Засыпайка в Таллинне - Нормет Дагмар - Страница 17

• Предыдущая
• 17/21
• Следующая

В кухне было нестерпимо жарко, и Майли со своей порцией сладкого отправилась в столовую. Но едва она приоткрыла дверь кухни, та скрипнула, и повариха подняла голову от плиты.

— Смотрите! — закричала она и словно приросла полу. — Смотрите! Кисель!

Больше повариха не смогла сказать ни слова, потому что плывущую по воздуху мисочку с киселем видела впервые в жизни.

Нянечка с горкой тарелок как раз шла в столовую. В дверях она столкнулась с невидимой Майли. Белая башня тарелок в ее руках угрожающе закачалась. Она колебалась, пошла влево, вправо и, упав с грохотом на пол, разлетелась вдребезги.

Это так напугало повариху, что она опрокинула на горячую плиту полный кувшин холодной воды. Вся кухня наполнилась паром, из которого доносились визг и крики.

Когда на шум подоспела заведующая детским садом, Майли проскользнула мимо нее и побежала в свою группу.

Дети уже сложили игрушки и собирались мыть руки. И вдруг в комнате стало твориться что-то несусветное. Кубики, которые ребята только что аккуратно сложили в шкаф, повыскакивали и вспрыгнули на стол. Деревянный поезд, отдыхавший в депо, внезапно протарахтел через всю комнату и заехал под стол. Одна за другой игрушки выпрыгивали из ящика и разбегались по комнате.

Дети замерли с удивленно раскрытыми глазами. И только когда невидимая Майли выхватила у одного мальчика грузовик, а у девочки мячик и выбежала с ними во двор, ребята ожили, загомонили и пустились догонять удиравшие игрушки.

Посреди двора стоял большой деревянный слон-горка. Мяч и заводной грузовик спрятались за слоном. Дети бросились за ними. Грузовик и мяч побежали вокруг слона. Дети за ними. Они трижды обежали горку и тут невидимая Майли зацепилась за что-то ногой. Девочка упала как подкошенная, шапка-невидимка слетела с головы и повисла на кончике слоновьего хобота.

И слон исчез! Старый синий детсадовский слон как сквозь землю провалился, а там, где он был раньше, лежала Майли.

— Майли! Майли пришла! Смотрите, Майли! — зашумели дети. И никто не мог понять, откуда она взялась. Неужто слон превратился в девочку?

Тупс, вместе с Мати бежавший по ее следам, влетел во двор в тот момент, когда Майли потеряла волшебную шапку и стала видимой. Открыв рты, ребята смотрели, как Майли поднялась и потерла ушибленную коленку. Поэтому никто не заметил Тупса, который по запаху отыскал шапку-невидимку, схватил ее зубами и скрылся.

А синий слон опять появился на своем месте!

— Майли, пошли домой! — сказал Мати, огляделся и добавил:

— А где Засыпайкина шапка? Ты ее потеряла?

— Нет!

Но шапка как в воду канула, и Тупс тоже.

— Значит, она у Тупса, — подумал Мати и позвал:

— Тупс, Тупс, где ты? Тупс, неси шапку!

И на глазах у ребят случилась еще одна невероятная вещь: незнакомый мальчик наклонился поднять что-то, и вдруг пропал! А там, где он только что стоял, теперь вертелся лохматый щенок.

Не было никакого сомнения: на глазах у всех мальчик превратился в собаку!

Прошло всего полчаса, а Мати и Тупс уж вернулись домой.

— Где вы были? — спросила бабуля.

— Да так, просто гуляли, — ответил Мати.

— И тебе не хотелось погулять подольше?

— А что там интересного?

Стояла ясная июньская ночь. Красивая и такая ясная ночь, что бабуля, сидя у окна, могла читать даже без лампы. Люди гуляли по улицам старого Таллинна и по берегу моря. И только дети сидели по домам: время позднее, и они должны были спать. Всегда вот так: происходит что-то интересное, а детей гонят спать! На улице белая ночь, а дети — пожалуйте в кровать!

И Мати сегодня пришлось лечь как всегда. Он, правда, пытался возражать, да что толку. Он наперед знал, что спорить с бабушкой — мартышкин труд и упирался просто так, по привычке, на всякий случай. Мати послушно старался заснуть, но из этого ничего не выходило. Солнце светило прямо в глаза и манило на улицу. Мати слышал, как часы в соседней комнате пробили десять. И если бы бабуля не поцеловала его на ночь и не пожелала приятного сна, можно было бы подумать, что сейчас десять часов утра, а не вечера.

И Засыпайка уже несколько дней не появлялся — уж не забыл ли он своего друга?

Мати всплакнул, ему стало жаль себя. Он натянул одеяло на голову. И сразу же темнота и тишина сомкнулись вокруг него. Не слышно было голосов на улице, исчезло вечернее солнце. Здесь, в своем маленьком и темном гнездышке, Мати мог грустить сколько душе угодно.

Внезапно что-то мягкое и теплое плюхнулось Мати на ноги. Это мягкое немного поворочалось, устраиваясь поудобнее, и успокоилось.

Конечно, это был Тупс! Заметив, что Мати укрылся с головой, песик решил, что хозяин спит, и прыгнул на свое любимое место — в изножье кровати, хотя ему это строго запрещалось!

Но Мати и рта не раскрыл.

— Собака — тоже человек, — подумал он, — пусть хоть ей будет хорошо. На самом деле настроение у него немного исправилось: в обществе Тупса он уже не чувствовал себя бесконечно одиноким.

— А чем мы займемся сегодня? — раздался вдруг над самым ухом Мати хрипловатый голос Засыпайки.

— Устроим небольшое трипство! — горячо приветствовал его Тупс.

— Или какое-нибудь трапство похитрее? — предложил Засыпайка горбящемуся одеялу.

— Да! Да! — Тупс, разумеется, был в восторге.

Но Мати все еще не отвечал, и Засыпайка забеспокоился: уж не заболел ли его друг?

— Ладно! — озорно крикнул Засыпайка. — Устроим сегодня изрядное трипс-трапс-трульство!

Тут одеяло задвигалось, и на подушке показалась голова Мати.

— Не хочу! — сказал он. — Не хочу устраивать трульство!

— Чего же ты тогда хочешь? — испугался Засыпайка. — Теперь он всерьез решил, что Мати заболел.

— Хочу увидеть белую ночь! — вздохнул мальчик. Вон как!

— Твое желание — для меня закон! — с облегчением сказал Засыпайка, соединил свои указательные пальцы и прошептал:

И Мати вдруг вдохнул соленый морской воздух. Легкий прохладный ветерок трепал его волосы, под ногами хрустела галька. Мальчик крепко зажмурился и еще раз вдохнул. Настоящий морской воздух! Он осторожно приоткрыл сначала один, потом другой глаз. Он боялся, что видит сон и сейчас проснется в своей кровати.

Но нет: прямо перед ним расстилалось море, гладкое, как зеркало, и белое, как молоко! Мати не мог надивиться, как изменился нынешней ночью весь мир! Над белым искрящимся морем отсвечивало желтое небо. А на грани неба и воды, словно пламенеющий помидор на белой скатерти, лежало солнце. Оно сплющивалось, быстро стекало в море и вот уже совсем пропало.

— Двадцать два часа, сорок пять минут! — объявил Засыпайка. — Самая короткая ночь в году.

Люди шли по берегу, любовались заходом солнца и зубчатым силуэтом таллиннских башен, — его словно кто-то вырезал из черной блестящей бумаги и наклеил на зеленовато-лиловое небо.

Внимание Тупса привлекли птицы, задумчиво и неподвижно сидевшие на прибрежных серых валунах. Собачонка, воинственно тявкая, помчалась к ним, и птицы нехотя взлетели. Они медленно кружили над берегом, паря в воздушных волнах, и пламя заката окрашивало их крылья и грудки в розовый цвет.

— Ой, Засыпайка, смотри! — воскликнул Мати. — Лебеди!

— Это не лебеди, — сказал Засыпайка, — это чайки.

Мати с сожалением смотрел на красивых розовых птиц. Он знал, что это чайки, но ему так хотелось, чтобы это были лебеди! Почему-то сегодня Мати ощущал настоящую тоску по лебедям!

• Предыдущая
• 17/21
• Следующая