Мы даже смерти выше... - Логвинова Людмила - Страница 40

известна в среде альпинистов, археологов и туристов всего

Союза.

Многое Пташникова сделала и для того, чтобы сохранить

память о Николае Майорове. Приезжала она и в музей «Строка,

оборванная пулей» при Дмитровском рыбопромышленном

колледже.

«О нашем времени расскажут.

Когда пойдем, на нас укажут

И скажут сыну: - Будь прямей».

«Как там ваш поэтический театр?», - первое, чем встретили

меня в музее «Строка, оборванная пулей».

Честно говоря, я никак не рассчитывал, что этот вопрос

когда-то могут задать и мне. Хотя знаю, что раньше к ивановцам

с ним обращались достаточно часто.

Я как-то даже опешил и развел руками: «Был театр, да стал

теперь мифом – стены сгорели, режиссер умер».

Музей при Дмитровском рыбопромышленном техникуме

(располагается он в 40 минутах езды от города, в поселке

Рыбное) организовала тридцать лет назад преподаватель

Наталья Чернова. Этот клуб-музей посвящен литераторам,

которые навсегда остались на войне. Экспонатам его может

позавидовать любой краеведческий музей (например, в нашем

166

краеведческом – от Майорова только одно довоенное письмо).

Но Николай Майоров – лишь один из героев музея «Строка,

оборванная пулей». Здесь есть стенды, посвященные Алексею

Лебедеву, Павлу Когану, Борису Смоленскому, Елене Ширман и

еще десятку погибших поэтов. Материалы и экспонаты

собирают в ежегодных экспедициях. Каждое лето члены клуба

отправляются туда, где оборвались недописанные строки

фронтовиков (были уже и Кавказ, и Урал, и Смоленщина, и

Белоруссия, и Карелия). А первая экспедиция состоялась в 1980

году – в Иваново. Здесь собирали материал о Майорове, а после

этого был поход в Смоленскую область и поиски места гибели

поэта. Заметьте, искать могилу поехали не родственники

Майорова, не ивановские филологи и театралы, а дмитровские

рыболовы и ихтиологи (этим профессиям обучают в колледже).

Именно они первые нашли деревню Баранцево. После войны ее

пыталась отыскать Ирина Пташникова, но из-за описки в

похоронке (в ней было написано «Баренцево») – безуспешно.

«Немцы впервые появились в Баранцеве 11 октября 1941

года. Остановились они в Титово, а сюда приходили за

провиантом. Стрельбу открывали только когда замечали наши

части, выходившие из окружения.Лишь в январе 1942

года – они (немцы. - Н.Г.) стали укрепляться в деревне: рыли

окопы, делали блиндажи и доты.19 января 1942 года,

когда наступали наши части, немцы, сказав жителям о том, что

здесь будут идти сильные бои, угнали всех под предлогом

эвакуации в "оккупацию".Одна старушка (Фильченкова) все-таки оставалась в своем доме в Баранцево до прихода наших

войск, а дождавшись их, умерла (ее похоронили с воинами в

братской могиле). В конце января - начале февраля 1942 года

деревня Баранцево была освобождена. Однако она еще около 9

месяцев находилась во фронтовой полосе". (Из материалов

экспедиции музея «СтрОП», 1981 год. Публикуется впервые).

Интересно, что в 30 километрах от Баранцево до сих пор стоит

деревня Клушино. Здесь в самом лучшем доме, построенном

плотником-профессионалом, размещался штаб немцев. Дом этот

сохранился и был перенесен в город Гагарин (Гжатск). Теперь

там музей, но не военный, а первого в мире космонавта. Потому

167

что отец Гагарина и построил этот дом, и в этих стенах прошло

детство Юрия Алексеевича, совпавшее с оккупацией и войной.

Николай Майоров погиб 8 февраля 1942 года. Что это было:

случайная пуля, атака, мина? – уже никогда не узнать. Может

быть, Майоров умер, защищая старушку Фильченкову, может

быть (пусть опосредованно), жизнь восьмилетнего Юры

Гагарина – Николай Майоров погиб за Родину...

В ту экспедицию 1980 года на краю деревни Баранцево

(тогда в ней оставались только три жителя) члены клуба-музея

нашли небольшую братскую могилу. Над ней они и повесили

табличку в честь ивановского поэта.

Музей «Строка, оборванная пулей» получил по всей стране

широкую известность. Хотя никогда ее не добивался, никогда

как следует не финансировался (все здесь самодельное); музей

сознательно негромкий во всем – даже стихи здесь читают

почти шепотом. Но его хорошо знали и Александр Твардовский,

и Давид Самойлов. Помогал музею поэт и бард, старший

лейтенант Евгений Агранович (это он написал «От героев

былых времен не осталось порой имен. Те, кто приняли

смертный бой, стали просто землей-травой»).

Основательница музея Наталья Чернова умерла 10 лет

назад. Но «строка, оборванная пулей» продолжается. До сих пор

ежегодно в лес под Рыбный приезжают в ночь с 23 на 24

сентября сотни человек. Приезжают на большой и жаркий

костер в память о Павле Когане (погиб в эту ночь в 1942 году).

И обязательно под свет огня читают стихи, в том числе Николая

Майорова. Руководят клубом-музеем сегодня Татьяна Елисеева

и Екатерина Акимова. Они признают, что членов клуба с

каждым годом становится все меньше. Что ребят больше

привлекает не горькая судьба погибших поэтов, а романтика

походов и экспедиций. Но как бы там ни было, музей жив, и

этим летом, спустя двадцать лет, ребята снова отправились на

Смоленщину проведать могилу Николая Майорова.

Теперь здесь никто не живет – деревенские разъехались. А

землю выкупил под фермерское хозяйство какой-то москвич.

Правда, отмеченную когда-то ребятами могилу он содержит в

идеальном состоянии и даже вроде как гордится тем, что стал

168

причастен к имени Николая Майорова, защищавшего эту землю.

Мемориальная доска все еще висит здесь, на старой

раскидистой сосне...

Мы видели, как женщины глядели

На нашего шального трубача.

А он трубил…

…На высоком берегу Яузы в 40 километрах от Гагарина и в

30 километрах от деревни Баранцево стоит село Карманово.

Название у него говорящее – близлежащий район действительно

географический «карман» на границе Московской, Тверской и

Смоленской областей. Этот «карман» стал отличным

плацдармом для фашистского наступления сразу по трем

направлениям. Враг крепко стоял здесь, заняв стратегическую

позицию, с августа 41-го до августа 42-го.

Внизу быстро течет река, желтеют поля, в умирающем

ковыле пасется одинокая лошадь. Наверху живут несколько

тысяч человек, работает большая школа, есть несколько

магазинов. У обрыва над рекой стоит недавно построенная

церковь. Ее настоятель отец Дмитрий всего на несколько лет

старше нас с Майоровым. Именно он выложил в Интернете

(karmanovo-hram.ru) к 9 Мая фотографии местного мемориала с

именами погибших. Так нам и удалось найти место упокоения

Николая Майорова: на одной из сфотографированных плит

стоит его имя. Стоит среди восьми тысяч других имен

красноармейцев, захороненных здесь.

На Кармановский мемориал приезжают почти каждый день.

Едут из Москвы, с Алтая (302-я стрелковая дивизия, которая

воевала здесь и в которой служил Майоров, формировалась

изначально в Сибири) – поэтому отец Дмитрий спокойно

воспринял и мой звонок, и мой приезд. «Разные люди

приезжают. И молодые, и старые. В мае была старушка из Твери

лет восьмидесяти. У нее здесь то ли дед, то ли брат похоронен.

Она об этом месте всегда знала, но собралась только сейчас –