Эвиал - Ринат Таштабанов - Страница 1

— Смотрите! Смотрите! Некроманта везут!

Чей-то крик, подхваченный злым, осенним ветром гулким эхом разнесся над площадью Правосудия. И сразу утонул в страшном реве многотысячной толпы. Едва только показалась повозка с клеткой.

Шестерка громадных лошадей тяжеловозов, не спеша, с видимым усилием, тащила за собой странное сооружение — огромную телегу-клеть, целиком покрытую металлом. Посреди ее, сквозь решетку был виден человек, скованный цепями по рукам и ногам.

Некромант посмотрел по сторонам, медленно поворачивая голову. Его светлые, практически белые волосы откинуты назад, глаза темны как сама ночь, но больше всего поражает его взгляд. В нем есть что-то от потустороннего мира, нечто нечеловеческое, словно сама Тьма, изымая душу, обратила свой взор на людей. Словно он заглядывал внутрь каждого, оценивал, знал сокрытое.

Вместо одежды, на нем жалкое окровавленное рубище, едва скрывающее наготу изуродованного пытками тела. Но даже сейчас в мученике чувствовалась мощь и сила.

Мышцы перевитыми жгутами ходили под кожей, стан прям, его дух не смогли сломить. Казалось, ему ничего не стоит разорвать оковы, разогнуть толстые прутья клетки, освободиться и начать крушить все и вся.

В подтверждение этого, отряд тяжеловооруженных латников, арбалетчиков, конных пикинеров сопровождал телегу.

Мечи наголо, мощные арбалеты на взводе, копья нацелены своими остриями в клеть. Глухо звеня, ударяются друг о друга пластины доспехов. Из ноздрей закованных в броню лошадей клубами вырывается пар.

Рев толпы, от которого дрожат стены зданий, все усиливается. Монахов, экзекуторов, святых отцов возглавляющих процессию начинают теснить все ближе к телеге. Мелькают лица разъяренных людей. Старые и младые, мужчины и женщины полны ненависти и злости.

В клетку летят комья земли, заранее припасенные камни. Люди беснуясь кричат:

— Тварь! Отродье Тьмы! Сдохни, пропади навеки!

— Разорвать его! Сжечь! Четвертовать!

Воины едва сдерживают обезумевшую, волнами накатывающую толпу. Монахи, перестав петь гимны и творить молитвы, побросав свои реликвии и хоругви, сбившись кучкой, пытаются найти спасение за спинами латников. Кони, хрипя, становясь на дыбы, норовят сбросить своих седоков. Перекошенные злобой лица все ближе, хаос нарастает.

Чей-то меткий бросок и возница, с пробитой головой всплеснув руками, валится под колеса телеги. Миг и его накрыла многотонная громада, крик несчастного утонул в общем вое толпы.

При виде крови изувеченного, люди словно сошла с ума. Десятки сильных, цепких рук, хватают сбрую хрипящих лошадей. Толпа словно единый, гигантский организм теснит воинов, монахов сбивают с ног, кольцо вокруг повозки смыкается.

Похоже, что люди решили сами расправиться со столь ненавистным для них некромантом. Наиболее храбрые или безумные, не обращая внимания ни на удары рукоятками мечей, ни на крик разъяренных воинов, взбираясь друг на друга, бросаются на клеть, просовывают руки сквозь решетку. Пытаются дотянуться до темного, полоснуть его ножом, вскрыть столь близкую, манящую своей беззащитностью плоть.

В общем шуме свалки, едва слышен короткий сигнал боевого рога, и в тужу секунду над площадью повис смертный крик убиваемых людей.

Быстро работая короткими мечами, разряжая болты тяжелых арбалетов в упор, протыкая копьями наиболее ретивых горожан, воины Аркина в считанные минуты навели порядок, разогнав толпу.

Люди отхлынули назад, оставляя за собой в лужах крови трупы убитых. Тяжело раненные, воя и проклиная все и вся, валялись прямо под колесами телеги, пытались отползти в сторону, увернуться, их добивали не щадя.

Порядок восстановлен, прибывают все новые и новые отряды стражи. Латники, прикрывшись щитами, образуют живой коридор. Они стоят, опустив забрала шлемов, мечи оголены, острия направлены в сторону людей. Аркин еще не знал подобных мер ни при одной казни.

Вся в крови, клеть с некромантом, возвышаясь над толпой словно утес в море, медленно катилась к центру площади, все ближе к плахе.

Аркинские профосы превзошли самих себя, воздвигнув доселе невиданное. Огромный, выложенный из каменных блоков, квадратный постамент, высотой в два человеческих роста, поражал воображение.

Из каждого угла, словно корабельные мачты, к мрачным небесам Аркина, возносились черные столбы страшного древа мертвых. Дерева-хищника, пожирающего все живое, до чего могут дотянуться его корявые, похожие на человеческие, скрюченные пальцы ветви.

Эти деревья привезли из Змеиного леса, срубив самые высокие и древние стволы.

«Как противно скрипят колеса, а вот и плаха, уж поскорей бы началось. Перенесу ли я — Это? Смогу ли выдержать Испытание? Что бы стать. Кем? Чем? То мне неведомо. А мой отец, сможет ли он досмотреть до конца казнь. Неизвестность хуже всего. Лишь Спаситель вкупе с Тьмой ведают, чем все закончится сегодня, сейчас. На том и порешим».

Телега с клетью встала возле постамента. Капли крови, тускло блестя в лучах осеннего солнца, медленно стекая по металлу повозки, падают в стылую землю площади Правосудия.

Солдаты, с трудом сдерживая обозленных людей, плотнее сплотив ряды, выставили вперед сплошной частокол копий. Из ряда монахов и экзекуторов отделился высокий священник, сопровождаемый десятью воинами. Его лицо было скрыто капюшоном серого балахона, руки сложены на груди.

Подойдя к клетке, он откинул капюшон, грива седых волос, словно водопад, растеклись по его широким плечам. Толпа разом выдохнула:

— Его святейшество Архипрелат Аркина, и всея Эвиала, сам Энгабар решил допросить некроманта.

Люди замерли, боясь шевельнуться, могильная тишина повисла над площадью Правосудия. Внезапно ее нарушил удар колокола главного церковного собора, он прозвучал как зловещий раскат грома — вестника бури.

Стражники открыли замок клети, распахнули тяжелые створки. Повинуясь легкому знаку руки Архипрелата, двое из воинов зашли в клеть, отомкнули замки цепей, и под рев и крики беснующейся толпы вывели некроманта наружу.

— Отродье Тьмы! Нежить! Тварь!

Крики неслись со всех сторон. Некромант хранил молчание. Ведомый на цепи двумя закованными в броню воинами, окруженный со всех сторон копейщиками, он шел на плаху.

Архипрелат проводил его странным взглядом, взглядом вселенской обреченности, словно его самого должны были казнить, здесь и сейчас.

«Так вот она какая, плаха площади Правосудия, города Аркина, обители зла. Похоже, что здесь собрались все жители, посмотреть на казнь, насладиться моим мучением, потешить свой слух криком боли. Увидеть лик смерти. Люди неизменны в своих привычках. Знали бы они, что я иду на это добровольно. Стоят ли они того? Решать не мне, назад пути нет»

Некроманта провели к центру помоста, где у огромного черного креста, в виде буквы X копошились несколько профосов.

Экзекуторы, монахи, во главе с Архипрелатом взошли по ступеням вслед за некромантом. Расположившись перед ним полукругом, они терпеливо ждали, пока дюжие профосы не закончили прибивать звенья цепей в камень помоста.