Угроза вторжения - Маркеев Олег Георгиевич - Страница 98

• Предыдущая
• 98/153
• Следующая

— Да будет вам, Кротов. — Журавлев прикурил сигарету, поморщился от дыма, попавшего в глаза. — На этом ублюдке свет клином не сошелся. Думайте, как и чем вы будете жить дальше.

— Я это все утро и делаю. Если честно, то уже не одну ночь. А вы уже решили, что будете делать через неделю?

— В общих чертах, — бодро кивнул Журавлев.

— Хотите угадаю?

— Попробуйте.

— Вы будете лежать где-нибудь в лесочке. Надежно присыпанный землей. А в голове у вас будет маленькая дырочка. Угадал? — Кротов слабо улыбнулся.

— Что с вами такое, ей-богу!

— А с вами?! Я надеюсь, вы еще не совсем осоловели от местного ненавязчивого сервиса. Где ваш нюх, Журавлев? Неужели не ясно, что Гаврилову мы больше не нужны? Вы всерьез думаете, что он вернет меня назад, на вершину пирамиды, с которой я не без вашей помощи слетел? Или мои бывшие соратники с готовностью присягнут вернувшемуся из небытия королю? Сомневаюсь.

— Так, Кротов, давайте разберемся…

— А я что делаю? Поверьте, Кирилл Алексеевич, моему опыту. Если вас сразу не попытались кинуть, то это либо глупость, либо расчет. Ждут, когда сумма «прокида» увеличится. А сейчас именно такой момент, когда могут и обязательно попытаются кинуть. Уж я-то такие дела чую за версту.

— Не думаю, что Гаврилов на это пойдет. Зачем это ему?

— Гаврилов не хозяин, и вы это знаете лучше меня. Это попка-дурак, за которым скрывается, как я думаю, весьма влиятельная персона. Не спрашиваю, кто он, вы же не ответите, так? Ну и ладно. Спрошу как человека, который раз в жизни решил выгадать хоть что-нибудь для себя. Желаете остаться в дураках или попытаться получить свое?

— Продолжайте, я слушаю.

— Прекрасно! — Кротов недовольно поморщился и стал похож на старого ворона, мерзнущего на ветру. — Я исхожу из того, что вы человек умный. Вы же не додумались рассказать Гаврилову о нашем договоре. Старый Журавлев наверняка бы побежал докладывать начальству, как он удачно втерся в доверие к матерому цеховику. А тот, что сидит передо мной, этого делать не стал. И это большой плюс. Второе, у вас прекрасное оперативное мышление. Подумайте, если Гаврилов, сам или по команде, решит рубить концы… Сколько проживет ваша семья? Не будет же он их от щедрого сердца всю жизнь содержать. А не дай бог начнут вас искать… У блатных это называется «быть в залоге». Так вот, Журавлев, вы семью отправили не за бугор, а прямиком в залог.

— Гаврилов никогда на это не пойдет.

— Вы меня пытаетесь убедить или себя? — жестко бросил Кротов. — Нас всех пустят под нож, можете не сомневаться. Выход один — сыграть свою игру, взять сколько сможем — и свалить.

— Куда? Вы не знаете, как они умеют искать. — Журавлев ткнул сигарету в пепельницу и тут же закурил новую.

— Свои деньги я получу через Ашкенази. Ему можно Верить. Пока. Больше раза в год он не предает. Потом нам понадобится надежное прикрытие. За него потребуют часть денег, надо соглашаться. Деньги в обмен на выезд из страны и тихую жизнь там, где мы выберем. Пропорции нашего договора остаются в силе. Согласны?

— Надо подумать.

— Журавлев, раньше надо было думать! А сейчас надо действовать на рефлексах. Хотите жить?

— Глупый вопрос!

— Вот и не страдайте умственным запором! — Кротов оттолкнул от себя чашку с остывшим кофе. — Чертова баба! Помяните мое слово, яд она мне подаст в такой вот чашечке. Приучила к хорошему кофе. А вам вколет дозу в правую ягодицу. Вы же сами нахваливали ее легкие руки! Вот в момент максимального доверия она и ударит.

— Кротов, вы даете!

— А меня обложили, Кирилл Алексеевич! Со всех сторон. И так уже много лет. Я даже забыл, что такое жить по-человечески. Все жду, когда же дадут команду. Гадаю, кто ее исполнит. Шарахаюсь от любого проявления доброты. Потому что боюсь расслабиться, и тогда они ударят.

Журавлев посмотрел на перекосившееся от боли, лицо Кротова и отвел глаза.

— Допустим, мы переиграем Гаврилова. Что дальше?

— Вспомните ваш визит в Лефортово. От кого вы приходили? — спросил Кротов спокойным голосом. — Это же не была ваша личная инициатива, нет?

— Нет.

— Не прошу подробностей, это ваши дела. Меня интересует, насколько плотный у вас с ними контакт. Уточню: насколько быстро через вас мы можем достигнуть договоренности?

Журавлев покачал головой, провел ладонью по мерзнущим без бороды щекам.

— Видите ли. Кротов, — сказал он тихо. — Контакта нет. Мы оба в капкане, и играть с вами смысла нет. Я не вру, контакта нет.

— Как нет? — Кротов привстал в кресле. — Я не понял. Когда он был потерян?

— После увольнения.

— Постойте, постойте! Но вы же приходили в Лефортово с предложением о сотрудничестве. Намечалась серьезная игра, я же еще тогда понял!

— Старые дела. — Журавлев пальцем покрутил портсигар, по скатерти метнулись блеклые зайчики. — Я хотел провернуть операцию с вашим участием, очень хотел. Опер, он как гончая, встал на след, уже ничто не остановит… А чтобы добиться разрешения, пришлось выходить на тех, кто играл в противостояние с МВД. Моя инициатива стала частью их многоходовой операции по перехвату контроля над страной. Чем это кончилось, вы видите сами: Комитет разгромили, а МВД со своими дивизиями внутренних войск в вечном фаворе у нынешних реформаторов. Кому это было на руку и кто греет на этом руки сейчас, судите сами. — Журавлев вздохнул. — Утешает только одно: меня сожрали раньше, чем разгромили эту группировку весьма серьезных людей.

— И операция Гаврилова, в которую вы меня сосватали, не имеет ничего общего с той, да?

— Плагиат чистой воды! — усмехнулся Журавлев.

— Господи! Какой же я дурак. — Кротов хлопнул себя по лбу. — Мне и в голову не могло прийти… И вы влезли в эту мясорубку по собственной инициативе? Решили подзаработать деньжат на старом опыте, да?

— Почти угадали. — Журавлев тяжело засопел.

— Слушайте, Кирилл Алексеевич. Родной вы мой! А может, вас отправили, как там у вас говорят, на глубокое залегание? Не жмитесь, какие, к черту, тут могут быть секреты, если речь идет о наших задницах!

— Исключено.

— А статьи? Все эти помои на органы… Это не игра?

— Я их писал… В общем, хотелось отмыться. Постарайтесь это понять, Савелий Игнатович. Вдруг понял: под богом живем и каяться в грехах нужно задолго до смерти.

Кротов молча встал и вышел на улицу. Студеный ветер набросился на него, разметал седые волосы, бил, пытаясь сорвать с плеч кофту. Кротов ничего не замечал. Выскочивший из-за угла Конвой остановился у его ног, посмотрел снизу в лицо и, поджав хвост, потрусил обратно…

Настя застонала и открыла глаза.

— Холодно. Ему очень холодно… — Она с трудом подняла голову и посмотрела по сторонам. — Как я здесь оказалась?

— Я принес. У тебя был небольшой пробой, временная потеря сознания. Такое бывает.

Настя села на кровати, машинально одернула полы халата.

— Что это было, Вить?

— Просто видение. По-научному — дистантное считывание информации. Или, как говорят в дебильной передаче «Третий глаз», — ясновидение. Увидела, что хотела?

— Ага. — Она кивнула. — Даже слышала разговор.

— Вот и хорошо. — Он погладил ее по голове. — А ты не верила.

— Ой, башка, как с перепоя… Поедешь со мной?

— Куда?

— Ой, даже не знаю… Нет, место знакомое. Я там однажды была. Совсем недалеко от Москвы. Поехали, а?

— Нет, Настюх. Мне давно уже пора. Ты же час провалялась.

— Серьезно? — Она посмотрела на будильник и безвольно упала на подушки. — Ну и черт с тобой… Сама найду, — прошептала она, закрыв глаза. — Обязательно!

Он поцеловал ее в висок и тихо вышел.

— Успешно? — спросил Мещеряков, едва Виктор, кряхтя, пролез в салон машины и закрыл дверь.

— Порядок. Я же говорил, у нее повышенная сенсетивность. Мама — оперная дива, папа — классный следователь. Еще бы немного поработать, из нее вышла бы ясновидящая не хуже Ванги.

• Предыдущая
• 98/153
• Следующая