Время звезд - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 76

• Предыдущая
• 76/122
• Следующая

– (Кажется, в Йоханнесбурге.)

– М мм… Неблизко, но, если доктор Мэйбл проявит интерес, Ф.Д.П. обязательно пошлет меня туда.

– (Возможно, но дай я сначала поговорю с Дядей.)

Однако дядя Альф сперва побеседовал с Доктором Деверо. Они вызвали меня, и Доктор захотел, чтобы мы прямо тут же сделали еще одну попытку. Я никогда не видел раньше его таким взволнованным – насколько это вообще для него возможно. Я сказал:

– Можно, конечно, только я сильно сомневаюсь, что у нас что-нибудь получится. Прошлым вечером ведь не вышло. Думаю, тот раз был просто случайностью.

– Случайность, случайность. Получилось раз, значит может получиться снова. Надо только хорошенько подумать о создании подходящих условий. – Он глянул на меня. – Есть возражения против легкого гипноза?

– У меня? Да нет, сэр. Только я плохо поддаюсь гипнозу.

– Думаешь? Если верить твоему досье, доктор Арно сумела. Ты только притворись, что я – это она.

Я чуть не рассмеялся. Наверное, я больше похож на Клеопатру, чем он – на хорошенькую Арно. Но я согласился принять участие в опыте.

– Все, что нужно вам двоим, это легкий транс, чтобы убрать все отвлекающие обстоятельства и сделать вас более чувствительными.

Не знаю, что я должен был ощутить в «легком трансе». Я не чувствовал ничего и не спал. Однако, я снова услышал Лапочку.

Думаю, интерес Доктора Деверо был чисто научным; любой новый факт, связанный с человеческой психикой, мог вывести его из обычной апатии. Дядя Альф думал, что Доктору также очень хотелось установить новую телепатическую линию связи, так, на всякий пожарный. В том, что сказал Дядя, звучал легкий намек, что сам он задумывался, долго ли он протянет. Но был еще один намек, более серьезный. Дядя Альф со всей деликатностью дал мне понять, что если уже дело дойдет до этого, хорошо знать, что есть кто-то, кому он доверяет и кто может присмотреть за его девочкой. Он, конечно, не сказал этого прямо, в лоб, так что мне не пришлось отвечать, а то я, пожалуй, поперхнулся бы от смущения. Он просто дал мне понять – и это был наилучший комплимент, какого я только в жизни удостаивался. Я не был так уж уверен, что заслуживаю такого доверия, и поэтому решил, что обязан заслужить его, если уж дойдет до дела.

Теперь я мог, конечно, «говорить» с дядей Альфом, также как и с Лапочкой. Однако делать это без необходимости было все равно что навязываться, так что я пользовался новой возможностью только при наших беседах втроем. И я никогда сам не связывался с Лапочкой, только во время пары экспериментов, проведенных по просьбе Доктора Деверо для того, чтобы твердо установить, что я могу это сделать без помощи Дяди. Для этого потребовалось снотворное, из обычного сна Дядя сразу выходил, если кто-нибудь «кричал» на этой волне. Но потом я ее оставил в покое, не мое это было дело – залезать в мозг маленькой девочки, разве что она сама была к этому готова и хотела пообщаться. А вскоре после этого Пэт женился.

Все время этого первого ускоренного участка пути, после того как Доктор Деверо подержал меня за руку, мои отношения с Пэтом становились лучше и лучше. После того, как я сумел понять, что ненавижу и презираю Пэта, вдруг почему-то оказалось, что ни ненависти этой, ни презрения уже нет. Я излечил его от ужасной привычки без нужды меня беспокоить – для этого я сам занялся тем же самым. Будильник, скажем, он мог заглушить, а меня – не мог. После этого мы разработали живи-и-дай-жить-другому соглашение, и все пошло значительно лучше. Через какое-то время я заметил, что с нетерпением жду очередной связи с ним и понял, что он мне нравится. Не «снова», а «наконец-то», ведь я никогда не испытывал к нему таких, как теперь, теплых чувств. Однако в то же самое время, как мы все больше сближались, мы все более и расходились: в дело вмешалось «проскальзывание». Как видно любому из релятивистских уравнений, связь не является линейной; это самое проскальзывание сперва почти незаметно, но с приближением к скорости света оно нарастает, как бешеное.

При трех четвертях скорости света Пэт начал жаловаться, что я растягиваю слова; мне же казалось, что это он тараторит. При девяти десятых отношение было близко к двум, но мы уже разобрались, в чем тут дело: я стал говорить побыстрее, а он помедленнее.

При 99 % скорости света отношение перевалило за семь, и мы едва могли понять друг друга. Чуть позднее мы вообще утратили контакт. Эта неприятность была у всех. Разумеется, телепатия мгновенна. Во всяком случае триллионы миль, бывшие между нами, не приводили к какому-либо запаздыванию, ну хотя бы к тому, крохотному, как при телефонном разговоре между Землей и Луной; и сила сигнала не падала. Но только ведь мозг – это плоть и кровь; для размышлений нужно время, а наши скорости течения времени совсем разошлись. Я думал настолько медленно (с точки зрения Пэта), что он уже не мог замедлиться достаточно, чтобы меня воспринимать. Что касается меня, то я иногда понимал, что он пытается связаться со мной, но это был просто какой-то визг, смысл которого уловить было невозможно. Даже Дасти Родс не был способен что-нибудь сделать. Его брат просто не мог сконцентрироваться на изображении в течение долгих трех часов, необходимых, чтобы Дасти «увидел» это изображение.

Все это, мягко скажем, выводило нас из равновесия. Слышать голоса – это нормальный ход, но только не в том случае, если ты не можешь ни разобрать, что они говорят, ни попросить их замолчать. Не исключено, что некоторые из непонятных «чокнутых» чокнутыми совсем не являлись; возможно, несчастные психи были просто-напросто настроены на неподходящую волну. Поначалу хуже всех воспринимал это дядя Альф; один раз я просидел с ним весь вечер, мы пробовали и пробовали вместе. А потом к нему вдруг опять вернулась обычная его безмятежность; Лапочка думала о нем, это он знал, и это было самым главным; слова не были такими уж необходимыми. Расцвела одна Пру; теперь она не была под каблуком своей сестры. Она целовалась по-настоящему, возможно, впервые в жизни. Нет, не со мной. Я просто шел попить из фонтанчика, а затем тихо ретировался, решив, что питье мое подождет. Кто это был, говорить нет ни малейшего смысла, это вообще ничего не значит; думаю, в это время Пру поцеловала бы даже Капитана, если бы он только стоял спокойно и не рыпался. Бедняжка Пру.

Нечего делать, приходилось ждать, пока, замедляясь, мы не приблизимся несколько к земному времени. Мы продолжали поддерживать связь с другими кораблями, ведь все они ускорялись по одной программе, и по этим сохранившимся линиям оживленно обсуждалась дилемма, о которой, похоже, никто заранее не подумал. С одной стороны, перерыв в связи не имел большого значения, докладывать нам особенно было нечего, пока мы не замедлимся и не начнем исследовать свои звезды, но, с другой стороны, он был очень важен: время, проведенное «Л.К.» при скорости света (ну, лишь не намного меньше) было очень кратким для нас, но там, на Земле, пройдет добрый десяток лет. Как мы выяснили позднее, Доктора Деверо и его коллег на других кораблях, а также дома, в Ф.Д.П., очень тревожила мысль, сколько телепатических пар останется (если вообще останется) в действии после такого промежутка времени. Их тревога имела под собой достаточно оснований. Уже было установлено, что идентичные близнецы практически никогда не бывали телепатами, если многие годы жили врозь. Именно это было еще одной причиной отбора молодых пар – в большинстве случаев взрослые близнецы разъезжаются. Но до этого момента мы не были «разделены» из-за проекта Лебенсраум. Конечно же, мы находились на невероятных расстояниях друг от друга, но каждая пара ежедневно вступала в контакт и практиковалась, что определялось системой ежедневных вахт, поддерживаемых даже тогда, когда передавать, кроме новостей с Земли, было нечего. Но как повлияет многолетний перерыв контакта на связь между близнецами?

Меня это не беспокоило; я про это ничего не знал. В ответ на мой вопрос о прекращении связи мистер О'Тул ответил что-то такое, из чего я сделал вывод, что через несколько недель по корабельному времени темпы времени у нас и на Земле сблизятся достаточно для того, чтобы связь возобновилась. А пока – никаких вахт, так что было не так уж и плохо. Я лег спать, стараясь не обращать внимания на визги, раздающиеся у меня в мозгу. Разбудил меня Пэт.

• Предыдущая
• 76/122
• Следующая