Война в белом аду. Немецкие парашютисты на Восточном фронте 1941 - 1945 г - Мабир Жан - Страница 22

Советские солдаты отвечают на эту акцию только артиллерийским огнем. Только 26 февраля сильный советский отряд предпринимает атаку на оборону парашютистов 2-го полка. Немцы отвечают сильным огнем — из штурмовой группы русских остаются только двое пленных. Один из них заявляет:

— Готовится атака.

И на этот раз под удар попадает 1-й батальон Питцонки.

Русские нападают на следующий день, пользуясь густым туманом. Они наметили себе целью позиции 4-й роты тяжелых пулеметов и минометов. Им удается проникнуть внутрь немецких линий, завязывается рукопашная, и немцы отброшены.

В это время унтер-офицер Пипенбург с одним взводом 3-й роты крепко стоит на высоте 292, одним из главных опорных пунктов немецкой обороны.

В начале марта 1942 г. на смену 1-м у батальону 2-го полка приходят итальянские войска. Много говорят о возвращении на родину, так как потери велики, особенно из-за бесчисленных случаев обморожения.

Последняя снежная буря свирепствует по всей округе ночью 7 марта. Но утром на первом весеннем солнышке все начинает таять. Батальон Пит-цонки сначала идет в Ивановку, где находится командный пункт 2-го полка, а 18 марта отправляется в Орлово — Сталино. Через десять дней парашютисты садятся в железнодорожный состав. Все уверены, что едут на отдых в Германию. Но поступает другой приказ — их везут к болотам Волхова на север России, где еще стоит ужасный холод и приходится жить в зимних условиях.

Германские парашютисты настолько разбиты на небольшие части по всему Восточному фронту, что неудивительно обнаружить кого-то из них в Демянском котле юго-восточнее озера Ильмень.

20 января 1942 г. все коммуникации прерваны между 100 тысячами солдат 2-го и 10-го армейских корпусов и силами группы армий «Север». 8 февраля пять дивизий вермахта (12, 30, 32, 123-я и 290-я) и дивизия войск СС «Мертвая голова» будут полностью окружены на севере России.

Снабжение возможно только по воздуху. Приказ — не отступать и немедленными контратаками отвоевывать обратно все позиции, занятые неприятелем.

В котле оказывается и небольшая группа парашютистов. Она входит в 6-й пехотный полк 30-й пехотной дивизии вермахта. Парашютисты приписаны к 12-й пулеметно-минометной роте 3-го батальона, которым командует обер-лейтенант Плеш.

Парашютисты стоят в деревне Пустыне. Три Десятка домов под соломенной крышей и несколько сараев приютились у подножия небольшого холма, на котором возвышается скромная Церквушка, после революции безбожников преврашенная в склад. Это последняя деревня перед большой заболоченной местностью. Само селение стоит на довольно широкой опушке. А вокруг угрожающей стеной стоят высокие мрачные деревья.

Теперь эта прежде спокойная деревенька стала одним из основных опорных пунктов на северо-востоке Демянского котла, там, где сражаются пехотинцы 30-й дивизии и их товарищи из боевой группы «Зимон» дивизии С С «Мертвая голова».

21 февраля, через две недели после окончательного окружения, термометр показывает-40°. В Пустыне немцы заняли позицию в нескольких километрах на запад от железнодорожной насыпи и готовятся отразить атаку русских с этой стороны.

Линия фронта между противниками еще не четко определена.

Советские и немецкие патрули совершают вылазки в огромные просторы заснеженных лесов и небольших покрытых льдом озер. Несколько солдат вермахта производят разведку на высоте 81,7 и обнаруживают телефонный провод.

— Это не наш, — замечает командир.

— А если подключиться?

— Прекрасная мысль.

Связистам удается подключить полевой телефон к линии русских. Переводчик садится на прослушивание. Начинается долгое ожидание.

На рассвете 3 марта разговор становится интересным.

— Мы можем взять Пустыню? — спрашивают на проводе.

— Без проблем, товарищ командир.

— Батальоны установили между собой связь. Вы наступаете в 14 часов 45 минут.

— Хорошо. Все готово.

Информация тотчас передается командованию в этом секторе. По крайней мере, все предупреждены. Хотя противостоять русским будет трудно. У окруженных немцев нехватка во всем: в людях, оружии, продовольствии, боеприпасах, зимней одежде.

Обер-лейтенант Плеш говорит своим парашютистам:

— Сейчас будет атака. Надо во что бы то ни стало удержать наши позиции.

Атака Красной Армии начинается 3 марта 1942 г. в точно назначенное время. Русские наступают широким фронтом. Пехоту поддерживают танки. Но снег настолько глубок, что приходится лопатами проделывать коридоры в огромном белом слое, покрывающем все вокруг. Машины тяжело ползут по метровой толще снега.

Немцы подпускают противника, потом открывают огонь из всех видов оружия. Несколько противотанковых ружей сдерживают продвижение танков. Пехота, встреченная пулеметным огнем, отступает.

Вступает артиллерия, и первые снаряды падают на Пустыню. Русские пушки систематически разрушают дом за домом, лишая немцев укрытий.

Бомбардировка заканчивается, и русские снова наступают. Их отбрасывают, но они снова поднимаются в атаку. Таких ожесточенных стычек насчитывается за день до полдюжины. Красная Армия оставляет на поле боя много пехотинцев и подбитых танков, но бросает в бой все новые и новые силы, как будто ее человеческие и материальные резервы неисчерпаемы. В свою первую военную зиму на Восточном фронте немцы начинают понимать, что наступление противника идет по всему континенту.

Русские появляются с опушки леса на севере поляны, на которой расположена деревня Пустыня. От нее теперь остались только дымящиеся руины.

Под покровом ночи они хотят проникнуть к немецким позициям, и их разведчики оказываются в нескольких метрах от совершенно продрогших часовых.

— Алярм! Алярм!

Раздаются выстрелы, затем короткие пулеметные очереди. Вступают минометы. Сигнальная ракета взлетает в темное небо, затем медленно опускается на маленьком парашюте.

Взятые врасплох русские бросаются на землю в своих длинных белых маскхалатах, пытаясь слиться со снегом, который покрывает все вокруг. Их обнаружили, и они должны отступить, бросив своих убитых и даже раненых. На несколько часов возвращается ночная тишина.

Парашютисты, защищающие Пустыню, наспех возвели возле разрушенной деревни заграждения и укрылись за ними. Их кое-как защищают тонкие брустверы, за которыми они неподвижно стоят долгими часами, не ослабляя наблюдения, на ужасном холоде, проникающем до мозга костей. Весь снег вокруг них черен от взрывов.

С каждым днем все больше обмороженных. Все спят мало и от этого очень страдают. Снабжение очень плохое. К счастью, дивизии сухопутной армии на конной тяге, и есть тысячи лошадей, которых можно забить и накормить усталых и голодных солдат.

Боевые группы, взводы, роты, батальоны 6-го пехотного полка, как и все те, кто окружены в Демянске, сокращаются сначала наполовину, потом от них остается треть состава. Вскоре будет только четверть от числа солдат, предусмотренного защищать огромный фронт, где сопротивление сосредоточено только в отдельных опорных пунктах.

Ближайший от Пустыни опорный пункт находится в Запрудном, километрах в шести на восток.

Раненых и даже убитых можно еще эвакуировать через него в направлении от центра котла и от города Демянска. Боеприпасы и продовольствие движутся в обратном направлении.

Но вскоре прерывается всякая связь. Отряды Красной Армии беспрерывно появляются на заснеженных дорогах, извивающихся под покровом леса между замерзшими прудами. Ветер раскачивает вершины елей и берез, которые принимают фантастические размеры в сознании немецких солдат. Кажется, они выражают всю агрессивную враждебность этого региона Северной России, закрывшегося перед завоевателями.

На небольшом холме на отметке 81,7 переводчик продолжает слушать. Но русские не особенно болтливы. Наконец ночью 14 марта он перехватывает разговор:

— Пехота остановлена, и танки не могут двигаться дальше по дороге, которая спускается прямо на юг от Самошки до Запрудного. Фашистская артиллерия обстреливает весь этот участок.