Чёрная река - Локнит Олаф Бьорн - Страница 13

— Конан Канах, десятник из Тусцелана, — сказал Кертис восседавшему за столом молодому человеку. — Тот самый, о котором я говорил…

Конан едва не сплюнул. Варвар на дух не выносил эдаких слащавых красавчиков. Знакомцу графа Кертиса было от силы двадцать пять зим, сопляк сопляком. Одет очень богато — синий бархат расшитый серебром, золотая цепь с бриллиантами и сапфирами на груди, пальцы в драгоценных перстнях. Тоненькая щеточка усов над верхней губой, темные волосы, кажется, завиты — ну не могут они так курчавиться сами по себе! Взгляд надменный и, похоже, усталый.

«Большая шишка, — решил Конан, — наверняка один из приближенных Троцеро. Тысячник, а то и легат. Почти наверняка в деле совершенно не разбирается. Ему бы в дворцовых покоях по углам фрейлин тискать, а не в Велитриуме сидеть!»

Конан ошибся — «красавчик» оказался парнем толковым, вопросы задавал правильные и рассуждал здраво.

— …магия, магия! Все упирается в эту проклятущую магию! — хмурился он после рассказа Конана о Вендикко и колдовстве пиктов, с которым приходилось сталкиваться следопытам. — Настоящих' боевых магов в Хайбории можно по пальцам одной руки пересчитать, а ты мне говоришь, что едва ли не каждый пикт швыряется огненными шарами!

— Я такого не говорил, — поправил Конан. — Я убежден, что пиктов толкает в бой некое волшебство. Дикари жили уединенно несколько тысяч лет не выходя за пределы Пущи, а тут будто с цепи сорвались! Разговоры о том, что пиктские женщины в последние десятилетия нарожали впятеро больше детей чем обычно, меня не убеждают. Чепуха это, откровенно говоря.

— Почему? — человек в синем колете вопросительно посмотрел варвару в глаза.

— Да потому, что пикты никогда не были многочисленным народом, а Пуща — огромна! Посмотри на план, белое пятно от Черной реки до Закатного океана занимает столько же места, сколько Аргос и половина Шема! Леса могут прокормить сотни тысяч пиктов, земли там хватает с избытком. Но дикари зачем-то полезли в Боссонию и начали воевать… Какой смысл? Богатства Аквилонии их интересуют мало, большинство пиктов просто не знают что такое золото и в чем его ценность. Собственной земли предостаточно. Еды, я уверен, вдоволь — по крайней мере все те дикари, которых я видел, от голода не пухли. Остается одно: магия. В Пуще что-то пробудилось, проснулось.

— Что же? — спросил Кертис.

— Что-то или кто-то, подталкивающий пиктов к войне.

— Зогар Саг?

— Если этот Зогар Саг вообще существует, — брякнул киммериец, чем вызвал замешательство собеседников. — О нем мы знаем только из допросов пленных дикарей. Якобы он «большой вождь и великий колдун». Но вдруг пикты врут?

— Все до единого? — усмехнулся Кертис. — Нет, Зогар Саг действительно существует, это я знаю в точности.

— Откуда?

— Ремесло такое, все знать. Я из Латераны, вчера забыл упомянуть…

Конан осекся. «Латераной» в Аквилонии именовалась тайная служба королевства считавшаяся одной из лучших на Закате. Вот, оказывается, что за птичка прилетела в Велитриум! Душевое согласие обеспечивать!

— Зогар Саг существует, — уверенно повторил Кертис. — Конан, продолжай. Нам очень интересны твои мысли.

— Если вождь пиктов — маг, это вовсе не значит, что Зогар Саг запросто объединил разрозненные племена и соблазнил их войной с Аквилонией, — сказал варвар. — Но если за его спиной стоит другая, более могущественная сила, от источника которой он черпает свое колдовство… Божественная сила, понимаете?

— Только этого нам и не хватало, — вздохнув, развел руками «красавчик». — И что в таком случае делать?

— Откуда я знаю? — изумился киммериец. — Пускай герцог Троцеро обратится к какому-нибудь знаменитому волшебнику вроде Пелиаса Кофийского, он что-нибудь посоветует. Никто не знает, какие тайны скрывает в себе Пуща, а тайны эти, без сомнений, очень и очень древние. Древнее кхарийцев и Валузии. Спрашивать о них у меня бессмысленно — я всего-навсего обычный десятник!

— Десятник… — эхом повторил молодой человек в бархате. Встал, прошелся по комнате, постоял у открытого окна. Вернулся за стол, взял чистый пергаментный лист. Поскрипел пером, накапал синего воска и приложил к нему перстень-печатку. Посмотрел на Конана. — Я знаком с положением дел в Тусцелане. Большой сильный форт, почти пятьсот мечей с учетом отправленных к вам нордлингов. Рагнара из Шамара я назначаю полутысячником, а тебя — сотником. Вот рескрипт, подтверждающий ваши права… Мои слова могут показаться тебе странными, но я никогда не видел таких сообразительных варваров. Ты ведь родом из Киммерии, верно? Забери пергамент, отдашь Рагнару по возвращении в Тусцелан.

Конан бросил взгляд на лист и увидел вполне ожидаемое. Четкая подпись: «Просперо, милостью Митры герцог Пуантена и граф Гайарда».

— Благодарю, — наклонил голову Конан. — Но какой из меня сотник? В моем «десятке» всего три человека, остальные полегли…

— Наберешь людей как только они потребуются. Мне и моему отцу необходимы опытные и умные командиры. Ты надолго в Велитриум?

— Через одну седмицу я должен быть в Тусцелане.

— Отлично. Мы еще обязательно поговорим. Можете идти месьоры.

Уже в коридоре граф Кертис не удержался от смешка. Перехватив вопрошающий взгляд Конана, пояснил:

— Тебе ведь Просперо сначала не понравился? Я по лицу видел.

— Точно, — согласился Конан. — Интересно, чего такого особенного я ему сказал? Стоило немножко подумать, и герцог сам бы пришел к таким же выводам!

— Он и пришел, только хотел получить подтверждение со стороны, от человека независимого, — ответил Кертис. — Ты безупречно прав, сотник Конан Канах: в Пуще что-то пробудилось. И пока мы не выясним, что именно — победы нам не видать как собственных ушей. Ты можешь не поверить, но у Латераны есть осведомители даже в Пуще, вот откуда мы знаем о Зогар Саге…

— Осведомители? — потрясенно выдавил киммериец. — В Пуще? Сказки!

— Ничуть не сказки. Латерана запустила свои щупальца в Пущу много зим назад — среди некоторых вождей племен пиктов найдутся люди, которые любят золотые украшения или тонкие ткани из Турана или Шема. А в обмен на эти чудесные вещи мы просили одно: следить за событиями в глубинах лесов, своевременно извещать о том, кто из вождей возвысился, сколько у него военной силы, планируется ли набег и не желает ли кто создать межплеменной союз…

— Всегда знал, что связываться с тайной службой Аквилонии — себе дороже, — сокрушенно вздохнул Конан. — Ладно бы шпионы при королевских домах соседей, но в чащобах пиктов? Просто невероятно!

— Тем и живем, — улыбнулся граф. — Кстати, не забудь попросить у хозяйки «Синего ястреба» лоскут алой ткани и повязать на левую руку. Отличительный знак сотника-наемника…

«От тебе и съездил в Велитриум с депешей, — подумал Конан. — Интересно, на сколько золотых повысят жалование?»

Заскучавшего Риго варвар обнаружил у коновязи и первым делом вручил ему пергамент полученный от Просперо — хотелось похвалиться. Пуантенец только руками развел:

— Поздравляю. А я тут поговорил с гвардейцами, услышал кое-что интересное…

— Расскажешь за обедом! Я собираюсь отъесться в Велитриуме на десять седмиц вперед! Уж больно хорошо кормит постояльцев старушка Ормеа!

Тусцелан — Безьер

2-я весенняя луна 1286 года по основанию Аквилонии.

Стоило бы почаще отправлять тебя в Велитриум, — Рагнар недоверчиво смотрел на герцогский рескрипт, переданный ему Конаном. — Значит, ты всего лишь пришел к его светлости, от души потрепал языком, а Просперо в награду одарил тебя чипом? И меня заодно?

— Примерно так и было, — легко согласился киммериец. — По-моему в Велитриуме довольно слабо понимают, что именно происходит на Черной реке. Просперо осознал, что неудачи последних двух зим могут повториться и тогда мы потерпим окончательное поражение — то есть потеряем Конаджохару. Граница опять сдвинется на Громовую, король придет в ярость и полетят головы — Нумедидес не простит очередной неудачи…