Знак четырех(изд.1890) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 28
- Предыдущая
- 28/28
— Той, что оставалась в трубке. Остальные он потерял.
— Понятно, — сказал Холмс. — Как это мне не пришло в голову.
— Есть еще какие-нибудь вопросы? — любезно спросил наш пленник.
— Нет, спасибо, больше нет, — ответил мой друг.
— Послушайте, Холмс, — сказал Этелни Джонс — вы человек, которого должно ублажать. Всем известно, что по части раскрытия преступлений равного вам нет. Но долг есть долг, а я уж и так сколько допустил нарушений порядка, ублажая вас и вашего друга. Мне будет куда спокойнее, если я водворю нашего рассказчика в надежное место. Кэб еще ждет, а внизу сидят два полисмена. Очень обязан вам и вашему другу за помощь. Само собой разумеется, ваше присутствие на суде необходимо. Покойной ночи.
— Покойной ночи, джентльмены, — сказал Смолл.
— Ты первый, Смолл, — проговорил предусмотрительно Джонс, когда они выходили из комнаты. — Я не хочу, чтобы ты огрел меня по голове своей деревяшкой, как ты это сделал на Андаманских островах.
— Вот и конец нашей маленькой драме, — сказал я, после того, как мы несколько времени молча курили. — Боюсь, Холмс, что это в последний раз я имел возможность изучать ваш метод. Мисс Морстен оказала мне честь, согласившись стать моей женой.
Холмс издал вопль отчаяния.
— Я так боялся этого! — сказал он. — Нет, я не могу вас поздравить.
— Вам не нравится мой выбор? — спросил я, слегка уязвленный.
— Нравится. Должен сказать, что мисс Морстен — очаровательная девушка и могла бы быть настоящим помощником в наших делах. У нее, бесспорно, есть для этого данные. Вы обратили внимание, что она в первый же день привезла нам из всех бумаг отца не что иное, как план Агрской крепости. Но любовь — вещь эмоциональная, и, будучи таковой, она противоположна чистому и холодному разуму. А разум я, как известно, ставлю превыше всего. Что касается меня, то я никогда не женюсь, чтобы не потерять ясности рассудка.
— Надеюсь, — сказал я, смеясь, — что мой ум выдержит это испытание. Но у вас, Холмс, опять очень утомленный вид.
— Да, начинается реакция. Теперь я всю неделю буду как выжатый лимон.
— Как странно у вас чередуются периоды того, что я, говоря о другом человеке, назвал бы ленью, с периодами, полными самой активной и напряженной деятельности.
— Да, — сказал он, — во мне заложены качества и великого лентяя и отъявленного драчуна. Я часто вспоминаю слова Гете: Schade, dass die Natur nur einen Menschen ausr dir schuf, denn zum wurdigen Mann war und zum Schelmen der Stoff[5]. Между прочим, — возвращаясь к норвудскому делу, — у них, как я и предполагал, в доме действительно был помощник. И это не кто иной, как дворецкий Лал Рао. Итак, Джонсу все-таки принадлежит честь поимки одной крупной рыбы.
— Как несправедливо распределился выигрыш! — заметил я. — Все в этом деле сделано вами. Но жену получил я. А слава вся достанется Джонсу. Что же остается вам?
— Мне? — сказал Холмс. — А мне — ампула с кокаином.
И он протянул свою узкую белую руку к несессеру.
First edition in Lippincott’s Magazine, 1890
First published in the Lippincott’s Magazine, Philadelphia and London, in February 1890. First book edition by S. Blackett in Oct. 1890.
5
Как жаль, что природа сделала из тебя одного человека: материала в тебе хватило бы и на праведника и на подлеца (нем.)
- Предыдущая
- 28/28