Эвиал - Ринат Таштабанов - Страница 17

— Дурак! — завопила девчонка. — А ещё орк! Видел, как они идут? Они же сегодня ночью нашу Топь накроют! В самый глухой час — я знаю, сколько им ещё шагать. К вечеру гроза будет, потом ненастье затянет, днём никого не различишь, не то что ночью! Когда заметят, — поздно будет. Наших деревенских ты разогнал, они в хребты со страху дёрнули, к гномам. Никто не предупредит! Отпусти!!!

— Я тебе не верю! — рявкнул орк. — Ты врёшь через слово! Один раз я тебе поверил, — и получил эльфийскую деву. Всё.

— Тогда пошли вместе в деревню — только предупредить, а дальше делай, что хочешь. Я всё равно им не нужна. Даже братику. Он сейчас в хорошем доме, — шмыгнула носом девчонка.

— Ты откуда про чародея знаешь? — девчонка так удивилась, что забыла оскорбиться.

— Какого чародея? — насторожился орк.

— Который тварей наслал.

— Слухами земля полнится… — уклончиво сказал орк. — Я мало что слышал. Давай, рассказывай.

— А я что, я ничего… — заныла девчонка. — Об этом все знают…

— Что знают? — терпеливо спросил орк. — И так уж все?

— Ой, да я была-то там разочек, — зачастила девчонка, — и живая, а что лекаря не послушала, ну ведь рядом же совсем было, я одним глазом — и назад. А чего он — как за травами на какую-нибудь верхотуру лезть, так ползи, не жалуйся, а как на чародейский замок взглянуть — сразу не моги. А мне надо! У всех эльфов кольца на руках, красивые, я на кар…, то есть я знаю. А, небось, те кольца и амулеты, что мне папа оставил, сам же лекарь и прикарманил.

При упоминании папы-эльфа, одарившего дочь драгоценностями, физиономию орка снова перекосило, но он удержал рвущиеся с языка слова.

— А когда эльфы танцуют летними ночами, лунный свет горит в камнях их перстней и подвесок! — с горящими глазами рассказывала девчонка. — А некоторые кольца у них магические, честно. И у чародея таких полно, он же волшебник! Я хотела парочку взять, не больше, он бы и не заметил. А мне они позарез нужны!

— Взяла? — без эмоций спросил орк.

Девчонка скривилась.

— Тоже мне, чародей! Одно кольцо, и то на пальце. Серое какое-то, совсем некрасивое, словно пеплом присыпанное. Остальные кольца он, наверное, прячет под кроватью в спальне. Как наш мельник. Он, дурачок, думает, что это тайна, а вся Топь знает, где у него ларец с деньгами стоит. Только до его спальни я не добралась.

— Мельника, — уточнил орк.

— Чародея! — разозлилась на его непонятливость девчонка. — Нафиг мне его медяки, у эльфов от них руки чернеют, лекарь рассказывал. Мы, эльфы, кроме золота и серебра ничего в руках держать не можем, а у нас в Гнилой Топи золотых ни у кого не водится, да мне и не золотые, мне кольца магические нужны. Чародей-то меня не заметил, а вот стража у него мерзкая, костяная, пришлось убираться. Да и чародей тоже не шибко-то живой, почти скелет, голова — так чистый череп, а шея тонкая. Раньше-то замок пустой стоял. Долго. А потом этот вот завёлся.

— И зачем ему таких милых зверюшек создавать? — поинтересовался орк. — И скорым маршем на вашу всеми богами забытую Грязную Топь направлять? Если у вас даже серебряных монет не водится?

— Он не нас направляет! — возмутилась девчонка. — Он дальше! Где поселений больше. Они вот так идут, идут, а потом как давай веером рассыпаться — ничего живого не остаётся. Потом возвращаются. Два раза уже ходили, на восток. Там поселений больше. Мы и не боялись. Кто ж знал, что он их на юг пошлёт? Старики говорят, он так сил набирается, ведь твари чародейские не просто убивают, мучают сначала, силы сосут. А он собранными муками питается. Травники этим тварям в прошлый раз на пути попались, — никто не спасся. Наши охотники видели, когда они из ложбины выходили… Мы тогда тоже коренья собирали, только не компанией, как сейчас, а с лекарем вдвоем.

— Что ж не предупредили соседей, ваши-то охотники? — брезгливо спросил орк, блеснув золотым клыком.

— Я хотела… — вздохнула девчонка. — Добежала бы, успела. Лекарь не дал. Сказал — дура. Пропаду вместе с Травниками, и кто ему за кореньями в горы ходить будет? У них, мол, свои сторожа, пусть и смотрят. Отпусти меня, а? Я успею.

— Помолчи, — велел орк. — На.

Он развязал пленнице руки, протянул ей несколько полосок сухого мяса и флягу с водой.

Голодная девчонка накинулась на еду. Челюсти её немногим уступали орочьим: твердое, как камень, сушёное мясо она молотила словно мягкий сыр.

Стало относительно тихо. На это орк и рассчитывал.

Он принялся рассуждать вслух:

— Что мы имеем? Ночью некой деревни не станет. Невелика потеря. Предупреждать их я не сунусь, себе дороже. Им и на соседей-то своих плевать, а уж орка на вилы подымут, даже слова не выслушав. Отпустить эту неотр-р-р-разимую дочь эльфа? И с чем я останусь?

Услышав от орка «дочь эльфа» девчонка приосанилась и пробормотала с набитым ртом:

— Дяденька, ну я же вернусь, чештное слово! Там шкучно.

Орк отмахнулся от неё.

— С другой стороны мы имеем мага, который, похоже, зализывает раны после каких-то дел. Копит силы в этой глуши. А шея у чар-р-родея тонкая… Дочь кузнечика там побывала… Знает дорогу. В самом захудалом чародейском замке есть чем поживиться бедному орку… Если он послал своих домочадцев на охоту… Гостей не ждёт, ждёт еду…

Глаза у орка заблестели.

— Я знаю, как спасти твою Вонючую Топь, слышишь, дочь эльфа? Надо уничтожить чародея — тогда умрут и эти твари. Без хозяина такие создания жить не могут. Они этого просто не умеют.

— Добычу пополам! — радостно воскликнула девчонка.

— Чего?! — возмутился орк.

— Без меня ты не дойдешь!

— Без меня твою деревню размажут!

— Ты жадный и жестокий!

— Кто, я?!!

— Ну, хорошо, не половину, — пошла на уступки девчонка. — Две трети — тебе, одну треть — мне. Хоть это и несправедливо. Но ты берёшь меня с собой.

— Тебя-а-а?

— А чего? Что мне теперь, всю жизнь в Гнилой Топи сидеть? Мы Топь спасём, и я с тобой пойду. Братик пристроен, не пропадёт. А я должна своих найти.

— Кого?

— Эльфов, конечно, — со спокойной уверенностью заявила девчонка. — Ты меня до Мекампа доведи, а там я сама.

Орк исполнил давно желаемое и от души покрутил пальцем у виска. Потом сказал:

— Ладно. Сколько отсюда до замка?

Девчонка встала, деловито осмотрела и равнину, и холмы на севере, нашла колонну тварей, затем, прищурив один глаз, глянула на солнце, определяя время.

— К закату доберёмся, если побежим.

— А побежим? — недоверчиво подняв брови, поинтересовался орк.

— Чего, устал?

— Кто, я?

— А что, я, что ли? — дернула плечами девчонка. — Я-то и раньше заката добегу. Я же сытая.

— Хорошо, тогда побежим, раз ты сытая, — медленно выговаривая каждое слово, сказал орк. — Именно это я хотел узнать, дочь эльфа.

— Только не сразу побежим, пройдём немного, — озабоченно сказала девчонка, распутывая ремни на ногах. — А то у меня в боку заколет. На, убери.

Орк несколько растерянно принял ремни и флягу, потом, решив не призывать к порядку осмелевшую дочь эльфа, молча убрал их в котомку, в который раз за день закинул её за плечо.

Девчонка вскочила и зашагала рядом с орком, умело разминаясь на ходу, готовя ноги к бегу.

— А чего ты так обрадовалась, что я тебя в бордель продам? — полюбопытствовал орк. — Ты хоть знаешь, что это?

— А как же! — возмутилась девчонка. — На ярмарку приезжал передвижной. Вместе с цирком. Не к нам, в Травники.

— И что?

— Ну, у них же, дам из того возка, настоящие платья! Длинные! Красивые! — с горящими от восторга глазами объяснила ему девчонка. — Почти как у эльфов! А лекарь мне платье не разрешает! Говорит, о кусты обтреплю, в штанах коренья собирать удобнее. Он прав, конечно, но если бы у меня было хоть одно, люди быстрее бы поняли, что я — дочь эльфа.