Книга о языке - Фолсом Франклин - Страница 10

• Предыдущая
• 10/37
• Следующая

Первые сотни тысяч лет своей жизни на земле люди охотились на диких животных и собирали орехи, ягоды и съедобные корни — только так они и добывали себе еду. В поисках пищи они из Восточной Африки, где, может быть, и зародилось человечество, разбрелись по всему земному шару.

За эти несколько тысяч лет четырежды с севера на Европу и Северную Америку наползали льды. Гонимые ледниками, люди переходили с места на место и, где могли, селились в пещерах. Пещеры укрывали их от проливных дождей, обилием которых отличался климат ледникового периода.

Когда около 10 000 лет назад растаяли последние ледяные покровы, во всем мире народу было меньше, чем сейчас в каком-нибудь большом городе, к примеру в Токио, Нью-Йорке, Лондоне, Москве или Мехико. 10 000 лет назад у людей не было ни больших городов, ни маленьких, ни даже деревень. Они кормились охотой, а охотники должны жить небольшими кучками — одна от другой как можно дальше, чтобы всем хватило еды.

Лучшие места для того, чтобы охотиться и собирать семена, были в горах Иордании, Палестины, Ирана и Сирии. На поросших травой склонах паслись дикие животные, очень похожие на наших теперешних овец, коров, коз, лошадей и свиней. Мужчины брали копья с каменными наконечниками и шли на них охотиться, а женщины в это время собирали дикие семена, похожие на пшеницу и ячмень.

Вот здесь, вблизи горных пещер, примерно десять тысяч лет назад женщины сделали поразительное открытие. Оказалось, если в землю бросить зерно пшеницы или ячменя, из него снова вырастает колос. А в каждом колосе, естественно, не одно зерно, а несколько. Со временем женщины поняли, что им придется тратить куда меньше сил и трудов, если не все семена скармливать голодному семейству, а сунуть часть в землю. С этого открытия началось земледелие.

Женщины стали повсюду засевать маленькие участки земли. Понемногу они убедились, что лучше всего семена растут в речных долинах, где почва более влажная. Теперь каждая женщина могла добыть семье куда больше еды, чем раньше собирала с диких растений. Больше еды, значит, больше остается времени, чтобы строить укрытия от дождя. А если в жилище не проникает дождь, то можно селиться и в речных долинах, вдали от пещер. Пока женщины осваивали земледелие, мужчины тоже сделали очень важное открытие. С глубокой древности бесчисленные поколения охотников приносили домой детенышей диких зверей. Так делали и пещерные люди на Ближнем Востоке. Нередко они возвращались с охоты с козленком или ягненком в руках. Зверята эти жили с людьми и до поры до времени оставались совсем ручными. В конце концов они обычно уходили, если их раньше не убивали и не съедали. Но когда женщины стали засевать поля семенами, то ягнятам и козлятам незачем стало удирать. Где были люди, там была пища, и они теперь держались вблизи полей. Это очень упростило мужчинам охоту. За мясом уже не надо было ходить далеко. Люди стали собирать в стада

коз и овец и пасти их. Кроме того, они стали держать в загонах диких животных покрупнее. Этих животных приносили в жертву во время религиозных обрядов. Постепенно выяснилось, что рогатый скот можно употреблять куда с большей пользой. Быки были сильными, их можно было впрягать в плуг и нагружать тяжелой поклажей. Коровы давали молоко — отличное питье. И конечно, мясо их можно было есть. Кожа и овечья шерсть тоже на многое годились. Овцы, козы, коровы и другие животные, которые могли жить в неволе, стали людям очень полезны.

Охотники убедились, что часть пойманных животных не стоит убивать — пусть обзаводятся собственным потомством, это избавляет от множества хлопот. Всегда под рукой достаточно живности, и не надо ходить на охоту.

Вот так примерно и пришли люди к двум замечательным открытиям: сначала женщины изобрели земледелие, потом мужчины изобрели скотоводство.

Отныне людям не надо было больше искать пищу — они сами ее производили. Жизнь пошла совсем по-другому, и это сказывалось во всем. Теперь людям стали нужны не охотничьи угодья, а плодородные земли. Их было вдоволь в еще не заселенных краях. Такова была жаркая заболоченная местность между реками Тигр и Евфрат, которые впадают в Персидский залив.

Мы называем эту страну Месопотамией (буквально Междуречьем) или Двуречьем. Реки здесь часто разливались и оставляли наносы, почва от этого становилась очень плодородной. По берегам рек в землю всасывалось очень много влаги, а жаркое солнце наполняло ячменные и пшеничные зерна живительной силой. На этой земле урожаи были обильные и много зерна можно было оставить про запас и кормиться им в сухое жаркое время года, когда ничего не созревало. А значит, стада коз и овец можно было тоже кормить зерном, когда высохнет и выгорит на солнце вся трава. Стада множились, и земледельцам Двуречья еды хватало. Еще они научились ловить всякую рыбу в реках и в прилегающих водах Персидского залива. Никогда прежде во всем свете не было у людей столько еды, а еда придавала им силы.

От больших запасов пищи была еще и другая польза. У людей появилось свободное время, чтобы решать насущные задачи, а таких задач было многое множество. К примеру, Двуречье было бедно деревом, еще беднее камнем, а ведь надо было из чего-то строить жилища. Земледельцам пришлось найти замену камню и дереву. И то, что они придумали, оказалось лучшим материалом для постройки, чем все, что было у людей раньше. Они изобрели кирпич и делали его из ила и глины: и того и другого под ногами было сколько угодно.

Взамен каменных орудий, которые тут не из чего было изготовлять — не то что в горной местности, — люди научились делать орудия из меди, а чтобы получить ее в обмен на другие товары, им приходилось пускаться в далекие путешествия. Чтобы легче и быстрее странствовать в поисках меди (и для рыбной ловли), они изобрели парусную лодку и примерно тогда же додумались до колеса.

Эти удивительные люди, которые жили между Тигром и Евфратом, навострились собирать урожаи даже на сухой земле, в стороне от двух этих животворных рек. Они изобрели орошение. В течение веков они создали систему законов и сложную религию. И возвели исполинские здания. Люди селились гуще вокруг таких зданий — обычно это были святилища или храмы, — города их росли и насчитывали по десять, а то и по двадцать тысяч жителей — мужчин, женщин, детей. Названия этих городов звучали примерно как УР, УРУК, НИППУР.

Ту часть Двуречья, где жил этот процветающий народ, мы теперь называем Шумер. Именно процветание шумеров и создало проблему, которая никогда раньше перед людьми не вставала. Им понадобилось вести счет своему богатству и как-то это отмечать.

В самой глубокой древности люди почти ничем не владели. Прежде всего, они постоянно перебирались с места на место в поисках дичи, ягод, корней и семян. Переходя с одной стоянки на другую, они не в силах были тащить с собой много поклажи. Но даже если бы они зимой и летом, год за годом сидели в одной и той же пещере, у них все равно не набралось бы много имущества. Охота и сбор растений отнимали очень много времени и сил — их оставалось в обрез, только на самое необходимое. Но раз вещей у доисторического охотника было ничтожно мало, то ему и считать-то было, в сущности, нечего. Он обходился двумя-тремя числами.

В некоторых отдаленных местностях и сейчас обитают совсем слабо развитые племена, и у многих из них почти нет слов для счета. Некоторые обходятся словами «один» и «много». Другие — словами «один» и «два». (Как говорится, раз, два — и обчелся.) А если хотят сказать: «три», то соединяют эти слова вместе: «один-два». «Четыре» у них будет «два-два». Готтентоты в Африке уже не живут одной охотой — они научились управляться с небольшими стадами скота. Однако язык их еще не поспел за этой переменой, и многое в нем еще соответствует «охотничьему» периоду жизни человека. Готтентот не может, как мы, сделать из слова «корова» — «коровы», если коров несколько. Если он хочет объяснить, что коров две, он вынужден сказать «корова-корова», а если коров больше двух, он просто говорит: «Много корова».

• Предыдущая
• 10/37
• Следующая