Эвиал - Ринат Таштабанов - Страница 20
- Предыдущая
- 20/95
- Следующая
Орк вынул охотничий нож из ножен, висевших на поясе. Закусив губу клыками, срезал грязную, ссаженную о каменный пол кожу с места ушиба. Потекла кровь.
Прибежала Янталь, приволокла котомку и одеяло.
— Кресало достань, — невыразительным голосом сказал орк. — Свечу зажги. Дай, сначала осмотрю.
Янталь подала ему подсвечник со свечой, орк осмотрел их со всех сторон, понюхал и, отколупнув кусочек воска, пожевал.
— Вроде обычная. Авось пронесёт. Зажигай.
Девчонка высекла искру, подожгла фитиль. Заплясал на конце свечи огонёк.
— Подержи подсвечник, надо колено огнём опалить.
Орк с трудом встал, придерживаясь за рукоять кресла, подставил у свече больное колено. Живой огонь радостно лизнул свежую кровь. Орк выругался.
Когда, по мнению орка, рана подкоптилась нужным образом, он рухнул обратно в кресло.
— Там, на дне, трава в мешочке. Дай, — еле выговорил он.
Янталь нашла орочье лекарство, нарезанную и высушенную траву болегонку, растущую только на Волчьих островах. Горькую ужасно. Для не принадлежащих к орочьим племенам — смертельно ядовитую. Достала и фляжку с водой. Бережливо погасила свечу.
Орк засыпал в рот горсть измельчённой травы, глотнул воды. И замер с закрытыми глазами, откинув голову на спинку чародейского кресла.
Девчонка и химера отправились искать топливо.
Трава действовала, обезвреживая в теле орка заразу, но от забытья не спасала.
Возле мертвого чародея медленно росла куча дров.
Орк открывал глаза — и видел, что ночь потихоньку сменяется днём, лунный свет уступает место заре, затем солнцу. Даже в зале стало относительно светло.
Дров всё прибавлялось и прибавлялось.
К полудню их набралось достаточно для погребального костра.
Из очередного отрезка забытья орка вырвал отчаянный крик.
Орк резко распахнул глаза.
Труп чародея был наполовину втащен на сложенную поленницу. Янталь стояла рядом, с искаженным лицом смотрела на свои руки и визжала от ужаса.
Орк, забыв про боль, слетел с кресла, кинулся к девчонке.
— Чего?!!
— Вши!!! — взвыла с отвращением Янталь, тряся руками. — На нём вши!!! Трупные!!! Они на меня кинулись!!! Уже по голове, наверное, бегают!!!
Орк двумя пальцами снял с руки девчонки трупную вошь, раздавил на ногте.
— Не бойся, разберёмся.
С удивлением он обнаружил, что стало легче, нога болела, но так, как и должна была болеть искромсанная ножом и опаленная огнём рана.
— Вроде пронесло, — задумчиво сообщил орк. — Болегонка — штука хорошая. Либо убьёт, либо вытащит. Не ори, выберемся из этого крысятника — выведем мы тебе вшей.
Янталь умолкла.
Орк втащил чародея на дрова, положил ему под голову книгу, в ноги пристроил магический шар.
— А как же… — начала девчонка.
Химера от греха подальше спряталась за спинку кресла и выглядывала оттуда, опасливо рассматривая приготовления орка.
— Ежели не испортится от огня, — заберу, — пояснил орк. — А таскать заразу — себе дороже.
Он снова запалил свечу, поджег ею погребальный костер и закинул подсвечник вместе со свечой поближе к шару.
Заплясали на поленьях язычки пламени, почти невидимые в солнечном свете, длинными полосами падающем из потолочных окон зала. Потом огонь набрал силу, охватил всю поленницу, затрещал.
В зале стало жарко.
Химера, убедившись, что её жечь не будут, вышла из-за кресла и прижалась к ноге хозяйки.
Янталь глядела на погребальный костер и нервно почесывала макушку всей пятернёй.
Чародей сгорел быстро, как скомканный лист бумаги. Книга держалась дольше, стреляла искрами. Шар уцелел, языки пламени только облизали его бока, не причинив никакого вреда.
— И то прибыток, — решил орк, выкатил шар из груды углей и, покатав по залу для быстрого остужения, завернул в тряпицу. — Пойдём на волю, меня уже тошнит в этом склепе.
Девчонка и химера обрадовано понеслись к выходу.
— Что мы имеем, в конце концов? — пробурчал сам себе орк. — После всех этих попыток обогатиться? Оружия нет. Золота, драгоценностей — нет. Еда на исходе. Одеяло рваное. Есть закопчённый переносной светильник, вшивая дочь эльфа и глистастая химера. Великолепно.
Хромая, он побрёл к выходу.
Солнце клонилось к закату, но до вечера было далеко.
Около лесного озера, питающегося водами быстрой речки, стекающей с отрогов Железного Хребта, горел жаркий костер.
Около него мокрый орк, гневно встряхивая чёрной волной жёстких волос, залеплял целебной мазью располосованное предплечье. После случая в замке он стал куда осторожнее.
— Ну она же не со зла! — убеждала орка дочь эльфа, голова которой была густо вымазана давленной клюквой, смешанной с глиной и распаренной болегонкой. — Держать надо было крепче.
— Лить ей в пасть эту бурду надо было быстрее! — рычал орк, зачерпывая мазь из плошки. — Сама бы и держала свою мегеру!
В кустах несло стонущую химеру, очищающуюся от глистов сильным слабительным.
— Можно голову мыть? — жалобно спросила девчонка. — Жжет сильно.
— Хочешь вшей вывести, — терпи, дочь эльфа! — злорадно сказал орк, обрабатывая последнюю царапину.
— У меня такое чувство, что оно, это твоё средство, не только вшей, но и волосы выводит! — возмутилась Янталь. — А если я облысею?
— Парик заведёшь! — отрезал орк, заплетая свою мокрую гриву в привычный пучок. — Сначала свою химеру помоешь, потом сама помоешься.
— А ты её подержишь? — с надеждой спросила Янталь.
— Нет!!! — взревел орк. — Я уже подержал!
Девчонка надулась.
— Я же извинилась за неё. Она просто ещё дикая.
— Вот станет домашняя — тогда пожалуйста, — отрезал орк. — А подставляться под её клюв и когти мне больше не хочется. Я жрать хочу. Пора ужин готовить.
— Из чего? — удивилась Янталь.
— Это тебя надо спросить, из чего! — фыркнул орк. — Ты мне обещала груды дичи, добытые твоей распрекрасной химерой. Только она до утра не просрё… не опростается.
Он убрал в котомку мазь, подхватил оструганную ножом и обожённую в костре крепкую палку, поднялся.
— Сидите у костра, огонь поддерживайте. Далеко не отходите. Я скоро.
— Хорошо-о-о, — протянула девчонка. — Только ты недолго… А вдруг те костяные пауки, что были в замке, решили нас догнать?
— Чтобы тоже слабительного получить? — поинтересовался орк. — Иных причин нас преследовать я не вижу.
Орк, хромая, исчез в кустах. Двигался, несмотря на рану, он практически бесшумно.
Девчонка поковыряла пальцем затвердевшую глину на своей голове, подобрала котомку орка, нашла в ней костяной футляр с иголками и сухожильными нитками и, сев у костра, принялась чинить белое войлочное покрывало.
В кустах булькала несчастная химера.
Солнце зашло, лишь закат полыхал над холмами, когда орк вернулся к костру со связкой рыбин, наколотых самодельной острогой в горной речушке.
Янталь сидела у огня и задумчиво чистила тряпочкой магический шар, оттирая копоть золой из костра. Химера лежала у её ног и спала, жалобно вздыхая во сне.
— Чего до сих пор грязные? — спросил орк, выступая из темноты.
— Ты же сам не велел отходить от костра… — возмутилась девчонка. — Мы же тебя слушаемся. А сам обещал быстро…
— Зато ужин будет, — неожиданно для себя почти оправдывающимся тоном сказал орк. — Идите, мойтесь.
С радостным гиканьем дочь эльфа сорвалась с места и понеслась к озеру. Проснувшаяся химера — за ней.
Орк принялся потрошить рыбу.
С озера слышался плеск воды, воинственные вопли и хлопанье крыльев по волнам.
Скоро крупные рыбины пеклись на угольях, закипала вода в котелке.
Орк, блаженно вытянув ноги, сидел у костра и смотрел в огонь.
Громко топая, вернулись с озера девчонка и химера. У девчонки мокрые вихры торчали во все стороны, химера часто отряхивалась, — и тогда брызги веером летели вокруг.
Рыбины были почти готовы, дразнящий запах печёного плыл над костром, смешиваясь с ароматом чая из лесных трав.
- Предыдущая
- 20/95
- Следующая