Огонь в затемненном городе (1970) - Рауд Эно Мартинович - Страница 35

• Предыдущая
• 35/35

Смерть фашистским оккупантам!

Мы стоим вчетвером на окраине города — Олев, Линда, Мадис Салувээр и я. Мээли не смогла пойти с нами, но мы знаем, что она сейчас дома смотрит в окно. Из окна Мээли видны развалины мельницы.

Мы стоим вчетвером на окраине города и ждем. Олев только что вернулся к нам. Мы знаем, что в развалинах мельницы с шипением движется по бикфордову шнуру огонь. Никто, кроме нас, еще не знает об этом. Бикфордов шнур длинный, и нам придется еще подождать.

Мы не обмениваемся между собой ни словом.

Вот показывается слабый красноватый отсвет. Юрьева ночь начинается.

И вот взмывают вверх среди развалин мельницы светлые языки пламени.

Это наша Юрьева ночь.

Город затемнен. Но в затемненном городе пылает огонь. И, глядя на него, я вдруг подумал, что вся страна сейчас погружена в темноту — над всей Эстонией висит сейчас ночь рабства. Но мы не рабы. В наших сердцах горит огонь. В угнетенной и погруженной в темноту стране много скрытого огня. Наш костер, пылающий сейчас среди развалин мельницы, действительно символ свободы. Огонь в затемненном городе.

Мы стояли, не трогаясь с места, и смотрели на этот огонь. И каждый думал о своем. И мы знали, что думает каждый из нас.

— Пошли, — сказал наконец Мадис. — Не имеет смысла дожидаться полиции.

Сначала мы шли все вместе.

Первым свернул к своему дому Мадис. Потом Олев.

Дальше мы шли вдвоем с Линдой. Шли через затемненный город.

— Я тебя провожу, — сказал я Линде.

Линда и сама видела, что я ее провожаю.

Мы шли вдвоем и думали каждый свои мысли. Я думал о том, как хорошо иметь верных друзей. И мне хотелось сохранить эту дружбу навсегда.

Мы подошли к воротам дома Линды и остановились.

— Хочу тебе что-то подарить, — сказал я Линде. — На память о сегодняшнем дне.

Я вынул из кармана браслетик, сделанный из монеток, который дал мне русский военнопленный.

Линда взяла у меня браслетик и надела себе на запястье.

— Спасибо, — сказала она тихо.

Я возвращался домой.

Мне было радостно и хорошо.

Среди развалин мельницы полыхало пламя — огонь в затемненном городе.

1965–1969

• Предыдущая
• 35/35