Эвиал - Ринат Таштабанов - Страница 37

Женщина тяжело вздохнула и обернулась.

— Не мешай! Я и так не успеваю…

В подтверждение ее словам вдали раздался сиплый не то вой, не то хрип и незнакомка выругалась. Звук повторился вновь, затем раздался скрежет сдвигаемых плит. Эверс задрожал всем телом. По всей видимости, женщина нервничала не меньше. Наконец, что бы как-то отвлечься и успокоить своего новоиспеченного знакомца, она заговорила.

— Эти мертвяки не чета тем, что появлялись на поле сражения с дуотами. Те были куда быстрее и… умнее что ли. Там их поднимали с совершенно определенной целью — рвать противника в клочья, а эти… словно стихия. Ни цели, ни логики. Они даже курицу от человека не отличат… проверено. Однако с каждым разом у них будто мозгов прибавляется… Словно был запущен какой-то чудовищный механизм, чье формирование продолжается уже в процессе работы. Как разум, только что появившийся на свет… или пробудившийся после долгого сна. Подобие их «жизни» я уже изучила, осталось понять, как они разупокаиваются. Тогда можно будет научиться бороться с ними.

Женщина вывела последнюю завитушку и вновь сверилась с астролябией.

— Готово!

— Что это?

— Я вывела эти знаки в разных концах деревни. Если соединить их мысленными линиями получится гектограмма с центром на площади.

— Гектограмма?! — выпалил ошеломленный Эверс.

Женщина обернулась и смерила парня удивленным взглядом.

— Тебе знаком этот термин?

Тот кивнул. Удивление сменилось подозрительностью.

— Откуда?

— От наставника… — священник стал понимать, что умудрился вляпаться в неприятности второй раз за вечер.

Женщина поднялась с земли и, глядя парню прямо в глаза, спросила.

— И кем был твой наставник?

— Служителем Спасителевым

Незнакомка тут же переменилась в лице и отшатнулась от нового знакомца.

— Проклятье!

— Ведьма! — выпалил священник, лихорадочно соображая, что делать.

Однако ночная собеседница не оставила ему времени на раздумья. Она взмахнула рукой, и в глазах Эверса потемнело, а ноги подкосились. Он рухнул на четвереньки и почувствовал, будто земля под ним превратилась в болото, и его стало затягивать куда-то вниз. Попытка закричать привела лишь к тому, что из глотки вырвался сдавленный хрип. Спустя мгновение сознание потухло.

— Он очнулся! Он жив!

Эверс с трудом разлепил веки. Перед глазами возникло обеспокоенное, но вместе с тем радостное детское лицо, которое тут же сменилось засаленным потолком. Парень попытался повернуть голову, но в висках тупыми болезненными толчками начала пульсировать кровь. Священник застонал и прекратил какие-либо попытки сменить позу.

Послышался топот доброго десятка ног, и комната наполнилась людьми.

— Пропустите!

Этот голос священник узнал сразу. Он принадлежал Фетаху. Глава общины склонился над Эверсом, поджал нижнюю губу, пару раз сам себе кивнул и произнес.

— Жить будет.

Народ радостно загалдел, а отец семейства развернулся и прикрикнул на домочадцев.

— Теперь ему нужен покой, все вон!

Помещение быстро опустело, рядом с кроватью священника остался один Фетах. Он некоторое время смотрел на Эверса, а потом наклонился к его уху и прошептал.

— Не знаю, что там произошло, но все полагают, что это ты изжил мертвяков, однако я в этом сильно сомневаюсь… выздоравливай, а там видно будет.

Парень и сам не понимал, что случилось. Помнил лишь странную женщину… ведьму! Священник дернулся, но все тело тут же охватила жгучая боль, и он вновь рухнул на постель. Сейчас следовало отдыхать, все размышления Эверс решил оставить на потом.

Позже приходил Селми. С его слов стало ясно, что Эверса нашли на следующий день после того, как голова выгнал его из «крепости».

Тот лежал на площади среди кучи обгорелых останков зомби. Ночью же, жители Моховников слышали какой-то грохот и видели вспышки в той стороне, где располагалась площадь.

Сам священник пробыл в бессознательном состоянии четверо суток. За это время мертвяки ни разу не побеспокоили деревню. Как и говорил уже бывший глава общины, все считали, что это Эверс уничтожил нежить. В мгновение ока он вознесся в глазах домочадцев выше Фетаха, которого теперь ни кто не ставил и в грош. Однако сам он лишь ухмылялся каждый раз, когда встречался с новоиспеченным героем.

Священник догадывался, что деяния той ночи принадлежат рукам ведьмы, однако именно этот факт и останавливал его от того, что бы открыть правду. Как можно говорить людям, что их спас тот, кто служит делу тьмы?..

Приняв ту роль, что ему навязали окружающие, Эверс наконец-то смог приступить к своим прямым обязанностям. Он начал читать людям священные книги и учить молитвам, обращая жителей Моховников к истинной вере. Так было днем, а ночью мысли вновь возвращались к той странной женщине на темной улице.

Со временем он полностью восстановил в памяти разговор с ней, и ему ни как не давала покоя брошенная фраза: «Тогда можно будет научиться бороться с ними.» Кто эта женщина? Чем она занималась? Какие цели преследовала? Может она вовсе и не ведьма? Тогда почему она так резко отреагировала, когда узнала, кем был наставник Эверса?… Разумеется, ответов на эти вопросы не было, но факт оставался фактом, в результате ее действий была спасена деревня.

Слухи о молодом священнике, изжившем мертвяков в Моховниках и спасшем горстку смельчаков, бросивших вызов тьме, распространялись с молниеносной скоростью. Хватило одного случайного путника, забредшего в «крепость», что бы через неделю повалили паломники из других мест, с просьбой защитить и их дом. Все это стало принимать пугающие масштабы. Наконец Эверс понял, что сам себя загнал в ловушку.

С той памятной ночи прошел почти месяц, когда Фетах окончательно убедился в безвыходности сложившегося положения нового головы общины. Однажды, после вечерней молитвы он отозвал священника и усмехнувшись сказал.

— Помнишь, я тебя предупреждал не бросать слова впустую? Так вот, забыл сказать, что, умалчивая о чем-то, так же будь готов держать ответ.

— К чему ты клонишь? — испугался Священник.

— К тому, что вскоре все поймут, что ты самозванец… тогда я твоей судьбе не позавидую.

Эверс воровато огляделся и затащил бывшего голову в ближайший дом.

— У меня не было другого выхода!

Фетах заржал.

— Выход есть всегда, но пока ты его будешь искать, я наслажусь тем, как рушится все, что ты здесь возвел!

Парень запаниковал. Этот мужлан был прав! Священник закусил губу, сморщился, словно проглотил злоб-траву и выложил все как на духу. Фетах слушал не перебивая, а когда парень закончил, то скривил губы в привычной ухмылке.

— Наконец-то ты принял верное решение… Женщина говоришь?

Эверс кивнул.

— Черные как смоль волосы с седыми прядками, на вид лет тридцать…

Священник не помнил, что бы упоминал об этом, но кивнул вновь.

— Марта! Сука живучая!

Парень даже вздрогнул от неожиданности, ему вспомнились слова ведьмы: «А ты то ему что сдалал?» Как же он не понял сразу? Она знала Фетаха и не понаслышке.

— И где она сейчас? — бывший голова надвинулся на Эверса так, что тот отшатнулся.

— Не знаю… Она обмолвилась о том, что здесь ее дела закончены…

— Что она говорила еще?!

— Ни чего больше! Что-то про природу мертвяков и все…

Фетах почесал небритый подбородок и сплюнул на землю.

— Свалила… знаешь что, священник, тебе я тоже советую убираться отсюда.

Эверс молчал, а голова продолжал размышлять вслух.

— Я обучен грамоте и могу продолжить твое дело, разумеется, если ты объявишь меня своим э… наместником, или как там у вас?… А ты… тебе лучше всего возвращаться в свой Аркин. Возвращаться с повинной. Если припомнишь что-нибудь еще на счет ведьмы, то сможешь сдать ее, и тебе это зачтется. Времени ты и так много потерял… я дам тебе денег. Доберешься до Абардина, а там морем в Аркин. Скоро сезон дождей, тракты размоет… морем быстрее. И все останутся довольны.