему вы об этом спрашиваете?..
— У меня была одна знакомая, молодая актриса, которая интересовалась Трэнсмиром. Она рассказывала, что у старика хранилось много документов, имевших отношение к ее семье… Я не помню ее имени, я встретила ее во время гастролей.
В конце разговора мисс Эрдферн как-то странно оживилась.
— Когда же полиция отдаст мне мои драгоценности? — спросила она с веселым вызовом.
— Боюсь, что вам удастся получить их лишь по окончании расследования.
— Как жаль!.. А что думаете об этом вы, господин Холланд? Автор одной из газетных заметок считает, что никто иной, кроме самого Трэнсмира, не мог запереть дверь; с другой стороны — вполне очевидно, что тут не было самоубийства… И кто этот Браун, которого теперь разыскивает полиция?..
— Это какой-то авантюрист, приехавший из Китая. Много лет назад он был кем-то вроде секретаря у Трэнсмира…
— Вроде секретаря? — перебила его мисс Эрдферн. — Кто вам это сказал?
— Сам Браун. Я видел его накануне убийства… По всей вероятности, Трэнсмир поступил с ним не совсем благородно, иначе не выплачивал бы ему в течение многих лет нечто вроде пособия.
Мисс Эрдферн погрузилась в задумчивость:
— Почему же он уехал из Китая?.. Ведь он, вероятно, мог бы спокойно жить там на это пособие…
Не услышав ответа, она немного помолчала, а потом сказала:
— Это все, что вы хотели узнать, господин Холланд?
— Быть может, вам придется пройти в полицейский участок для опознания своих вещей.
Она ничего не ответила. Тэб ушел от нее разочарованный. Он вернулся в дом Трэнсмира, чтобы рассказать Карверу о разговоре с актрисой. Тот на четвереньках ползал по полу подвальной комнаты. Увидев Тэба, он спросил:
— Не помните, в субботу было сухо или шел дождь?
— В субботу была очень хорошая погода.
— В таком случае это, по всей вероятности, пятна крови.
Тэб опустился на колени около него и увидел на полу четкий отпечаток каблука:
— Значит, кто-то был в подвальной комнате после убийства Трэнсмира. Подходил к старику, чтобы убедиться в том, что тот мертв… И при этом запачкал в крови каблук…
— По отпечатку каблука видно, что на нем была резина. Вероятно, преступник подошел к старику бесшумно… Других отпечатков обуви, насколько я мог заметить, нет…
— Это снова наводит нас на мысль о существовании второго ключа!
— Второго ключа не было, — резко заметил Карвер, вставая и стряхивая пыль с колен. — В этом я совершенно убедился после разговора со слесарем… Он утверждает, что не только второго ключа не было сделано, но что даже не сохранилось единственного рисунка.
— Однако Уолтерс был занят изготовлением ключа…
— Но он не закончил работу, и его ключом, в том виде, в каком он был найден нами, нельзя было открыть дверь… Нет, я уверен, что после убийства дверь была заперта именно этим единственным, испачканным в крови ключом. Старик всегда носил его на цепочке на шее, и мы нашли на нем эту разорванную цепочку… Далее, на замочной скважине как с внутренней, так и с внешней стороны есть кровавые пятна. Для настоящего преступления самым характерным является именно тот факт, что после убийства ключ вставляли как с той, так и с другой стороны двери… По всей вероятности, сразу же после убийства преступник был заперт в этой комнате со своей жертвой. Затем он открыл дверь, причем выпачкал в крови и ключ, и замочную скважину, вышел из комнаты и запер ее снаружи… Но вот каким образом ключ очутился на столе в запертой комнате, я не могу объяснить… Если бы я не знал, что это невозможно, я готов был бы побиться об заклад, что дверь была, в конце концов, заперта изнутри и что преступник исчез через какой-то потайной ход… Но нам известно, что другого выхода из комнаты нет… Я тщательно исследовал стены, пол и потолок. Я лишь заметил, что под дверью есть щель шириной приблизительно в одну восьмую дюйма. Если бы ключ был найден на полу, то все было бы ясно: преступник мог швырнуть его под дверь, выйдя из комнаты. Но ключ найден на столе… Кроме того, существенное значение имеет тот факт, что Трэнсмир был убит выстрелом в спину…
— Почему же это так важно?
— Потому что из этого следует, что в момент убийства старик ничего не подозревал… Весьма странной является и находка этих драгоценностей. Да, сложное дело!
Какое-то время спустя суд возбудил уголовное дело по факту умышленного убийства Джесса Трэнсмира и выразил порицание полиции за недостаточно энергичное расследование дела. В этот день мисс Эрдферн дважды падала на сцене в обморок, и в итоге ее в бессознательном состоянии почему-то отвезли в отель, а не в больницу.
11
Напротив Мэйфилда находился дом Фергюссона Скотта — маленького, толстого и лысого человека в огромных очках в роговой оправе. Скотт был необычайно взволнован происшествием. Он заявил, что не желает ни во что вмешиваться. Какое ему до всего этого дело?.. Однако же говорил об убийстве с упоением.
— Достаточно уже того, что мы имеем несчастье жить на улице, где было совершено это ужасное преступление! — сказал он своей супруге. — Надо держать себя так, чтобы нас оставили в покое.
— Но Эллина говорит…
— Охота тебе слушать болтовню прислуги! — нетерпеливо прервал ее супруг. — Я не хочу, чтобы мое имя упоминалось в газетах.
Эти и тому подобные разговоры не мешали ему, однако, целыми днями просиживать у окна и наблюдать за Мэйфилдом. Там по вечерам горел огонь, и мистер Скотт бормотал про себя: «Они все еще шарят…»
Когда же свет перестал гореть в окнах Мэйфилда, Скотту стало скучно.
— Что говорит Эллина? — спросил он однажды у жены. — Позови-ка ее сюда…
— У меня мороз пробегает по коже, сэр, когда я думаю об этом ужасном деле. Я уверена, что умерла бы со страху, если бы мне пришлось давать свидетельские показания на суде, — сказала служанка.
— Успокойтесь, вас не вызовут в суд. То, что вы расскажете, останется тайной.
— В последние две недели у меня очень болели зубы, сэр. Обычно боль начинается в половине двенадцатого и проходит к двум часам ночи… Это случается настолько регулярно, что я могу не смотреть на часы…
— Понимаю, — с раздражением перебил ее Скотт. — Вы не спали в это время… Что же вы видели?
— Обычно я сижу у окна до тех пор, пока не утихнет боль… В первую же ночь я увидела маленький автомобиль, который подъехал к дому и остановился у входной двери… Из него вышла дама…
— Дама?..
— Женщина, — поправилась Эллина. — Она открыла ворота и въехала в сад. Меня это поразило: у господина Трэнсмира ведь нет гаража…
- Предыдущая
- 40/60
- Следующая