Война в белом аду. Немецкие парашютисты на Восточном фронте 1941 - 1945 г - Мабир Жан - Страница 47

Горизонт взрывается от гула советских снарядов. Куда ни глянь, линия между белым снегом и черным небом полна огнедышащими орудиями. Но нет времени на созерцание, первые снаряды плотно падают на позиции дивизии Рамке.

Все телефонная связь прервана, кабель оборван. Бесполезно посылать ремонтные бригады. Это означало бы отправлять людей на верную смерть. В любом случае спустя несколько минут будут новые обрывы.

Через полчаса после начала артобстрела многочисленная русская пехота выходит со своих позиций восточнее Кировограда и, пользуясь туманом, начинает атаку. Пехоту сопровождают танки.

Во 2-й дивизии едва насчитывается три тысячи солдат на фронт, растянувшийся на 20 километров. А по подсчетам разведки, у противника только пехоты более пяти дивизий.

После артобстрела все парашютисты выходят из своих укрытий и готовятся к жестокой рукопашной схватке.

Так как связь прервана, каждая часть становится островком, который каждую минуту может захлестнуть неотвратимая всепоглощающая волна. Батальон, рота, взвод, боевая группа — каждая дивизионная часть теперь изолирована, и каждый командир, как и его люди, сознает, что нет другого пути, как стоять насмерть. Пулеметчики и минометчики поддерживают оборону стрелков-парашютистов.

Немцы сражаются с сумрачной решимостью. Легендарный дух жертвенности парашютистов проявляется сполна.

2-й батальон 2-го полка под командованием капитана Эвальда атакует сразу с юго-востока, с севера и с северо-запада. Эвальду удается организовать круговую оборону. Вскоре его батальон полностью окружен, но он еще удерживает высоту 159,9, один из ключевых пунктов немецкой обороны севернее Новгородки.

Этот холм — одна из целей русских, и они хотят взять его любой ценой. На рассвете позиция, на которой стоит 5-я рота 2-го полка под командованием лейтенанта Лепковски, выдерживает невероятную бомбардировку: пушки крупного калибра, полевые орудия, «сталинские органы», тяжелые минометы концентрируют огонь на этой высоте. Парашютисты сжались в укрытиях и траншеях и ждут, когда стихнет этот ураган огня и стали. Внезапно обстрел идет на спад. Наблюдатель объявляет:

— Вот они!

Все устремляются на свои боевые посты, в то время как снаряды еще продолжают падать. Русская пехота атакует сразу с трех сторон.

У Лепковски есть связь по рации с батальоном. Офицер приказывает артиллерии открыть заградительный огонь, а пулеметчики пытаются остановить атакующих.

В этот день русские идут в атаку пять раз, и пять раз парашютисты отбрасывают их. Но их только сорок пять, они полностью изолированы на этой высоте, обстреливаемой орудиями. Противник вынужден отступить и начать новый артобстрел. Снаряды разбрасывают замерзшую землю, но не пробивают крышу блиндажей, покрытую толстым слоем земли и бревен.

Такой же жестокой атаке, как их товарищи из 2-го батальона под командованием капитана Эвальда, подвергаются парашютисты 3-го батальона капитана Таннерта. Они располагаются восточнее Плавней, на дороге к Верхней Каменке, отвечают огнем всего своего оружия, но полностью сознают, что отрезаны от своих соседей на линии фронта.

Могут ли части, уже обескровленные в предыдущих боях и оглушенные свирепым артобстрелом, обрушившимся на них на рассвете этого дня, 5 января, пытаться контратаковать при таком натиске? Однако 9-я рота батальона Таннерта получает приказ провести операцию, граничащую с самоубийством.

— Вас будут поддерживать три штурмовых орудия, — обещает командир батальона.

Только три штурмовых орудия! Против не менее чем шестисот русских пехотинцев, которых поддерживают танки.

Контратака не проходит, и 3-й батальон 2-го полка неизбежно попадает в окружение вражеских атакующих колонн. Русские танки с пехотинцами на броне быстро проникают на немецкие позиции до самого командного пункта батальона. Капитан Таннерт выскакивает из укрытия и вступает в бой вместе со штабными офицерами и несколькими десятками парашютистов из роты, которую он держал в резерве. Столкновение противников длится несколько часов, неоднократно переходя врукопашную, когда в ход идут штыки и саперные лопатки.

В конечном итоге два советских танка подбиты, их экипажи и пехотное сопровождение выведены из строя, а немцы остаются хозяевами рубежа.

Первые сообщения по рации поступают на командный пункт 2-го батальона 5-го полка майора Рольшевски на северном участке фронта, обороняемого дивизией парашютистов. Все говорят одно и то же:

— К нашим позициям приближаются группы танков в сопровождении многочисленной пехоты.

Несколько противотанковых орудий могут еще действовать. Головные машины русских подбиты сразу. Получив пробоины или потеряв гусеницы, некоторые начинают гореть. Но за первой волной наступления следует вторая.

Ее тоже встречают пушки, и снова слышен глухой рокот снарядов. Остановлены еще несколько машин. Третья волна наступления уже перекатывается через линию аванпостов. Потом накатывает четвертая и пятая.

Русские пехотинцы идут в бой пешком или на броне танков. Кажется, что их количество бессчетно.

Почва настолько перепахана снарядами, что от снега не остается и следа. Видна только темная и замерзшая земля. Снаряды пробивают в ней новые воронки.

Немецкие парашютисты стреляют в советских солдат, прячущихся за башнями и корпусами танков. Несколько человек падают замертво. Но танки упрямо ползут, пересекают немецкие позиции и направляются в глубину обороны, чтобы потом подавить ее ударом с тыла.

Отбивая атаку противника, парашютисты 3-го батальона 5-го полка держат круговую оборону. Теперь уже нет главной оборонительной линии, а только несколько опорных пунктов, которые быстро окружают. Однако есть приказ держаться любой ценой, и парашютисты держатся.

Через полчаса после начала штурма первый русский танк подходит к командному пункту майора Рольшевски, прямо к бункеру, в котором расположена медчасть. Из трубы бункера выходит черный дым, но советский танкист его, кажется, не замечает.

В укрытии помощник командира батальона поспешно сжигает все важные документы. Вокруг командного пункта теперь уже около двух десятков танков. Но они не задерживаются, а проезжают дальше на запад. У них приказ — дойти до огневых позиций тяжелых противотанковых и зенитных орудий и уничтожить их.

Медчасть 2-го батальона 3-го полка переполнена ранеными. Все время прибывают новые. Врачу и санитарам они сообщают одно и то же:

— Мы практически окружены. Потери очень тяжелые, но мы еще держимся.

Линия обороны батальона Рольшевски, прорванная русскими, теперь восстанавливается за спиной противника, который движется на запад. Индивидуальные окопы и траншеи снова заняты немецкими парашютистами. Но их ряды заметно поредели.

У двух последних немецких штурмовых орудий кончились снаряды, и их оттаскивают в тыл. Как могут, размещают на их броне раненых, которых надо эвакуировать.

Через полчаса, когда парашютистам кажется, что они в очередной раз стали хозяевами позиции, русские появляются снова. Они еще раз прорывают фронт и захватывают ближайшую деревню, которая находится как раз за линией обороны 2-го батальона 5-го полка.

Через открывшуюся брешь течет непрерывный поток танков с советскими солдатами. Только перед батальоном Рольшевски проходят около двухсот русских танков и тысячи пехотинцев.

К 10 часам утра парашютисты слышат первые выстрелы. Это немецкие пушки, вступившие наконец в бой на западе Новоандреевки. На первых линиях бойцов поддерживают 150-мм орудия и 105-мм пушки парашютного артиллерийского полка майора Франке.

Прямой наводкой бьют по советским танкам, многочисленными отрядами двигающимися по заснеженной равнине. Все артиллерийские расчеты сокращены до минимума, остальные артиллеристы посланы сражаться на передовую как пехотинцы.

Батальон Ролыпевски полностью смят советской пехотой. Остаются только небольшие изолированные группы, держащие круговую оборону на отдельных опорных пунктах и в непосредственной близости к командному пункту. Через глубокие бреши русские прорываются на оборонительные позиции.